Чтение 4–й страницы книги ~Дверинда~

Однако ее ребенок тоже имел право на фрукты и витамины, такое же
право, как соседская Анжелочка. И ее ребенок только что перенес серьезную
простуду, он выздоравливал, фрукты и витамины были ему необходимы.

Не чувствуя решительно никаких угрызений совести, Ксения взяла две
банки ананасового сока, тресковую печень, еще какие-то деликатесы. Деньги
с точностью до копейки оставила на полке.

Манка была уже ни к чему.

Выздоравливающий Мишка требовал общения. И Ксения все время проводила
с ним. Мишка и вылазки в дверь: вот что составляло теперь ее жизнь, пока
она сидела на больничном. И, естественно, они не могли долго существовать
сами по себе. Рано или поздно, а Мишка должен был как-то узнать тайну
двери.

Ксения пришла бы в ужас, если бы кто-то рассказал об этом ребенку. Но
молчать об устройстве боцмана Гангрены она больше не могла. Раньше ее
отвлекали работа и Шура. Теперь ни того, ни другого не было.

- Мам, сказку! - тыча пальцем в часы, потребовал Мишка.

- Опять про фею?

- Опять!

- Ну, слушай. Но когда я кончу сказку - сразу спать. Договорились?

- Договорились!

Ксения запустила руку в кудряшки сына и подумала, что вот выздоровеет
- и надо его постричь, совсем похож стал на девчонку.

- В одной далекой стране жила-была фея, - начала Ксения. - Когда она
была маленькая, ее мама видела, что она очень скучает. "Чего ты, доченька,
хочешь?" - спросила феина мама. А доченька молчит. "Может, ты хочешь
конфет? Или мандаринов? Или котенка? Или собачку?" А доченька молчит. И
тут феина мама догадалась. "Я знаю, чего ты хочешь! - сказала она. - Ты
хочешь, чтобы у тебя был маленький братик, и ты могла с ним играть!" И тут
фея обрадовалась и говорит: "Скорее принеси мне братика!" А ведь ты,
Мишка, знаешь, что достать хорошего братика нелегко. Думала феина мама,
думала и придумала. Позвала она своих верных слуг, белых лебедей, и
говорит им: "Летите, мои лебеди, в королевство За-семью-морями. Там у
короля и королевы растут трое сыновей. Возьмите самого младшего и
принесите сюда! Он будет братиком моей дочке!" Полетели белые лебеди,
прилетели в королевский дворец и украли младшего принца. Принесли они его
к маленькой фее, и стали дети расти, как брат и сестра. И вот они выросли.
У феи был день рождения. К ней собрались гости и каждый принес подарок.
Одна старая фея подарила ей волшебное зеркальце, другая -
шапочку-невидимку, а третья фея говорит: "Я подарю тебе новое имя". "Какое
же это будет имя?" - спросила маленькая фея. А старая ей говорит: "С
сегодняшнего дня ты станешь повелительницей всех дверей на свете. Ты
сможешь открыть дверь своей спальни, а выйти в замке Синей Бороды за сто
миль отсюда. А звать тебя будут фея Дверинда..."

Сочинять похождения феи Дверинды Ксении было легко. Да и особого
сочинительства тут не требовалось. Сюжет обычно был простой: названый брат
Дверинды попадал во всякие неприятности, а она его выручала. Названый брат
крался по заколдованному замку, срабатывала сигнализация, за ним гнались
великаны - а фея Дверинда, увидев эти ужасы в волшебном зеркале, открывала
ему потайную дверь в стене, куда он нырял, и великаны понапрасну лупили
здоровенными кулачищами по камню.

Мишка довольно быстро понял принцип обращения с дверью и принялся
усложнять задачу Дверинды. Вот нет у нее волшебного зеркала - как тогда?
Или Дверинда по милости злого волшебника временно ослепла - может ли
слепой человек что-то внутри себя увидеть?

В человеческой медицине Ксения была не сильна. Физиологию фей она
тоже не знала, но там вранье ни к чему не обязывало. И вообще, общаясь с
Мишкой, она все чаще обнаруживала прорехи в своем образовании.

Пришлось как-то ночью нагрянуть в академическую библиотеку и взять на
дом кое-что увлекательное. Разумеется, с намерением вернуть.

Понемногу библиотечные книги заполнили целую полку.

А с шубой история вышла уж вовсе детективная.

Ксения забралась на склад универмага, туда, где меховые изделия, без
всякого злого умысла. Близился конец месяца - ей хотелось знать, стоит ли
каждый день сюда наведываться, или ничего ей по карману в продажу не
выкинут.

Ну, шуба, конечно, ее не устраивала - дорого. Но пальтишко со
скромной чернобурочкой она еще могла себе позволить. Тем более, мать
сменила гнев на милость и обещала подкинуть сотню-другую.

Но, явившись ночью на склад, Ксения обнаружила, что она там не одна.

Две женщины и мужчина снимали с вешалок и доставали из пакетов меха,
негромко при этом переговариваясь. И Ксения поняла, что это заместитель
директора универмага и две заведующие секциями. Намерения же у них были
забавные - вынести побольше ценных мехов и поджечь склад. Они все
продумали, пожар должен был начаться одновременно в трех местах, так,
чтобы к утру все, что надо, успешно выгорело.

Поджигатели рассчитали также, куда именно будет распространяться
огонь, и в труднодосягаемой для него области разместили несколько дорогих
шуб. А то, обнаружив одну обгорелую дешевку, милиция смутится - странный
пожар какой-то, каракуль пожрал, а синтетику даже не расплавил.
Поджигателям была нужна парочка полуобгоревших каракулевых шуб, чтобы
версия о гибели всей партии в огне выглядела убедительно.

Слушая все эти ужасы, Ксения сидела на корточках в углу и дрожала от
страха. Она никогда в жизни не видела пожара и наивно предполагала, что
огонь распространяется со скоростью света и она не успеет добежать до
своей двери.

Оставив подожженный мусорник и кучки бумаги на полу, поджигатели
удалились.

Ксения несколько минут удивленно смотрела, как горит бумага.

Опомнилась она, когда огонь перекинулся на оконную занавеску. Тогда
Ксения содрала занавеску и кинула ее подальше - дотлевать.

Потом она обошла и внимательно разглядела обреченные вещи.
Разумеется, примерила обе шубы. Одна оказалась ей впору.

Ксения подумала - ведь все равно эта шуба должна была погибнуть. А
если не погибнуть, то быть украденной или проданной втридорога из-под
прилавка. А у нее никогда в жизни не было шубы. Опять же - она погасила
пожар и спасла кучу материальных ценностей. И с другой стороны -
поджигатели сперли такое количество мехов, что одна шуба роли уже не
играет.

Убедившись, что все погасло, Ксения в шубе вернулась к себе домой.
Там она повесила дорогую вещь в шкаф и осознала убожество всех своих
прочих вещей - платьев, юбок, плащика, свитерков...

Логика ее мыслей оказалась такова, что на следующий день она побывала
в театре. И наведывалась туда несколько раз - пока не нашла подходящее
место и время для покражи парика.

Блистающая туалетами режиссерская жена один раз в жизни сделала
удачный ход - знала, в какую постель ей лечь. И этого ей хватило на
двадцать лет. А Ксения даже одного удачного хода не сделала. Вуз она
выбрала дурацкий. Кому, в самом деле, нужно такое знание английского
языка, какого добивались и добились от нее? С таким английским можно
работать только младшим инженером в отделе снабжения треста, не имеющего
выхода на заграницу. Люди на таком английском не говорят! Замуж она вышла
неудачно. Вот разве Мишка... И то - пока маленький, пока любит сказки.

Притащив домой шубу, Ксения поняла, что наряды режиссерской жены -
прямое оскорбление ей, Ксении. Если вдуматься, и ее карьера была для
Ксении оскорблением. Ксения подозревала, что актерского таланта у нее
самой примерно столько же, сколько у режиссерской жены, притом же она -
моложе.

Глядя на окаянную шубу, Ксения перебирала в памяти всю свою жизнь -
жизнь неумехи, растеряхи, неудачницы. И крепла в ней злость: на мужа,
который не сумел сделать из нее счастливую женщину, на мать, которая не
приучила к хозяйству, на свекровь, которая, как ни билась, не научила ее
вязать.

Дальнейшие действия Ксении были просты и логичны. Она занялась собой.

Общество задолжало ей немало. Она имела право хоть последние годы
уходящей молодости прожить так, как режиссерская жена - слушать
комплименты, а не воркотню Аллы Григорьевны или Галины Петровны, не пошлые
шуточки снабженцев.

Она принесла из комиссионок несколько хороших косметических наборов
по 100 рублей и больше. Дешевой и хорошей косметики в продаже не было -
следовательно, это жизнь вынудила Ксению экспроприировать косметику
дорогую. Как-то она забралась в косметический кабинет, но ушла оттуда
несолоно хлебавши - импортные названия кремов и лосьонов были для нее
китайской грамотой.

И тем не менее визитов к косметологу, парикмахеру, портнихе нельзя
было откладывать.

Перед Ксенией оставался только один барьер.

Ей очень не хотелось его преодолевать. Но однажды, позаимствовав в
комиссионке роскошное платье и туфли к нему, она явилась в ночной бар. Ей
безумно хотелось танцевать, она заказала коктейль и села к стойке ждать
приглашений.

Женщины смотрели с интересом на ее туфли и платье, иронически - на
самодельную прическу. Мужчины не смотрели вообще.

На следующий вечер Ксения отправилась в банк.

Она не хотела брать деньги у частного лица - это было бы неприкрытым
воровством. Но деньги в банке принадлежат всему народу, стало быть, и
самой Ксении.