Чтение 4–й страницы книги ~Тайна гремящей расщелины~

- Вы можете ехать немедленно, господа, - вежливо сказал за завтраком
Зундуйн Очир - представитель монгольского Министерства иностранных дел.

Он встретил экспертов на аэродроме, проводил их в гостиницу и теперь
сидел вместе с ними в маленьком застекленном павильоне ресторана.

Дымился горячий плов, приправленный яблоками, алычой и тонко нарезанными
ломтиками моркови. Айран, монгольский сыр и густой крепкий чай дополняли
несложное меню.

- Мне поручено сопровождать вас до Тонхила, - продолжал Очир. - Это в
четырехстах километрах отсюда, у подножия Алтая. Там вы встретите нашего
геолога Батсура с караваном машин, лошадей и верблюдов. Батсур - член
комиссии экспертов. Он поедет с вами на Адж-Богдо.

_____________________

?Аймак - район

Мы хотим попробовать провести машины через перевал Тамч-Даба в
Монгольском Алтае. Там проходил старый караванный путь в Китай, но им давно
перестали пользоваться. Дорога заброшена...

Озеров с сомнением покачал головой.

- Едва ли машины пройдут через Тамч-Даба.

- Подразделение саперов уже ремонтирует дорогу на северном склоне Алтая,
- объяснил Очир. - Они получили приказ обеспечить спуск вашего каравана в
Барун-Хурай - обширную впадину, расположенную между Монгольским Алтаем и
Джунгарской Гоби. Дальше все будет зависеть только от вас. Машины доставят
экспедицию к подножию северного склона Адж-Богдо. Начнете работать. Через
несколько дней прибудут лошади и верблюды, тогда сможете исследовать
центральную часть Адж-Богдо. Работы рассчитаны на месяц. Если окажется
необходимым, срок может быть продлен по желанию одного из экспертов.

Разговор велся по-русски. Мистер Пигастер неторопливо жевал плов, запивал
чаем, равнодушно поглядывал в окно. Там по узкой мощеной улице караван
навьюченных верблюдов осторожно пробирался мимо стоящих у подъездов легковых
и грузовых машин.

Верблюды вытягивали длинные шеи и протяжно ревели; гортанно покрикивали
смуглые погонщики, одетые в яркие халаты и высокие войлочные шапки. За
плоскими желтыми крышами виднелись поросшие лесом склоны невысоких гор, а
над ними яркое синее небо.

- Прошу извинения, господа, - обратился по-английски к Тумову Пигастер. -
Когда и как мы можем двигаться дальше? Мы должны спешить. Очень спешить...

- Предлагают хоть сейчас, - сказал Тумов. - Но мне кажется, нам следует
передохнуть и выехать завтра утром.

- На чем мы полетим? - прищурился Пигастер.

- А мы не полетим, - пояснил Тумов, наливая себе холодного айрана. - Мы
поедем на грузовиках, потом на верблюдах, потом на лошадях и, в заключение,
пойдем пешком.

- Вы, конечно, шутите.

- Даже в мыслях не имел...

- Тогда я протестую, господа, категорически протестую. Это перечеркивает
все планы. Нужны самолеты, вертолеты, вездеходы. Да, господа, если у вас их
нет, Америка может доставить все это через два - три дня.

- Я в отчаянии, мистер Пигастер, что вас так расстраивает способ
передвижения, - вмешался по-английски Очир. - Я в отчаянии и от того, что
ваши американские самолеты и вертолеты, которые, бесспорно, очень хороши,
будут здесь в Гоби так же беспомощны, как и наши. Гостеприимство не
позволяет нам идти на риск. Мы не можем позволить, чтобы хоть один волос
упал с головы кого-либо из членов высокой комиссии.

Тумов чуть заметно подмигнул Озерову, поглядывая на лысину Пигастера.

- Там, на далеком юге, - продолжал Очир, - лежит пустыня, окружающая
пустынные безлюдные горы. Там нет поселков, нет даже стойбищ, нет складов
горючего, нет аэродромов. Постоянные ветра и бураны необычайно затрудняют
посадку самолетов и делают невозможным использование вертолетов.

- Самолеты и вертолеты летают даже в Антарктике, - заметил Пигастер.

- Летают и здесь, когда нет иного выхода, - спокойно сказал Очир. -
Конечно, можно было бы подыскать посадочную площадку и оборудовать ее для
приема экспедиции. Но на это потребуются еще недели. И даже добравшись
самолетом к подножию Адж-Богдо, все равно придется ждать там прибытия
лошадей. А на машинах комиссия доберется за пять - шесть дней. В наших краях
машина и лошадь надежнее самых новейших самолетов, господа.

- Решено, - громко объявил Тумов. - Едем на машинах. Голосую! Кто за?
Пигастер ослепительно улыбнулся.

- Вижу, что остался в меньшинстве. Свой протест сегодня вечером вручу в
письменном виде.

* * *

Шестой день пробивался караван машин на юго-восток, к подножию далекого
Адж-Богдо. С помощью саперов были пройдены крутые уступы Тамч-Даба, хотя
мистер Пигастер на каждом привале твердил, что перевала они не возьмут и
только напрасно теряют драгоценное время. Когда цепочка машин поднялась на
перевал и путешественники увидели красно-оранжевое солнце, выплывающее из-за
пыльной мглы бескрайних пустынь, Тумов сказал американцу:

- Ну вот, все в порядке. Осталась меньшая половина.

- Надо еще спуститься, - сухо заметил Пигастер, кутаясь в меховую куртку.
- Интересно, какая здесь высота, мистер Тумов?

- Пустяки. Всего две тысячи семьсот пятьдесят метров над уровнем моря.
Ровно на километр ниже, чем гребень Адж-Богдо.

Пигастер покачал головой, но ничего не сказал. После отъезда из Кобдо он
улыбался все реже.

К вечеру машины спустились с перевала.

Впереди лежали желтые плато Барун-Хурая. Далеко на юго-востоке, за грядой
невысоких возвышенностей, которые едва проступали на горизонте, была
Заалтайская Гоби. Обжигающий ветер гнул к самой земле пучки высохшей травы.
Пыльные смерчи поднимались высоко в воздух на пустынных увалах и исчезали,
как призраки. Низкое солнце тускло светило сквозь пыльную завесу. Невидимый
песок колол лицо и скрипел на зубах.

Из кабины первой машины вылез молодой круглолицый монгол в ватнике и
фетровой шляпе с ремешком у подбородка - геолог Батсур, доцент
уланбаторского университета; пригибаясь на ветру, подошел к Озерову.

- Где-то здесь должно быть стойбище аратов, - начал он, стараясь
перекричать свист ветра. - Станем на ночлег возле них...

- Араты здесь за перевалом, - удивился Озеров, - с каких пор?

- Пробуют осваивать пустыню, - усмехнулся Батсур. - Уже несколько лет
приходят со стадами к подножию южного склона хребта, но туда, - он указал на
юг, - далеко не заходят. Жмутся к горам. А там, в Гоби, кое-где есть хорошие
пастбища. Боятся чего-то. Не хотят идти на юг... Это стойбище последнее;
больше людей не встретим.

Машины покатились дальше по сухому руслу потока, стекающего ранней весной
с южного склона хребта. Русло, сложенное мелкой галькой, напоминало широкую
проселочную дорогу и подобно проселку причудливо извивалось среди невысоких
красноватых и черных скал. Местами в защищенных от ветра уголках попадались
чахлые кусты остролистного тамариска. Редкие метелки эфедры покачивались на
склонах. Уже темнело, когда впереди у подножия невысокого плато заблестели
огни костров.

Прибытие каравана машин вызвало переполох в стойбище аратов. Отовсюду -
из войлочных юрт, от костров, из-за ближайших холмов к машинам шли и бежали
мужчины, женщины, дети в ватных халатах и островерхих меховых шапках; махали
руками, переговаривались на ходу, кричали, показывали на машины и на
покрытые снегом скалистые гребни недалеких гор.

Батсур заговорил с аратами. Шум утих. Пастухи слушали внимательно. Многие
удивленно и даже недоверчиво покачивали головами.

Когда Батсур умолк, вперед выступил высокий седобородый старик в красном,
расшитом серебром халате, зеленых сапогах с загнутыми вверх длинными носками
и в войлочной шапке, отороченной лисьим мехом. Пронзительный взгляд старика
обежал гостей, задержался на мгновение на лице Озерова. Коснувшись
коричневыми руками бороды, старик заговорил высоким гортанным голосом.

Батсур переводил.

- В отборной крупе нет сора, у старого человека нет лживых слов. Араты
приветствуют дорогих гостей, прибывших в Гоби из далеких краев. Араты
склоняются перед великим искусством смелых наездников, проведших железных
коней, - Батсур похлопал рукой по кузову ближайшей машины, - через
заоблачные выси Большого перевала. Двадцать зим назад араты подумали бы, что
железные кони спустились с неба, ибо пути для железных коней через горы нет.
Теперь араты думают иначе. Они читают газеты и слушают радио. Они знают, что
человек все может. Он может найти воду в Гоби, может спасти стада от зимних
буранов, может провести железных коней там, где раньше спешивались самые
отважные наездники. Когда-нибудь человек обуздает и злые силы громовых
духов, обитающих на юге. Просторы Гоби перестанут пугать мирных пастухов.
Араты уже многому научились от своих старших друзей, живущих на севере и на
западе. Они будут учиться и дальше. Счастлив познающий сладость и плоды
учения. Араты горды тем, что среди искусных наездников, которые вели
железных коней через Большой перевал, есть и монголы. Оставайтесь у нас и
отдыхайте, пока вам не наскучит наше гостеприимство. Отдаем вам самые лучшие
юрты, самые мягкие кошмы, самые теплые одеяла. Юноши выбирают в стадах самых
жирных баранов. Толстый Цыбик, которому известны все тайны запахов жареного
мяса, уже точит ножи. Оставайтесь и будьте так же счастливы, как счастливы
араты, приветствующие дорогих гостей.

Старик замолчал, опять коснулся бороды и, подойдя к гостям, медленно и
торжественно обнял каждого.

Когда очередь дошла до Озерова, старик похлопал его по плечу и на ломаном
русском языке сказал:

- Ты был Гоби - старый Баточирын помнит тебя. Ты был Юсун-Булак, там, -