Чтение 4–й страницы книги ~Дом~

- Художественный.

- Да ну/! - с уважением воскликнул Дом. - А чего ж ты не рисуешь?

- Вдохновения нет.

- Ладно, посмотрим, - опять буркнул Дом.

Ночью он завел будильник и разбудил Виктора Сергеевича в семь утра.

- Что за черт,в такую рань! - удивился тот.

- Иди на чердак, взгляни на Ренуара.

- Настоящий? - шепотом спросил Виктор Сергеевич, спустившись с
чердака.

- На толкучку не понесешь?

Витька обиделся, а Дом почувствовал, как внутри у него начала
затягиваться огромная трещина.

- В общем так... - сказал Дом. - Ты неплохой богомаз, листал я твои
альбомы. Осенью первым делом вернешься в институт...

- Не примут.

- А за что тебя вытурили?

- Да так... - отмахнулся Витька.

- Ясно. Лето впереди, напишешь пару картин на уровне мировых
стандартов - сразу примут.

- Какие стандарты? - рассердился Виктор Сергеевич. - Денег нет на
краски!

- Слушай, я для тебя все сделаю! - горячо зашептал Дом, и его
волнение передалось Виктору Сергеевичу. - Ты неплохой парень... хороший,
только дурной. Будешь учиться у лучших галактических художников, писать
живыми красками объемные картины, увидишь такое, чего никто на Земле не
видел... ты кто, дворничихин зять? Чего вы все ходите и на жизнь
жалуетесь?

- Всю ночь Виктор Сергеевич не спал, курил. С восходом солнца он сел
на обломки шашлычной и набросал портрет Дома. Дому портрет не понравился:

- Себя не узнаю. Зайди со стороны фуникулера.

- Давно не рисовал, - оправдывался Витька. - У тебя случайно нет
такой кисти, чтобы сама...

- Нет, - вздохнул Дом, наращивая балкон. - Искусство дело темное.

Виктор Сергеевич тоже вздохнул и поплелся с мольбертом к фуникулеру.

В сентябре Виктор Сергеевич предъявил работы за зимнюю сессию, и его
вернули в институт на курс ниже. Дом наврал ему - никаких художников он не
знал, никаких живых красок в природе не существовало - рисовали везде
одинаково: карандашом на бумаге, кистями на холстах. Виктор Сергеевич
вскоре понял это, но не рассердился.

Приходил Мирзахмедский, разглядывал портреты Дома, уважительно
называл Витьку Виктором Сергеевичем, поздравлял с Днем рождения, жаловался
на сердце.

Заглянул как-то Сухов поговорить по душам, но Дом слегка чихнул, и
Сухов сразу раскланялся.

Иногда в их жизни случались несчастья: повадилась к Витьке богема
пить водку, лапать пальцами Ренуара и обо всем знать. Дом сразу вспомнил
сынка-хулигана. Вскоре двое богемцев поскользнулись на лестнице,а на
третьего упало что-то тяжелое.

В конце рассказа Виктор Сергеевич сильно загрустил. Кошки в саду
мяукали, мешали ему спать. Не было у него ни друзей, ни... хороших
знакомых.

Однажды Витька сказал Дому:

- Ты, старик, того... причепурись. Сегодня у нас будут гости.

- Кто? - поинтересовался Дом. - Если волосатые и бородатые - не пущу.

- Один гость будет. Без броды.

Дом понял и засуетился.

Пришла блондинка Витькиных лет.

- Знакомься, - сказал ей Виктор Сергеевич. - Мой Дом.

- Я Людмила, - представилась блондинка.

- Очень приятно, - ответил Дом.

Блондинка несказанно удивилась, а Виктор Сергеевич наплел ей что-то
про спрятанный магнитофон.

Весь вечер они разглядывали Ренуара. Виктор Сергеевич очень
стеснялся, наконец вышел на кухню и сказал Дому:

- Ты отвернись, что ли...

Дом отвернулся и стал смотреть на темное Черное море и на пустой пляж
на его берегу.