очага, которая дальше от двери.
что. Если она вам станет докучать, вы только скажите мне, я ее быстро
образумлю. (Уходит в спальню, властно прихлопнув за собой дверь, какбудто
даже дверь нужно держать в строгости, для того чтобы она исправно делала
свое дело.)
Она очень хорошая женщина и желает тебе добра.
окну, с приятным сознанием, что она более предусмотрительная хозяйка, чем
миссис Даджен.) Ты знаешь кого-нибудь из родственников твоего отца?
Отец часто поминал Дика Даджена, но я его ни разу не видела.
хорошей девушкой, показать, что ты умеешь ценить добро, и своим достойным
поведением заслужить себе место в этом доме?
думай о нем. Он дурной человек.
молода, чтобы понять, что это значит - дурной человек. Он контрабандист. Он
живет среди цыган, не любит свою мать и своих родных и по воскресеньям,
вместо того чтобы ходить в церковь, дерется и играет в карты. Старайся
никогда не подпускать его к себе, Эсси, и помни, что, водясь с подобными
людьми, ты запятнаешь и себя, и весь наш женский род.
и <нет>, не дав себе труда подумать хорошенько.
и...
тетушка, и будь умницей.
кто-то.
первым, оставил дома свой плащ. Вместе с Андерсоном является адвокат Хоукинс
- жизнерадостный мужчина средних лет, в коричневых гетрах и желтых брюках
для верховой езды, больше похожий на помещика, чем на стряпчего. Он и
Андерсон, по праву представителей ученых сословий, возглавляют шествие. За
ними следуют родственники. Впереди всех старший дядя, Уильям Даджен, -
нескладный верзила с носом сливою, явно не принадлежащий к разряду аскетов и
постников; его костюм и его боязливая жена не из тех костюмов и жен, по
которым сразу узнается человек, преуспевающий в жизни. Младший дядя, Тайтэс
Даджен, - маленький, поджарый человечек, похожий на фокстерьера; при нем
огромная жена, которая кичится своим богатством; по всему видно, что ни ему,
ни ей не знакомы затруднения, обычные в домашнем обиходе Уильяма. Хоукинс
сразу же энергичным шагом направляется к столу и усаживается на стул,
стоящий ближе к дивану, так как именно здесь Кристи поместил чернильницу; он
ставит шляпу на пол и вынимает завещание. Дядя Уильям подходит к очагу,
поворачивается к огню спиной и греет полы своего сюртука, бросив миссис
Уильям одну у дверей. Дядя Тайтэс, который в семье слывет за дамского
угодника, спешит к ней на выручку и, подав ей свободную руку, ведет к
дивану, где затем и сам уютно устраивается между собственной супругой и
женой брата. Андерсон вешает свою шляпу и отходит в сторону, ожидая случая
перемолвиться словом с Джудит.
скорбящая сестра сейчас выйдет к нам. Все ли мы в сборе?
кроме Дика.
семейное нравственное чувство Дядя Уильям медленно и безостановочно качает
головой. Миссис Тайтэс судорожно ловит носом воздух. Ее супруг берет слово.
твердо надеюсь.
переходит к окну и занимает там наблюдательный пост. Хоукинс загадочно
улыбается, как будто ему известно нечто такое, что сразу заставило бы их
всех запеть по-другому, доведись им узнать это. Андерсон нервничает:
торжественные семейные советы, особенно по траурному поводу, не в его вкусе.
В дверях спальни появляется Джудит.
стул, стоящий у очага, и пододвигает его миссис Даджен,которая выходит из
спальни, вся в черном, держа в руке чистый носовой платок и прикладывая его
к глазам.)
извлекают столь же чистые носовые платки и тихо плачут. Трогательная минута.
прочитаем молитву?
сестру, друзья мои. Испросим благословения в сердцах наших.
такая, но мы будем к тебе добры, если ты заслужишь это хорошим поведением.
Все мы равны перед престолом всевышнего.
убеждены, что именно престол всевышнего - то место, где их превосходство,
часто оспариваемое в этом мире, наконец будет признано и вознаграждено по
заслугам.
поднимает голову, и сквозь ее тупое безразличие пробивается искорка
интереса. Кристи, осклабившись, выжидательно смотрит на дверь. Остальные
застыли в томительном предчувствии опасности, которою грозит Добродетели
приближение Порока в неприкрытом виде. Дверь распахивается, и закоренелый
грешник появляется на пороге, освещенный утренним солнцем, которое красит
его явно не по заслугам. Он безусловно самый красивый в семье; только
выражение лица у него дерзкое и язвительное, манера держаться глумливая и
вызывающая; одежда живописно небрежна. Но лоб и рисунок губ изобличают
непреклонность духа поистине удивительную, а глаза горят фанатическим огнем.
ваш покорнейший слуга! (С этим откровенно издевательским приветствием он
швыряет шляпу Кристи, который подпрыгивает от неожиданности, точно
зазевавшийся вратарь, а сам выходит на середину комнаты, останавливается и
непринужденно оглядывает все общество.) Какая радость написана на ваших
лицах! Как вы все счастливы меня видеть! (Поворачивается к миссис Даджен, и
верхняя губа у него зловеще приподнимается, обнажая клыки, когда он
встречает ее полный ненависти взгляд.) Что, матушка, как всегда, соблюдаем
приличия? Что ж, правильно, правильно.