в тот раз остановился на ужасах лагерной жизни. Не важно, что происходит
кругом. Важно, как мы себя при этом чувствуем. Поскольку любой из нас
есть то, чем себя ощущает.
лось раздвоение личности. Жизнь превратилась в сюжет.
оболочки. Я начал думать о себе в третьем лице.
почти невозмутимо:
и старается не возбуждать ярость масс... Какие, однако, гнусные физионо-
мии! У этого татарина видны свинцовые пломбы..."
человеческий облик - голодные, униженные, измученные страхом.
зотказно фиксировало детали.
действие, в основе которого лежит защитная реакция.
жественной форме:
ло безотказно.
его распоряжении оказывался новый материал.
плоть, тем нахальнее резвился дух.
все становилось материалом неутомимого сознания.
полнением, без которого жизнь оказывалась совершенно непотребной.
пасть в это унылое место было нелегко.
сидя в железной кабине. Затем два часа шагать по узкой, исчезающей в
кустах тропинке. Короче, действовать так, будто вас ожидает на горизонте
приятный сюрприз. Чтобы наконец оказаться перед лагерными воротами, уви-
деть серый трап, забор, фанерные будки и мрачную рожу дневального...
держались провинившиеся зеки.
шить какое-то фантастическое злодеяние. Как ни странно, это удавалось
многим. Тут действовало нечто противоположное естественному отбору. Про-
исходил конфликт ужасного с еще более чудовищным. В штрафной изолятор
попадали те, кого даже на особом режиме считали хулиганами...
вестно выполнял свои обязанности. То, что он выжил, является показателем
качественном.
го была драгоценная способность терять рассудок в минуту опасности. Ви-
димо, это его и спасало.
считали чужим.
работяг. Даже караульные пей считали его чужим.
улыбка. Интеллигента можно узнать по ней даже в тайге.
трещали заборы и падали на лету воробьи. Когда водка накануне очередной
демобилизации переполняла солдатскую борщовую лохань. И даже когда зак-
люченные около лесобиржи сломали ему ребро.
одетых людей. А теперь он имел дело с уголовниками в полосатых бушлатах.
С военнослужащими, от которых пахло ядовитой мазью, напоминающей деготь.
Или с вольными лагерными рабстягами, еще за Котласом прокутившими граж-
данское тряпье.
хим надзирателем. Хуже плохого надзирателя только зеки в ШИЗО...
окном висел бледно-розовый застиранный флаг. За казармой на питомнике
глухо лаяли овчарки. Овчарок дрессировали Воликов и Пахапиль. Месяцами
они учили собак ненавидеть людей в полосатых бушлатах. Однако голодные
псы рычали и на солдат в зеленых телогрейках. И на сверхсрочников в офи-
церских шинелях. И на самих офицеров. И даже на Беликова с Пахапилем.
зопасно.
мог курить, сидя на гимнастических брусьях. Играть в домино под хриплые
звуки репродуктора. Или, наконец, осваивать ротную библиотеку, в которой
преобладали сочинения украинских авторов.
и уважали. Может быть, сказывалось российское почтение к иностранцам?
Почтение без особой любви...
начальство. Алиханов легко игнорировал ротное командование, потому что
служил надзирателем. Ему было нечего терять...
циальный. Он сказал:
зарме будет пьянка. А пьянка - это неминуемое чепе... Если бы ты поста-
рался, употребил, как говорится, свое влияние... Поговори с Балодисом,
Беликовым... Ну и, конечно, с Петровым. Главный тезис - пей, но знай ме-
ру. Вообще не пить - это слишком. Это, как говорится, антимарксистская
утопия. Но свою меру знай... Зона рядом, личное оружие, сам понимаешь...
сослуживцы называли - Фидель. Эту кличку ефрейтор получил год назад.
Лейтенант Хуриев вел политзанятия. Он велел назвать фамилии членов По-
литбюро. Петров сразу вытянул руку и уверенно назвал Фиделя Кастро...
ние партия не в силах. А значит, состоится пьянка. И произойдет неминуе-
мое чепе. В общем, пей, Фидель, но знай меру...
все дела! Гужу, пока не отключусь... А твой Прищепа - гондовня и фрайер.
Он думает - праздник, так мы и киряем. А у нас, бляха-муха, свой кален-
дарь. Есть "капуста" - гудим. А без "капусты" что за праздник?!. И вооб-
ще, тормознуться пора. Со Дня Конститущзд не просыхаем.
жду... Ну и погодка! Дерьмо замерзает, рукой приходится отламывать.
золотистыми вензелями. Среди них выделялся каллиграфический росчерк По-
тапа Якимовича из Белоруссии.
мечтал Фидель, - приеду я в родное Запорожье. Зайду в нормальный челове-
ческий сортир. Постелю у ног газету с кроссвордом. Открою полбанки. И
закайфую, как эмирский бухар...
ра снег блестел под ногами. Теперь его покрывали желтые опилки.
был пьян. Шапка его сидела задом наперед.
Сержант Мелешко - кру-у-гом! Головной убор - на месте!..
дили по двору с оружием.
борщовой лохани. Ленька Матьщын затянул старый вохровский гимн:
из дома пистолет. Правый карман его галифе был заметно оттянут.
ридору. Глухая и темная энергия накапливалась в казарме.