read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



познакомились в больнице для приезжих, в Порт-о-Пренсе, откуда
она была родом и где он, беглец, провел первое время; она
приехала следом за ним сюда, через год после его приезда,
повидаться ненадолго, но оба, хорошо понимали, что приехала
навсегда. Она приходила раз в неделю убраться и навести порядок
в фотолаборатории, однако даже самые подозрительные соседи не
угадали правды, поскольку, как и все остальные, полагали, что
ущербность Херемии де Сент-Амура касается не только его
способности передвигаться. Сам доктор Урбино, основываясь на
медицинских соображениях, никогда бы не подумал, что у него
была женщина, если бы тот не признался в письме. Во всяком
случае, ему трудно было понять, почему двое взрослых и
свободных людей, не имевших в прошлом ничего, что бы их
сдерживало, и живших вне предрассудков замкнутого общества,
выбрали удел запретной любви. Она объяснила: "Так ему
хотелось". К тому же, подумал доктор, тайная жизнь с мужчиной,
который никогда не принадлежал ей полностью, жизнь, в которой
не однажды случались мгновенные вспышки счастья, не так уж
плоха. Наоборот: его жизненный опыт свидетельствовал, что,
возможно, как раз это придавало ей прелесть.
Накануне вечером они были в кино, каждый сам покупал себе
билет, и сидели отдельно, как они делали по крайней мере дважды
в месяц с тех пор, как иммигрант-итальянец дон Галилео
Даконте соорудил на развалинах монастыря семнадцатого века
открытый кинотеатр. Фильм был снят по модной в прошлом году
книге, доктор Урбино читал эту книгу с душевной болью - так
ужасно описывалась в ней война: "На Западном фронте без
перемен". Потом они встретились в его лаборатории, и он
показался ей рассеянным и грустным, но она решила, что на него
подействовали жестокие сцены про раненых, умиравших в болотах.
Ей хотелось развлечь его, и она предложила сыграть в шахматы;
он согласился, чтобы доставить ей удовольствие, но играл
невнимательно, белыми, разумеется, пока не обнаружил - раньше,
чем она, - что через четыре хода его ждет полное поражение, и
тогда бесславно сдался. Только тут доктор понял, что
противником в этой последней шахматной партии была она, а вовсе
не генерал Хе-ронимо Арготе, как он предполагал. И
изумленно пробормотал:
- Мастерская партия!
Она уверяла, что заслуга не ее, видно, Херемия де
Сент-Амур был поглощен думами о смерти и двигал фигуры
безучастно. Когда они кончили играть, было около четверти
двенадцатого - уже смолкли музыка и танцы, - он попросил
оставить его одного. Он хочет написать письмо доктору Хувеналю
Урбино, самому уважаемому из всех известных ему людей, своему
задушевному другу, как он любил говорить, хотя связывала их
только порочная страсть к шахматам, которые оба они понимали
как диалог умов, а не как науку. И тогда она почувствовала, что
жизненная агония Херемии де Сент-Амура подошла к концу и
времени ему осталось ровно столько, чтобы написать письмо.
Доктор не мог ей поверить.
- Значит, вы знали! - воскликнул он. Она не только знала
это, она помогала ему переносить жизненные мучения с той же
любовью, с какой некогда помогла ему открыть смысл счастья. Но
именно таковы были последние одиннадцать месяцев: мучительная
жестокая агония.
- Ваш долг был сообщить о его намерениях, сказал доктор.
- Я не могла сделать этого, -оскорбилась она. -Я слишком
любила его.
Доктор Урбино, полагавший, что знал обо всем на свете,
никогда не слыхал ничего подобного, к тому же высказанного так
непосредственно. Он посмотрел на нее в упор, стараясь всеми
пятью чувствами запечатлеть ее в памяти такой, какой она была в
тот момент: в черном с ног до головы, невозмутимо-бесстрашная,
с глазами как у змеи и с розой за ухом, она казалась речным
божеством. Давным-давно, на безлюдном морском берегу на Гаити,
где они лежали обнаженные после того, как любили друг друга,
Херемия де Сент-Амур вдруг прошептал: "Никогда не буду старым".
Она поняла это как героическое намерение беспощадно сражаться с
разрушительным временем, но он объяснил совершенно определенно:
он намерен покончить с жизнью в шестьдесят лет.
И в самом деле, ему исполнилось шестьдесят в этом году, 23
января, и тогда он наметил себе крайний срок - канун Троицы,
главного престольного праздника города. Все до мельчайших
подробностей этого вечера она знала заранее, они говорили об
этом часто и вместе страдали от безвозвратного бега дней,
которого ни он, ни она не могли сдержать. Херемия де
Сент-Амур любил жизнь с бессмысленной страстью, любил море
и любовь, любил своего пса и ее, и чем ближе придвигался
намеченный день, тем он больше впадал в отчаяние, словно час
смерти назначил не он сам, а неумолимый рок.
- Вчера вечером, когда я уходила, он как будто уже был не
здесь, - сказала она.
Она хотела увести с собой пса, но он посмотрел на пса,
дремавшего подле костылей, ласково притронулся к нему кончиками
пальцев. И сказал: "Сожалею, но мистер Вудро Вильсон пойдет со
мной". Он попросил ее привязать пса к ножке кровати, и она
привязала таким узлом, чтобы он смог отвязаться. Это была
единственная ее измена ему, и она оправдалась тем, что хотела
потом, глядя в зимние глаза пса, вспоминать его хозяина. Доктор
Урбино прервал ее и сказал, что пес не отвязался. Она
отозвалась: "Значит, не захотел". И обрадовалась, потому что ей
и самой хотелось вспоминать умершего возлюбленного так, как он
просил ее вчера вечером, когда оторвался от начатого письма и
поглядел на нее в последний раз.
- Вспоминай обо мне розой, - сказал он. Она пришла домой
чуть за полночь. Лежа на кровати, одетая, курила, давая ему
время закончить письмо, которое, она знала, будет длинным и
трудным, а незадолго до трех, когда уже завыли собаки,
поставила на огонь воду для кофе, облачилась в глубокий траур и
срезала в саду первую предрассветную розу. Доктор Урбино уже
понял, как трудно ему будет отбиваться от воспоминаний об этой
женщине, и, казалось, понимал почему: только существо безо
всяких принципов могло скорбеть с таким полным удовольствием.
И она еще более утвердила его в этой мысли. Она не пойдет
на похороны, ибо так обещала возлюбленному, хотя доктор Урбино
вывел иное заключение из последнего абзаца письма. Она не будет
лить слезы и не станет растрачивать оставшиеся годы, варя на
медленном огне похлебку из личинок былых воспоминаний; не
заточит себя в четырех стенах за шитьем савана, как напоказ
всем испокон веков поступали прирожденные вдовы. Она собирается
продать дом Херемии де Сент-Амура, который отныне принадлежит
ей, со всем, что в нем есть, и будет жить, как жила, ни на что
не жалуясь, в этой морильне для бедняков, где некогда была
счастлива.
Всю дорогу домой доктор Хувеналь Урбино не мог отделаться
от этих слов: "морильня для бедняков". Определение это было не
беспочвенным. Ибо город, его город, оставался таким, каким был
всегда, и время его не трогало: раскаленным, засушливым
городом, полным ночных страхов, городом, одарившим его
наслаждениями в пору возмужания, городом, где ржавели цветы и
соль разъедала все и где за последние четыре столетия не
происходило ничего, кроме наступления медленной старости среди
усыхающих лавров и гниющих топей. Зимою, после внезапных
ливневых дождей, уборные выходили из берегов и улицы
превращались в тошнотворную зловонную трясину. Летом невидимая
пыль, колючая и жестокая, как раскаленная известь, набивалась
повсюду, проникая сквозь щели, недоступные воображению, и
носилась по городу, взвихренная сумасшедшими ветрами, которые
срывали крыши с домов и поднимали в воздух детей. По субботам
мулатская беднота, гомоня, снималась с места и, бросив халупы
из картона и жести, ютившиеся вдоль топкого берега, прихватив с
собой еду, питье, а заодно и домашних животных, радостно
штурмовала каменистые пляжи в колониальной части города. У
некоторых, самых старых, еще и до сих пор сохранилось
королевское клеймо, которое раскаленным железом рабам выжигали
на груди. Всю субботу и воскресенье они плясали до упаду,
напивались вусмерть самогонкою и привольно любились в сливовых
зарослях, а в воскресенье к полуночи затевали дикие свары,
дрались жестоко и кроваво. Это была та самая гомонливая толпа,
что все остальные дни недели бурлила на площадях и улочках
старинных кварталов и заражала мертвый город праздничным
исступлением, благоухавшим жареной рыбой: то была новая жизнь.
Освобождение от испанского владычества, а затем отмена
рабства способствовали благородному декадентскому упадку, в
обстановке которого родился и вырос доктор Хувеналь Урбино.
В те поры великие семейства в полной тишине шли ко дну в своих
терявших нарядное убранство величавых родовых домах. На крутых
мощеных улочках, где так удобно было устраивать военные засады
и высаживаться морским пиратам, теперь пышная растительность



Страницы: 1 2 3 [ 4 ] 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.