за раздвоением и смертью Моцарта, которую сам же подстроил, очень
развеселился и решил отметить это событие, помянуть Моцарта добрым словом,
все же Моцарты умирают не каждый день. Купил бутылку относительно дешевого
китайского спирта, включил телевизор и сел за старенький клавесин своей
юности, что на его даче в Перестройкино. Смотрит себе футбол "Спартак" -
"Тмутаракань", наливает рюмашку, наигрывает "Чижика-пыжика" и душевно
отдыхает - что старику еще надо?
какой-то плохой попался... То ли древесный, то ли метиловый (что-то
китайцы не в себе в этом деле, авторучки не в пример лучше делают).
Короче, выпил Сальери на всякий случай третью рюмку, не досмотрел первый
тайм и... как говаривал его великий тезка, Антон Павлович Чехов:
Сальери - живой!
прилег на диван, примерился...
"Время" и очнулся сразу после спортивных новостей ("Спартак" все-таки
сумел выиграть у "Тмутаракани" один-ноль - браво, маэстро!), как раз в тот
момент, когда какой-то странный человек в черном костюме с красными
глазами брал интервью у Моцарта о состоянии музыкальных дел в стране.
одна, двустволка - одна, рояль, самовар, черный человек - одни, а Моцартов
- двое!..
похожи на Моцарта... Один, Лже-Моцарт - обрюзгший, с животом и вторым
подбородком; другой, Экс-Моцарт - облысевший дистрофик с кривыми ногами.
обоих Моцартов этот черный человек с мэфистофэльской ухмылкой.
начинают жаловаться на свою жизнь: что им и ТО мешает, и ЭТО...
общества "Реквием"?.. - перебивает черный человек, думая о чем-то своем.
близнецы.
посту Сальери, что про самого Антонина Иваныча намертво забыли. Раньше у
Сальери брали интервью и этот... как его - с акцентом и с сигареткой, и
тот... который с наушниками, и даже тот самый - с именным подарочным
револьвером, а сейчас Сальери уже нуль без палочки, и какой-то странный
человек, похожий на следователя ОБХСС, берет интервью у этих плохих
танцоров, которым, как известно, и ТО, и ЭТО, и ВСЕ мешает.
злится Сальери, сползая с дивана. - Ну, погодите! Я уважать себя заставлю!
Будет вам первый труп, будут вам образцово-показательные похороны!"
задумал шутку совсем уж бородатую и дурного тона - отправился поздним
вечером по перестройкинскому бездорожью на телеграф и послал срочную
телеграмму, воспользовавшись сонной и неопытной телеграфисткой (а сколько
раз ее предупреждали: "Анюта, не спи на работе!"):
- умирай честно и не будоражь общественное мнение. Но, что дозволено
Юпитеру, то затравленному старику простительно. Тем более, Антонин Иваныч
под телеграммой честно подписался: "СА-ЛЬЕ-РИ". Дураку понятно. Даже умный
подумает-подумает и поймет: шутка.
там вовсю идет генеральная репетиция завтрашней презентации
похоронно-акционерного общества "Реквием". Шампанского для отмыва грязных
денег заготовлено рекой, голых девочек - толпой, весь кордебалет
задействован; кто спит, кто просто лежит, как вдруг телеграмма:
"СКОРОПОСТИЖНО..." И все принимают эту телеграмму за чистую монету и
хватаются за головы - завтра презентация, а тут Сальери такое учудил! И
никто не знает - горевать или радоваться. Смерть - она всегда не во время,
но тут, вроде бы, в самый раз... И никто не замечает, что под смертью
Сальери стоит подпись "САЛЬЕРИ", к тому же не заверенная участковым
врачом.
докладывают:
не под забором; причина смерти неизвестна, но все равно, хоронить надо."
как-нибудь сам... без нас?.."
тульский самовар. - Похороны Антонина Иваныча нам никак нельзя выпускать
из рук. Когда мы еще такой труп найдем? Похороны Сальери будут почище
любой презентации. Давай, вспоминай, кого мы хоронили за счет Союза
Композиторов?"
Александровича. В восьмидесятых - Скрябина Вячеслава Михайловича... Вот и
все, пожалуй."
Скрябина-Риббентропа чего стоит! Будешь хоронить. С помпой! Денег не
жалей! Найди Людвига, Франца и Ференца, пусть гроб несут. Вообще, займись
тут..."
Веймар."
"Реквием"!
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Корнев Павел
Елманов Валерий
Херберт Фрэнк