понимает, что слишком растолстела. В качестве подкрепления она
взяла с собой брата. В Боготе уже пошли разговоры, что она
выгнала Мануэлу из дому. Теперь она решила показать, что любит
падчерицу. Так что дело не только в ревности, но и в престиже.
Если она вернется одна, снова начнутся толки. Вот почему они
сидят и ждут.
Мануэла, никогда в жизни не знавшая любви, почувствовала себя
такой счастливой, что стала поправляться. А ее родственники от
нетерпения толстеют с каждым днем; у них нервный голод, и они
объедаются сластями, которыми славятся эти места. Через неделю
они возненавидят Мануэлу за то, что она недостаточно быстро
умирает.
в деревне, -- сказал Клерфэ.
Торжественно, соблюдая достоинство, они гуськом направились к
двери и чуть не столкнулись с Лилиан Дюнкерк. Она вошла так
стремительно, что женщина в испуге отшатнулась, издав
пронзительный птичий крик.
Клерфэ.
да? Уже?
Черты ее лица казались стершимися, глаза потеряли прозрачный
блеск. Лилиан спрятала зеркальце.
Крокодилица уже была здесь?
на минуту и выгнать нас. Крокодилица точна, как прусский
фельдфебель.
Удрать, -- шептала Лилиан. -- Пойдете с нами?
когда уже нет больше сил терпеть. Тайком удираем через
служебный вход в алас-бар, в большую жизнь.
удручающей веселостью. -- Для вас, мисс Дюнкерк, на ночном
столике приготовлено снотворное. Вы будете почивать словно в
объятиях Морфея.
Хольман. -- Сегодня вечером она обошлась с нами еще милостиво.
И почему эти стражи здоровья обращаются с людьми, которые
попали в больницу, с таким терпеливым превосходством, словно те
младенцы или кретины?
ненавистью. -- Если у кельнеров и больничных сестер отнять это
право, они умрут от комплекса неполноценности.
санками. Он увидел надменное лицо русского.
Лилиан без бот. Он взял ее на руки и пронес несколько шагов.
Она сперва противилась, но потом сдалась. Клерфэ опустил Лилиан
перед входом.
Пойдем в бар?
топтались по танцевальной площадке. Оркестр играл слишком
громко. Кельнер пододвинул к стойке бара столик и два стула.
не выношу водку после еды.
когда с ней обращались как с больной.
сколько захотите. Парочку бутылок я контрабандой переправлю в
санаторий. А сегодня закажем шеваль блан. Это вино такое
легкое, что во Франции его зовут илый боженька в бархатных
штанах.
тридцать седьмого года. И откупорьте ее.
вернулся.
знакомый.
счастье.
спросила она.
металлический, полный отчаяния голос женщины, говорившей с ним
по телефону: то мне делать? Сильва ничего не оставил! Ни гроша!
Приезжайте! Помогите мне! Я на мели! В этом виноваты вы! Все вы
в этом виноваты! Вы и ваши проклятые гонки!
Лилиан. -- Этот человек был безумно влюблен в женщину, которая
обманывала его со всеми механиками. Он был страстным гонщиком,
но никогда не вышел бы за пределы посредственности. Он ничего
не хотел в жизни, кроме побед на гонках и этой женщины. Ничего
иного он не желал. И он умер, так и не узнав правды. Умер, не
подозревая, что возлюбленная не захотела видеть его, когда ему
отняли ногу. Он умер счастливым.
Но я видел и более несчастных умирающих. А вы нет?
бы еще.
кем? И не говорю ли я, чтобы убедить себя в том, во что сам не
верю? Какой жесткий, холодный, металлический голос был у
подруги Сильвы, когда она говорила по телефону.
никто не знает, когда она тебя настигнет. Какой смысл вести
торг с временем? И что такое, в сущности. длинная жизнь?
Длинное прошлое. Наше будущее каждый раз длится только до
следующего вздоха. Никто не знает, что будет потом. Каждый из