Чтение 4–й страницы книги ~Шестая глава "Дон Кихота"~

- Он бессмертен! - с тихим пафосом произнес Федор Федорович.

- В каком смысле "бессмертен"? - тоже шепотом спросил бурильщик. - В
морально-литературном? В этом никто не сомневается.

- И в биологическом смысле тоже.

- Вы это серьезно?

- Герберт Уэллс живой. Как мы с вами.

Представитель конторы беспомощно посмотрел в глаза пьяного Конфуция,
ища поддержки у великого философа древности. Тот ему подмигнул: держись,
мол!

Представитель перевел взгляд на многорукого Шиву. Одной из множества
своих рук тот крутил пальцем у лба, другой - показывал на Федора
Федоровича: мол, крыша поехала!

"Сумасшедший..." - догадался бурильщик. - "Или баптист-адвентист
седьмого дня..." - тоскливо предположил он.

- Вы, наверно, верующий? В загробную жизнь?

- Бога нет! - с ходу отверг эту версию Федор Федорович. - Но жизнь
после смерти существует на научных основаниях. Это доказано.

- Кем? Конкретно! Когда? Факты! - прорвало бурильщика, но он тут же
взял себя в руки. - Извините, погорячился. Ну, хорошо... Может быть...
Пусть жизнь существует в любых видах. Пусть после смерти. Пусть после
жизни. Но вы написали в письме к Герберту Уэллсу... Цитирую по памяти:
"Приезжайте к нам через десять лет... Наш Райцентр вы не узнаете. Он
станет столицей Великого Кольца. Все будут жить в современных квартирах,
решится продовольственная проблема..." Это вы написали?

- Нехорошо читать чужие письма, молодой человек, - погрозил пальцем
Федор Федорович.

- Работа такая, - развел руками представитель конторы. - Но вы не
ответили.

- Да, это я написал. А что, собственно? Почему бы Герберту Уэллсу к
нам не приехать? В Мамонтовке многие бывали, даже Исаак Бабель бывал. А
вот Ильф с Петровым, к сожалению, не удосужились...

- Наверно, вы правы, - задумался бурильщик. - Если предположить, что
Герберт Уэллс живой, почему бы ему не приехать к нам? Я это упустил из
виду.

- Вот именно. Кстати, вынужден вам сказать, что ваша организация с
Бабелем очень погорячилась. Очень! - бесстрашно заявил Федор Федорович.

- Меня тогда еще в живых не было, но я все равно приношу вам
извинения за Бабеля. Если хотите, можете и его пригласить в гости, -
продолжал идти на уступки представитель конторы. - Давайте все-таки
вернемся к Герберту Уэллсу... Вы уверены, что продовольственная проблема к
приезду Уэллса будет решена?

- Абсолютно.

- И жилищная?

- Каждому по квартире!

"Безумец..." - поставил окончательный диагноз представитель.

Они еще долго беседовали. Глубоководный бурильщик особенно
интересовался Великим Кольцом:

- Это что за Кольцо такое? Кооператив? Нет? Такая организация
писателей и любителей рыцарских романов?.. То бишь, научной фантастики?
Неформальная? Ах, всемирная! Всемирная и неформальная? Очень интересно! И
каковы ее цели, задачи, намерения? Структура? Финансы? Фонды? Членские
взносы?

Интересовался, а думал о другом... Надо что-то делать с Федором
Федоровичем, надо как-то помочь отставному майору. Райцентр бурлит,
отвлекается от насущных проблем и не варит сахар из свеклы, тогда как в
стране сахара не хватает - весь изводят на самогон. Мужик он, видать,
безобидный, хороший, жить с ним в Райцентре стало веселее; но, если даже
испанский административный аппарат в 17-м веке не смог выдерживать
безумные выходки своего Дон Кихота, то тем более в наше время - кому это
понравится?..

Прощаясь, представитель конторы обратил свой взор за советом на
Буденного и Калинина.

"Надо человека спасать", - кивнул командарм Первой Конной.

"Надо спасать человека", - согласился с ним Всесоюзный Староста.

"Так и сделаем", - решил представитель.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Если к тем, кто мыслит здра-,

Адресуешься ты, кни-,

Не грозят тебе упре-

В том, что чепуху ты ме-;

Если же неосторож-

Дашься в руки дурале-,

То от них немало вздо-

О самой себе услы-,

Хоть они из кожи ле-,

Чтоб учеными казать-.

Мигель Сервантес.

Пролог к "Дон Кихоту"

В апреле, когда Федор Федорович по обыкновению начал маяться и
отлучился на день в Одессу по поводу закупки нового чемодана для очередной
нуль-транспортировки в Зауральск, прямо в его квартире был созван тайный
консилиум из всех заинтересованных граждан и организаций.

Позвонили. Открыла дверь Аэлита. Кто такие?

На нее не обратили внимания, прошли, поморщились - книгами воняет.
Расселись на книгах и стали думать.

Надо что-то делать, надо человека спасать. Оставлять в таком виде
опасно. Жаль, человек хороший. Доверчивый. А тут всякие шляются... Из
химзоны иногда уголовники бегают... Или, чего доброго, утонет в луже...

Ничто не ново под Луной. План спасения Федора Федоровича всем был
виден издалека. Он, этот план, лежал на поверхности, как полуживой кит,
потерявший ориентацию. Дело в том, что в этом городе не один такой Дон
Кихот был...

Был, был до Федора Федоровича прецедент в лице сумасшедшего краеведа.
Всю свою сознательную жизнь Райцентр назывался Мамонтовкой, а
переименовали его после гражданской войны по подозрению в родственных
отношениях с известным деникинским генералом, которого расколошматил
Буденный где-то в этих краях. Так вот, после разоблачения культа
генералиссимуса, которому Буденный приходился ближайшим дружком и
соратником, краевед стал писать письма во все инстанции: мол, Мамонтовка с
тем диким генералом никак не связана, а несет свое честное имя из глубины
веков от вымершего лохматого слона, водившегося в изобилии в этих краях.
Подтверждение тому - отдельные кости, осколок бивня и даже кусок рыжей
шкуры, найденные здесь в прошлом веке Пржевальским (или не Пржевальским,
не в том дело). Местная легенда также гласит, сообщал безумный краевед,
что в древние времена мамонтов у нас консервировали в смоле каким-то
особенным способом, - а это уже научное открытие, не уступающее открытию
колеса. Поэтому поиски копченых мамонтов следует продолжить, найти хотя бы
одного и тем самым доказать, что местное русско-украинско-еврейское
население произошло не от русскоязычных кроманьонцев из пещеры во Франции,
как предполагает писатель-фантаст Владлен Чердаков, а еще глубже: напрямую
от неандертальцев из Мамонтовки, которые, понятно, говорили на суржике. По
ходу дела наша страна утвердит свой приоритет в открытии мясокопчения, а
незаслуженно переименованная Мамонтовка опять займет место на картах
земного шара.

Такие вот письма писал безумный краевед. Дошел даже до Верховного
Совета. Письма, естественно, переправлялись в мамонтовский райисполком.
Краеведа вызывали. Проводили с ним беседы, говорили по-хорошему.
Спрашивали:

- А был ли мамонт?

Безумный краевед стоял на своем: Буденный, Пржевальский,
неандертальцы, Владлен Чердаков и так далее.

- Мамонты где-то здесь! - стоял на своем краевед.

Пока стоял, его не трогали. Но вот краевед начал копать. Утром
выходил с двумя лопатами - штыковой и совковой, и до вечера ковырял
Райцентр в разных запрещенных местах. Насмешливые доброжелатели советовали
ему:

- Ты мусорник копни. Там с ледникового периода - ого-го!

Кому это понравится?

Районное начальство созвало консилиум и отправило краеведа в
сумасшедший дом (времена еще позволяли), где через год краевед тихо
скончался с мамонтами на устах. Даже на Западе никто не узнал про
безумного краеведа и не поднял там антисоветский гвалт.

В общем, опыт имелся, но кто-то должен был произнести первую фразу...

На всякий случай еще раз проверили Аэлиту. Старший лейтенант милиции
строго спросил: кто такая? Что общего имеет с отставным майором? Не
собирается ли зацапать эту квартиру в Доме на набережной?

- Очень нужно! - фыркнула Аэлита. - Жить в этой вашей дыре при
сахарном заводе? Кладовщицей? Пусть без меня клады ищут! Я тут временно.
Лежу на дне. А вы все его мизинца не стоите!

Это она молодец, хорошо отрезала!

Махнула хвостом и, чтобы не участвовать в неприличном консилиуме,