лица-то не разглядишь. Старой себя увидела, голодной, на мармеладных
поскребышах отощавшей. Будто стоит перед злющей встрепанной девицей,
умоляя принять под кров свой.
потянулась она рукой к стене, но не успела взяться - пошатнулась да и
рухнула прямо на бабку, едва не придавив ту котомками...
Благослови Мардук, внученька!..
стену хватаясь (перила-то на лестнице давно обвалились), поднялись на
ноги.
из комнаты в кухню, руками стены трогала, подоконники гладила, будто те
живые. Все не верила, что крышу над головой обрела, пусть на время. С
голодухи две буханки хлеба умяла, не заметив, что в кастрюле похлебка
сварена. После, немного освоившись, урон девицам по недомыслию своему
нанесла - сжевала две заготовки "пенисовидной продукции", взяв их из
корзины под столом. А как узнала от мягкосердечной Элси, что наделала, с
перепугу на колени рухнула и взвыла тоненько, головой о ножку стола биясь.
Но тут уж и Элси перепугалась: а ну как помрет сейчас бабка от
переживаний! Взялась старушку поднимать; та тяжелой оказалась, костлявой,
да еще сопротивлялась. Желаю, мол, по полной программе прощение вымолить и
все тут.
заваливаясь, старуха отлягивается и громко причитает.
едва не споткнулась. Дверь поскорей отворила.
нею замаячил. За знакомца одного приняла. Тот через порог переступил, под
лампочкой остановился, и только тогда поняла Элси, что ошиблась она.
Незнакомый был тот человек, ни разу не виданный - ни в доме этом, густо
населенном, ни вообще в Мармеладном Колодце.
рот улыбчивый, глаза светлые. И весь был он светел и ладен на вид, а в
горстях держал малую пичугу.
рассвете в окно.
пальцев, работой не изувеченных, чистых. Неприметная с виду, серая. А в
клюве держала она длинный золотой волос.
его светлые затуманились, будто кто в керосиновой лампе фитиль прикрутил.
- Кто она, та девушка, у которой такие дивные волосы?
запрыгало, вот-вот в рот выскочит, о небо стукнется.
Я точно это знаю. Смотри. - Провел осторожно пальцем по перьям серой
пичуги, а после к самому элсиному носу поднес.
дивную деву!.. Взял бы за руку ее, к себе привлек, а если бы снизошла -
назвал бы женою.
медовый месяц - рай в шалаше, а после вписался к жене и все разговоры на
том кончились?
не лопается на могучих телесах. Волосы под косынку убраны, поскольку
работать она собиралась. Руки от работы распухли, тяжелыми стали, будто
сами мармеладом налились.
смекнула, что к чему. Не найти Элси себе жениха богатого, понимала бабка.
Послала бы вздорная и капризная Нана ей хоть какого женишка, хоть самого
завалященького. Это Лэсси, красавица, себе найдет. Это Тилли, стерва, себе
отыщет. А Элси будет сидеть рыхлой и тихой, доделывая за другими начатую
работу, и ждать - не залетит ли счастье в оконце вместе с пичугой.
соображала, что бы парню такого наплести про красавицу с золотыми
волосами. Подкралась, за косынку - хвать! И сдернула с головы.
только в серебряных сиклях отмытые, горьким запахом серебра пахнущие -
ароматом балованных женщин, ночного разъезда у театра, губ, от муската
терпких. Светло от этого золота стало в темной прихожей, будто огонь
посреди квартиры развели. И ослеп молодой гость, а птица в его руках
забилась.
губы поцеловал. Не выдержала Элси - сомлела. И слезы на глазах ее
показались.
золотоволосая.
моя нежданная? Как тебя зовут? Тристан?
Тристан? Меня зовут Марк.
сиротки - толстая безответная Элси, красавица Лэсси и на весь мир
прогневанная Тилли; с ними бабушка-хлопотунья, понимающая в жизни больше
иных-прочих (недаром за нее сам Нинурта вступился); а теперь еще и юноша
по имени Марк.
К Нефритовому Победителю со товарищи прибавились Соперник Этеменанки,
Князь Света, Лоза Наслаждений и Услада Губ Моих и Рук.
на миг от работы.
какой-либо иной домашней работы распевать во весь голос священные гимны.
момента приобретения) и полезла вешать их на веревку, натянутую над
ванной. Она решительно взгромоздилась на табуретку и на миг перестала
воспевать Нергала. Воспользовавшись паузой (когда старушка пела, она была
глуха, как тетерев), Элси крикнула снова:
нравится?
лицо раскраснелось, очки с толстыми стеклами запотели.
Нутром чую. А нутро у меня, внуча, чуткое, девять детей выносило, как ты
думаешь, милая моя...
ручкой, заполировывая возникшую неровность.
Нортон Андрэ
Черепнин Владимир
Пехов Алексей
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Лукин Евгений