приспособить глаз к размытому изображению. Теперь можно было различить улицу
Вокансон, куда выходил хор, и улицу Конте, в идеальном смысле продолжавшую
неф. Улица Конте пересекалась с улицей Монгольфьер слева и с улицей де
Тюрбиго справа, на том и на другом углу по кафе, "Уик-энд" и "Ротонда", а
напротив - вывеска, бросавшаяся в глаза на фасаде дома, "Ателье Жаксам", с
трудом прочитал я справа налево. Перископ. Не совсем очевидно, почему он
должен был быть в стекольном зале, а не, скажем, в зале оптических приборов,
значит, для кого-то имело значение, чтобы образы внешнего мира приходили
именно сюда, в это помещение, именно с этой ориентацией, но кому и зачем - я
не мог догадаться. Кому понадобилась эта каютка, позитивистская,
жюльверновская, напротив многозначительной эмблемы
двадцать-тридцать минут, может быть, смотритель уйдет, а я останусь.
последних посетителей, шаги последних сторожей. Велико было искушение
залезть под лавку, чтоб избежать случайного обнаружения, но я сказал себе:
заглазевшегося растяпу.
потому что с потолка отсвечивал экран, мой последний канал связи с миром.
ноги - сидя, по меньшей мере два часа. Время закрытия музея, конечно, не
означает конца работы служащих. Меня взял страх: что, если придут мести
залы, перетирать каждый экспонат? Потом я подумал, что, так как музей
открывается не самым ранним утром, скорее всего его убирают в утренние, а не
в ночные часы. Видимо, так и было, по крайней мере на верхних этажах больше
никто не ходил. Только какие-то дальние шорохи, сухие щелчки, вероятно -
захлопываемые двери. Надо было ждать. В церковь я успею перейти между
десятью и одиннадцатью или даже позже, поскольку Верховники соберутся только
к полуночи.
направилась по улице Конте, повернула на Монгольфьер. Место было не слишком
оживленное, и предстояло довольно нудное времяпрепровождение: час за часом
созерцать безлюдный мир у себя за спиной. Но все-таки перископ был зачем-то
установлен здесь. Какое же зашифрованное сообщение мог он передавать? Мне
начинало хотеться в уборную, разумеется от нервов, не надо об этом думать.
и им, предстояло пробиться к статуе Свободы с диорамой Нью-Йорка. Одолевала
дремота. Может быть, и вправду немного поспать. Нет, лучше не надо, просплю
все на свете.
завопишь как резаный. Перископ, подлодка, залегшая на дно, а слева и справа
проскальзывают страшные глубоководные рыбы, черней черноты, а их не видно, а
воздуха не хватает...
что не подводит никогда, - список обязательств. Чем необходимо заняться.
всеми последствиями. Я пришел к необходимости таких-то действий на основании
таких-то и сяких-то предпосылок...
последних диких трех дней, потом - последних двух лет, потом -
предшествовавших сорока лет, в том виде, в каком они открылись, когда я
вломился в электронный мозг Якопо Бельбо.
неразбериху нашего поспешного сотворения. Сейчас, как и вчера в перископе, я
устанавливаю себя в некоей отдаленной точке сознания и раскручиваю из нее
рассказ. Точно как с Маятником. Диоталлеви говорил мне, что первая сефира12
сотворил точку, которая стала Мыслью, где Он начертал все фигуры... Он был и
Он не был, заточенный в имени и убежавший имени, не имел иного имени, кроме
"Кто?", - одно только желание прозываться именем... В начале Он начертал
знаки на воздухе, темный свет вышел из Его потаенной глуби, как бесцветный
туман, дарующий форму бесформенному, и как только Он начал распространяться,
в Его середине забили источники пламен, и пламена разлились и озарили нижние
сефирот вплоть до самой нижней - сефиры Царства.
содержалось, как утверждал Диоталлеви, обещание возврата.
виде прямой линии посреди бесконечной пустоты, ныне же не тем образом Оно
вниз направилось и устремилось. Оно распространялось очень медленно. Да
будет так сказано: сперва Оно распространялось как луч света, но затем
таинственно возвратилось в самое начало своего распространения и сделалось
как колесо круглым кругло. - Изложение мысли равви Исаака Бен-Соломона
Ашкенази Лурия (1536-1572), учившего под именем Ари, отца новейшей каббалы,
принадлежащее его ученику Хаиму Виталю ("Древо жизни", 1,4).Назад 1Мандала -
круг, диск, шар - один из основных сакральных символов в буддийской
мифологии (Здесь и далее - примечания редакции). Назад 2пятиконечная звезда
(лат.). Назад 3Враждебные Богу и человеку духи - мироправители, слуги
дьявола {христ.
писателя Дэшила Хэммета (1894-1961). Назад 5Колдовское ритуальное действо
(Браз.) Назад 6Жак Лакан (1901-1981) - французский философ, теоретик
структурного психоанализа. Назад 7О, деликатный доктор Лавуазье (англ.)
Назад 8Герон Александрийский (около II в. д.н.э) - древнегреческий
математик.
доктрине гностицизма - совокупность эонов, каждый из которых являет собой
персонификацию одного из аспектов абсолютного божества. Назад 11В обратном
порядке (франц.). Также, название романа Ж. К. Гюисмаиса, 1884, герой
которого скрывается от реальности в сон.Назад 12Сефира (мн. ч. сефирот) -
ключевое понятие каббалы, каждое из десяти мистических слов, объединяемых по
схеме дерева, человеческого тела, семисвечника и пр., послуживших сотворению
мира. По смыслу близко греческому "Логос" (см. рисунок в начале романа).
Назад
voces invenenint propoeuenintque nobie mortalibus et ignotas et stupendas,
nullius rei iuxta consuetum linguae usum significativas, sed per rationis
nostrae summarn admirationern in aeiduam intelligibilium
perveetigationemideinde in illorum ipeorum venerationern et amorem
inductivas.0
caballetica, Hagenhau, 1517, III
постели. Накануне я вернулся из-за города, звонил в издательство, Диоталлеви
был по-прежнему в больнице, и Гудрун была настроена мрачно: все то же, все
хуже. Жутко было думать, что надо идти к нему.
и сказал, что исчезает по семейным обстоятельствам. Какая еще семья? Самое
странное, что он забрал компьютер, под кодовой кличкой Абулафия, вместе с
принтером. Гудрун сказала, что он хотел работать дома. Что за гонка? Почему
не работать на работе?
неделю. Накануне вечером я наведывался к Пиладу, но и там было пусто. Меня
разбудил телефон. Говорил Бельбо, издалека, искаженным голосом. - Вы где?
ли долго говорить...
подожду...
не дать мне себя перебить: - План. План существует на самом деле. Оказался
правдой. Пожалуйста, не надо спорить. За мной охотятся...