Чтение 4–й страницы книги ~Вопли~

- Ну и дурак вы... - усмехается Сонька.

Верно, дурак он. Филолух царя небесного. Рецидивистка и кандидат
филологических наук. Разные социальные ступени. Нет общих интересов. О чем
им говорить? О символизме?

- Это вы вое время торчали под дверью? - спрашивает Сонька.

- А что прикажете делать? Разрешить вам ограбить моего друга?
Работягу, не в пример вам?

- Вы что, в самом деле преподаете русскую литературу?

Дмитрий Николаевич кивает.

- Где, в пединституте?

- В университете.

- Ого! - удивляется Сонька.

- Вы не смущайтесь. В университете работают такие же люди, как везде.

- А я не смущаюсь, - отвечает Сонька и закидывает ногу за ногу. -
Такие, да не такие. Вот вы, умный человек, прочитали уйму книг, а задаете
какие-то детские вопросы. Вы сами, наверно, читаете студентам лекции о
том, что Достоевский, например, в "Преступлении и наказании" глубоко и
всесторонне анализирует причины и следствия преступлений своего героя.
Зачем же вы спрашиваете, зачем я это делаю? Мало ли что... Тяжелое
детство, отец-пьяница, наследие прошлого... Откуда я знаю? Вам,
образованным, и карты в руки. А я так отвечу: люблю я это дело, ох, люблю!

- А вы сами читали "Преступление и наказание"?

- А как же! Вы думаете, рецидивист - это кто?

- Деклассированный элемент.

- Вот так сразу! Не скажите... Убийце Раскольникову вы не отказываете
в звании интеллигента, а квартирный грабитель кто, по-вашему?

- Да неужто вы читали Достоевского? - изумляется Дмитрий Николаевич.

- Вы меня обижаете!

Вот так Сонька! Вот так общие интересы!

- С вами хорошо, но пора сматываться, - озабоченно говорит Сонька. -
Рискованно здесь торчать.

- Подождите! У меня к вам один дополнительный вопрос...

- Замашки у вас! - смеется Сонька. - Нет, пора рвать когти.

- Куда?! Куда рвать, куда сматываться? Грабить? Воровать? На каком
языке вы говорите? У вас талант, чем вы занимаетесь?! Куда вы идете? Мне
нужно задать вам много дополнительных вопросов... Я пишу статью о русских
символистах, вы мне можете помочь!

Сонька серьезно разглядывает Дмитрия Николаевича:

- О символистах? Это кто... Блок, Бальмонт, Волошин?

- Да! И еще многие!

- Ладно, еще пять минут. Угостите, блондин, сигареткой.

Дмитрий Николаевич дрожащими руками подносит ей спичку.

- Как там у Блока, помните? - спрашивает Сонька, пуская дым. И
декламирует:

Ты страстно ждешь, тебя зовут,

Но голоса мне не знакомы,

Очаг остыл, тебе приют -

Родная степь. Лишь в ней ты дома.

Блока шпарит, ужасается Дмитрий Николаевич. Тут и правда кто-то
кому-то сдает зачет по литературе.

- Последние строки помните?

- Да... Нет... Забыл, - шепчет Дмитрий Николаевич.

- У вас Блок где? А вот, на плите... - Сонька листает синий том
Блока. - Читайте!

Дмитрий Николаевич пробегает глазами последние строки, не понимая,
куда метит Сонька, но, поняв, читает со страстью вслух и даже взмахивает
рукой:

О, жалок я перед тобой!

Все обнимаю, всем владею,

Хочу владеть одной тобой,

Но не могу и не умею!

- "Хочу владеть одной тобой, но не могу и не умею", - повторяет
Сонька. - Для начала неплохо. Вы еще многого не умеете, блондин, но вы мне
определенно нравитесь. Мы с вами еще встретимся. А сейчас проведите меня
мимо сотрудников уголовного розыска.

- Где мы встретимся? Вы хотите отделаться от меня?

- Не волнуйтесь, блондин, я вернусь. Ожидайте. Теперь я знаю, где вы
живете и работаете.

- А вы?

Сонька усмехается.

- Как вас зовут?

- Никому не скажете? Могила?

- Гадом буду! - клянется Дмитрий Николаевич.

- Любка Костяная Ножка, - смеется Сонька.

Дмитрий Николаевич открывает дверь, они выходят на лестничную
площадку. Из Вовкиной квартиры доносятся возбужденные голоса. Сонька опять
пугается и мчится вниз по лестнице, стуча каблучками и чуть не опрокидывая
Семена Данилыча, который, вызвав милицию, торопится к месту происшествия и
уже добрался до четвертого этажа. Дмитрий Николаевич спешит за Сонькой,
сбивая с ног утреннего интеллигента, который уже опохмелился и идет
возвращать пушкинисту чайный долг.

- Туда нельзя, там менты! - делает страшные глаза Дмитрий Николаевич.

Во дворе они преодолевают последнее препятствие - проходят мимо
машины УГРО с дремлющим шофером, и Сонька наконец-то спасена! Путь для нее
свободен на все стороны большого легкомысленного причерноморского города,
где так мало милиции, телефонных автоматов и ни одного литературного
журнала, зато много моряков, пушкинистов и солнечных дней - а это все
хорошая экологическая ниша для квартирных грабителей.

- Когда мы встретимся? - спрашивает Дмитрий Николаевич.

Сонька отвечает:

- Мы будем встречаться. Очень скоро. Обещаю.

И протягивает Чухонцеву руку. Он целует ее, и Сонька исчезает за
углом на спуске имени Добролюбова.

Кажется, все... конец суматохе. Но Дмитрия Николаевича ожидает в этот
день последнее потрясение.

- Идите за мной, свидетель, - приказывает шкафообразный сотрудник,
карауля Чухонцева на лестничной площадке с чашкой чан, и ведет свидетеля в
квартиру Вовки Спиридонова. Там взору Чухонцева открывается неожиданная
идиллия: за столом сидят верзила-грабитель, сотрудники УГРО и сам хозяин
Вовка Спиридонов. Все пьют чай при гробовом молчании.

- В общем, так... - говорит шкафообразный сотрудник, ставя чашку на
блюдце. - Хорошие вы ребята, и чай у вас хороший... Хотя и ворованный. Так
вот... Я делаю вам официальное устное предупреждение. А именно: вам... -
показывает на верзилу-рецидивиста, - и вам... - показывает на Дмитрия
Николаевича. - Объясняю: в последнее время развелось квартирных грабителей
больше, чем хотелось бы. В этой связи милиция ставит особо богатые
квартиры на сигнализацию, но не все обладатели богатых квартир хотят на
сигнализацию становиться... Но вас это, кажется, не касается, -
успокаивает он Вовку Спиридонова и обращается к рецидивисту: - Но я не о
том... Все эти лямуры, молодой человек, до добра не доведут. Поверьте
моему горькому опыту. Так что кончайте свои кругосветные путешествия,
сходите вразвалочку на берег и заводите жену с квартирой. Еще хорошо, что
эта история случилась в нашем районе и я на дежурстве был. А если бы в
иностранном порту? А? Представляете: полиция, проституция, испорченная
характеристика! А вы тоже хороши... - шкафообразный сотрудник
поворачивается к Дмитрию Николаевичу. - Зачет у студентки приняли?

- У нее отличное знание предмета, - бормочет Дмитрий Николаевич.

- Ладно, разбирайтесь тут сами, а я вас предупредил, - безнадежно
машет сотрудник УГРО и вместе с коллегами покидает взломанную квартиру.

- Ну вас к черту, что тут разбираться! - говорит рецидивист, не глядя
на Дмитрия Николаевича, надевает откуда-то взявшуюся мореходную фуражку и
тоже уходит.

- Садись, Дима, - вздыхает Вовка Спиридонов. - Пей чай. Спасибо,
удружил... Полный разгром. Завтра Анюта приедет, а сейчас будем дверь
чинить.

- Ты что, его простил? - спрашивает Чухонцев.

- Кого?

- Этого... Рецидивиста.

- Ты еще ничего не понял? Все сразу все поняли, один ты балда... Это
мой товарищ Сема Корольков. Судовой механик, кличка Дед. Вчера сошел на
берег, зафрахтовал тут одну даму... ну и попросил у меня ключи.

Дмитрий Николаевич ничего не понимает:

- А топор? А деньги? А кольцо?

- Топор схватил на кухне, деньги у него свои, а кольцо для улики
сунул в карман.

- Зачем?!

- Это он дурака валял, чтобы милиция сразу на него набросилась и
забыла осмотреть квартиру. Внимание отвлекал, чтобы она успела уйти.
Спасал репутацию своей дамы. Понял? А тебе он собрался морду набить, но
потом передумал. В конце концов, ты ее спас.

- Но, Вовка, пойми меня! - взвывает Дмитрий Николаевич, хватаясь за
голову. - Я ничего этого не знал! Шаги за дверью, на звонки не
открывает... А если бы настоящий грабитель?

- Ты действовал правильно. К тебе никаких претензий. Помоги только
дверь починить. И Аньке ни гу-гу!

- Могила! - веселеет Дмитрий Николаевич.