вовлечен в давнишний спор незауряд-лейтенанта Хрякина и зауряд-полковника
Алисы о методах воспитания и вербовки солдат, который был начат,
по-видимому, давным-предавно и превратился в мелодраматический сериал с
неожиданными завязками и развязками к удовольствию читающей публики. Спор
заключался в том, что Хрякин выступал с предложением готовить солдат еще
со младенчества, что у человека нет объективной воли выбора и на какой
путь мы ребенка наставим, тем он и вырастет; а Алиса, - как
подразумевалось, старый бюрократ, хрыч и военщина, задвигал плечом молодые
кадры, - возражал ему и говорил, что каждый человек должен созреть для
предназначения и выбирать (военную службу или гражданскую) самолично и
хорошенько обдумав. Например, в этом номере газеты (а она датировалась
сегодняшним числом!) Хрякин вызывал полковника на дуэль к полпятому вечера
для радикального разрешения затруднения, но Алиса отвечал, что как честный
гусар, он этому "Свиньеву" не товарищ и не будет идти у него на поводу и
вступать с ним в аферы. В ход пошли амбиции, чины и более тяжелая
артиллерия.
материал и выбрал еще одну "жемчужину". Некто пан Говорухин критиковал
некоторых лиц, имена которых замалчивались, что они, вот, вывели
продуктивную породу мясо-молочных кур и остановились на этом достижении
вместо того, чтобы продолжать перспективные исследования и продвигать
прогресс вперед, а они вот, трутни академические,затухли на гребне славы,
гребут дивиденды лопатой, тормозят развитие науки своим бездействием,
распространяя заразу идеологии: "Кто ничего не делает, тот НЕ ОШИБАЕТСЯ".
одеялом. После кофе я всегда удачно засыпал, так вышло и на этот раз.
продолжал верещать, так что пришлось-таки вскочить и что-то прорычать в
его электронные внутренности.
дурень, в столовую, все тут столпились, понимаешь, ждут открытия, а он
дрыхнет... Про Фому он мне...
уронил трубку. Когда я и ее поднял, выпутавшись из крученых проводов и
прислонил к уху, там еще раздавалось ворчание: "...про Фому он мне тут,
понимаешь, мозги накручивает..." Прислушавшись, я понял, что говорят уже
давно не со мной и осторожно отключил аппарат.
толпа, бежавшая с криками: "Кефир принцу! Кефир!" в длинных рясах,
наступая друг другу на полы. Неслись, должен заметить, довольно здорово.
Неужели они так любят принца? Вот где закавыка.
"И. О. Протухнин, комендант".
эспаньолкой. Ладно на нем сидела военная, с расшитыми эполетами форма.
Фемилиус, восьмиюродный брат друга моего бывшего одноклассника.
пустыми молочными бутылками. "Нет кефира! Скажем принцу, что нет кефира!..
Тише!!" Я вжался в стену, пропуская, но они внезапно притормозили и
окружили моего молодого собеседника.
"Двадцать литров?" - "У него жена и две собаки." - "Ну хорошо, все
свободны." - "Принц, мы реализуем все ваши желания!" - "Подобным образом?
Идите, говорю", - и толпа весело рассеялась. Мы сплотились после ее
нашествия и ускорили шаг.
расположением. - Тот самый?
сторону, вспомнив в чьем ведоме нахожусь.
Помидура - два трюфеля; такие же мягкие и зануды... Еще простите, у вас
случайно не тонкое воспитание? А то я говорю такие вещи...
мостовой. Мы прошли второй крытый пролет, упиравшийся дугой-радугой в
панцирь громоздкого общественного здания, издали похожего на стог сена.
Там и оказалась королевская столовая. Перед ее дверьми переминалась с ноги
на ногу толпа, жадно глядевши на стенные куранты, погнутая стрелка которых
отчеканивала где-то последние секунды десятого часа.
обязательно есть распахнутые двери для осведомленных.
очутились в глубине зала и принц сразу увлек меня занимать место. Кое-где
за резными столиками уже сидели, подчуясь, очень важные персоны и
провожали нас безучастными взглядами. С треском растворился главный вход,
но мы успели козырно устроиться: столик на четверых, обзорный вид на всю
территорию и средней дальности расстояние до раздаточной.
голодных. На подмостки у аван-стены, - недалече от нас - взобрался
заспанный священник, клюнул носом, оглядел (я подозреваю, невидящим
взором) весь зал от окна до конвейера и пробормотал: "Бу-бу-бу. Аминь..."
Повторно клюнул носом и скатился назад вниз. Я еще подумал, странный
ритуал.
же вернулся, катя вперед себя тележку с наставленными курящимися
тарелками. Со стороны же раздаточной вразвалочку к нам приблизился полный
мужчина с лоснящейся физиономией, к югу оканчивающейся густой двугорбой
бородой, а к северу, выше лба, - плешиной.
свои явства.
представил он его мне. - А это - помните? - Федор Блюмбель, о котором мы
говорили.
- Что ж, решим тутошние проблемы и за Землю примемся. Отчего же бы и нет?
тарелках, но, можно сказать,... было довольно съедобно.
дела!.. Жизнь - из мелочей, вот и оборотим очи от пути Млечного, Господа
нашего тропы, к мелкому, жалкому, но правящему.
уже состоялась э... подпольно, зато безо всякого надзирательства и
нервотрепки...
покопался в сумке и, разыскав, протянул нам пару листочков.
жму руки друзьям [улыбка на лице]. В который раз являюсь к вам и опять с
новой проблемой, потому что кол-во их неисчерпаемо, имя им [с
восклицанием] - легион.
С продвижением НТП, приходом 7-й НТР [маска уважения] темп жизни
невероятно возрос, усилился поток информации и язык, за неимением лучшего
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Пехов Алексей