снов. - Вы хотели увидеть мистерию?
был деловит и точен, как меч старого палача.
конвой искусно меня провел по краю большой площади, устеленной ровными
плитами белого камня. В центре ее, посреди сумятицы голов, в
предрассветной зыбкой и серой мгле, в окружении столбов, на которых ночь
напролет горела смола в каменных ступах, высился помост в два человеческих
роста из камня же. Помост был пуст, толпа гудела, я, поминутно выдираемый
из живых колеблющихся тисков, добрался до лучших мест - приподнятой над
площадью террасы. Вход на нее охраняли латники с арбалетами - сатанинским
оружием, проклятым наместником божьим в Риме. Но далее, к шелковым навесам
и резным скамьям нас не допустили. Чисто одетые молчаливые люди -
чиновники магистрата, решил я, мастера, купцы и прочий низкорожденный, но
сметливый народ - не сговариваясь расступались перед нами и оставляли
свободными два-три шага. Видимо, моих спутников знали и остерегались их
повадки. Продавец снов кивнул мне, и мы с ним оперлись локтями друг рядом
с другом на жесткую балюстраду. Смола в ступах чадила и гасла, слабела, но
разливался рассвет, светлело небо над крышами до яркой белизны, до первой
точки, слепящей доли солнца. Внезапный толчок ветра разбил мерный гул над
площадью, понес сорванные шапки и мелкий сор и завертелся в окружении
высоких зданий, тряся ставни, сгоняя любопытных, осевших открытые окна.
Быстрая туча заслонила солнце и пронеслась над нами, гоня ветер. Это
кружил гигантский дракон над городом, еще больший, чем все, которых я
видел тут.
и напор воздуха.
прикрывая, как и я, глаза ладонью.
диковинном сплошном панцире. Свет застилала туша-туча монстра, но я в один
момент увидел вдруг молодое потное лицо неведомого дракоборца в отверстии
странного шлема, над которым еще и решетка нависала, и белые наконечник
копья и щит его.
рот. - Он кузнец с Выпасных Пустошей... Нищий мальчишка... Надумал
жениться... Запродал себя... Гильдии снарядили... И пятьдесят золотых в
придачу...
надеяться.
отвернулся.
помосте двигались какие-то фигуры в ярких нарядах, мистерия началась, но
смысл ее оставался темен. Прочие же зрители, казалось, были в состоянии не
то, что дышать, но и видеть и внимать. Оживились наши молчаливые соседи.
Продавец снов вложил мне в руку нечто вроде ремня.
которые смыкались при особо сильном ветре. Не проще ли зажмуриться? Но моя
глупая голова не отворачивалась, и глаза смотрели, и я не то чтобы дышал,
а сдерживал губами ветер, плотный как масло.
помосте никого более не осталось, а он суетился, треножник составляя из
копья, и щита, и длинного меча, прилаживал, и сцеплял, и скручивал, но ему
мешал щит, который парусил и рвался из рук. Кузнец, было видно,
поднатаскался в этой механике, но не учел такой очевидной малости - его
заветную конструкцию, способную, дескать, выдержать тяжесть колокольни,
собирать придется не на заднем дворе, залитом солнцем и дремой, небось еще
под смех и щебет подружки, а вот здесь, в десяти шагах под летучей
колокольней, под свистящим ужасом, в тугих вихрях, секущих по латам. Вот в
несчастный миг воля его отказала, и сердце затопил только гнев на все
сущее, он воздел кулаки к небу - к брюху воющей своей смерти, тотчас дикий
порыв смахнул на головы щит, за ним, вильнув в обе стороны, последовал в
связке прочий лом, но до лома ли было... Дракон ударил.
башенных шпилей и ударил накрест. Он произвел оба удара с лету, вполсилы,
и снова ушел круто ввысь, и, проносясь над трибуной, оросил нас горячими
каплями, они срывались с его бритвенной чешуи подобно грибному дождику при
ярком солнце и свежем ветре. Я потерял всякую способность рассуждать
здраво, мозг сдавило и потемнело в глазах. Я схватился за голову, как бы
запоздало защищаясь от вихря, и сразу оторвал руки от нее - они стали
липкие и мокрые. Кровь окрасила весь мир, я не смел свести пальцы и
трясся, как босиком на мерзлой земле, эта лихорадка завладела моим телом
помимо меня. Но страшнее и свиста, и клекота, и перепончатых грозовых
крыльев оказались такие же немощные людишки, как я, под хвостом дракона
они бесновались и вопили, и размахивали окровавленными руками. Мои соседи
по трибуне, сдержанные солидные горожане...
откликались живые еще, зажатые в кровавом месиве, охваченные тем же
мерзостным ликованием. - Оле! - и я с облегчением провалился в тишину,
уходя в обморок с последней смутной мыслью - где-то я видел подобное,
гораздо раньше.
комнате без окон и с глубокой аркой, уходившей в свет, вместо двери. Пол
густо покрывали луговые травы, кошенные на заре, еще полные сладкого сока.
Пахло божественно. Я усомнился в правдоподобии драконьей мистерии и
попутно вспомнил, что подобного я не видел, а слышал о нем. Рамон из
Толидо рассказывал приятелям, адептам одного с ним выпуска, какие потешные
поединки с быками устраивают у них селяне, и посетовал, что не может одним
словом перевести название этого зрелища, нет - единоборства, да нет -
боя... Тут в беседу старших нагло ввязался я и предложил "гон быков", и
получив заслуженную затрещину, собрался было скромно удалиться, не
благодаря за науку, но успел расслышать удивленное восклицание Рамона: "А
щенок-то прав!", после чего удалился окончательно. И вот во мне зреет то
же чувство - нечаянной, незримой победы при наличии явного подзатыльника.
вошел продавец снов по пахучему ковру, сдержанно улыбаясь, приветливо
кивая.
даже когда я уж встал, он увлекал меня дальше, под арку, в открытую ветру
и солнцу галерею. Мы быстро шли, скользя по мраморным плитам, а снег на
вершинах блестел беспощадно, и облака стояли под нами снежными клубами.
Когда холодный ветер слабел, становилось жарко. Редкие часовые вяло
вскидывали руку при нашем приближении и вновь замирали, засыпали наяву с
открытыми глазами.
дракон-фесте город избавляется от злодеев, которые отягощены тайными
грехами, которые недоступны для суда людского. Каждый обязан пройти сие
испытание. А если уклоняется - что ж... Велика ли разница - от хвоста ли,
от руки... Сюда, прошу вас.
отслеживал свой путь ладонью по штукатуренной стене. Каждый полный оборот
лестницы отмечался площадкой и узкой бойницей. В бойницах трепетала
голубизна и сияли снега. Он торопил, я нарочито медлил.
верите, что злобное чудище, кровожадное...
выдохнул на площадь. Цела и трибуна, и дома.
прозрачное масло в опаловых полукруглых плошках, без дыма, без запаха.
пресветлый король убил его на излете, а потом вывести зверя за пределы
города, прямехонько в Бренный Колодец.
гигантской баллисты, и полуживая скотина пикировала в бездонный провал за
городом. Драководы умело ловили свой шанс и ухитрялись уцелеть в пяти
случаях из семи. Спертая духота вызвала мысль о пламени подземном.
пресветлого короля чудесное чудо, я бы...
он и сам жаждет беседы с вами, но только после... Вы понимаете? Мы ждали
триста лет, подождать еще денек... Минуту...
Свержин Владимир
Андреев Николай
Никитин Юрий
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Сапковский Анджей