около часа - а еще и до полудня было далеко, решила отправиться на поиски
самой, и, если до вечера не найдет - вернуться к скамейке.
старушки. Теперь во дворе никого не было, веяло прохладой, кроны тополей
плавно качались, несли свое чарующее пение...
улицы, а это уже был совсем иной мир - таинственный, вот-вот готовый
разразиться волшебной историей.
сооружения, намеривалась и на чердак подняться и в подвал спуститься, как
услышала окрик:
к ней обращаются - обернулась.
возраста определить было невозможно. На мальчике была грязная рубашонка и
штаны - и сквозь разодранную эту одежку видно было и худющее тело. Голова то
- что череп обтянутый кожей, давно не мытый - видны были грязевые пятна.
своим - они, большие, печальные и очень добрые. Благодаря глазам этим,
казалось, что - это ангел павший с неба, да испачкавшийся о земной тленный
прах.
еду - все это она, нежно улыбаясь, протянула мальчику, и, продолжая
вглядываться, в добрые глаза его, молвила, словно поцеловала, спокойным
своим голосом:
испуганно оглянувшись по сторонам, бросился к подъезду.
направилась следом за оборванцем. А мальчик, уже в дверях оглянулся на нее,
и прошептал с тоскою:
следовало ожидать в этом старом здании, оказался массивным, с объемистыми
лестничными площадками, с дверьми, похожими больше на ворота в старинные
замки с приведеньями.
Катя. Раз пред нею метнулся черный кот, а за дверью залаяла собака,
заворчала что-то старуха...
какой-то груз. "Вполне возможно, что ты через другой подъезд на чердак
пробрался... ну а не окажется тебя там - значит, в подвале посмотрю..."
сторону - грохнул о пол. Забили крыльями голуби, однако за ними - услышала
Катя и быстрые шажки...
стены а стены поднимались полусферой, обозначая подъезды, выступали каменные
блоки, однако, они только образовывали укрытия, оставляя проход свободным на
несколько десятков метров - тут и там, неведомо из каких отверстий
пробивались мягко-златистые солнечные колонны, в которых дивным вальсом
кружили пылинки. Свет вокруг колонн несколько рассеивался, однако, в
отдалении, все плавно расплывалось в чарующем полумраке. Было тепло и чисто,
пахло соломой, пышные перины которой, неведомо кем, и неведомо для чего в
это место принесенные, лежали на полу, и особенно много - между каменных
блоков.
солнечные колонны, свет поцелуями обнимал ее.
остановилась.
обнявши его - девочка - лет семи.
были они и грязными, и тощими, но, в лицах было что-то неуловимо общее; были
одинаковыми и густые русые волосы - но, самое главное глаза. И у девочки -
эти большие, пронзительно печальные, наивные и добрые - невинные детские
глаза. На девочке - одето было некогда темно-голубое, а теперь почти темное
платьице.
и с нежностью - Катя поняла, что не оставит их, пока не сделает для них все,
что только сможет сделать.
выступила слезы. - ...Извините, я вашему брату представилась, а вам еще нет
- меня Катей зовут. Я хочу дружить с вами.
говорила и прекрасен был ее лик, ее очи - в которых с таким нежным чувством
заблистали слезы.
теперь Катя присоединилась к их маленькой компании.
ручку Катя и звонким детским голоском, точно колокольчик пропела:
зовите Машенькой, ну а меня - Петр.
неподалеку.
были голубками, мы бы так взмахнули крылышками, да и улетели бы в теплые
страны - такие страны, где синее море, и весь год греет Солнышко...
наш рассказ, как самую великую тайну. Дайте самую страшную клятву, какую
знаете! - очень серьезно произнес семилетний Петр.
Катя.
матерь. Ничего хорошего от них не было ну вот и отдали нас в детский дом.
Вы, Катя не знаете - это совершенно не выносимо. Даже и не скажешь, что хуже
- у родителей, или в детском доме. Только и не туда и не туда, мы
возвращаться не собираемся. В общем сбежали мы - в товарном вагоне до Москвы
доехали, а было это полтора месяца назад - в середине апреля. С тех пор
живем на этом чердаке. Иногда выходим за подаяниями, но уж очень боязно, что
нас схватить могут. Один то раз чуть и не схватили - мы только в толпе
успели затеряться. Мы, ведь, юркие... Вот и вся наша история.
желаете превратиться?
учиться, а Машенька, вы не смотрите, что она такая маленькая - она шить
умеет!
завтра, и еды вам принесу.
предложила:
покличем...
Дима торопил автобус, Катя вновь подошла к скамейке, вновь вспомнила юношу,
и чувства свои облачные.
предчувствовала все. Впереди - печаль. Встретились мы - сердце мне обожгло,
да так обожгло, что и не знаю - заживет ли когда. А встретится... какая
светлая надежда - встретится! Но к чему обманывать себя, Катя? В этом то
городе, среди этих толп... Нет - нельзя жить без надежды. Я буду заботится
об этих детях и каждый вечер хоть на полчаса приходить к этой скамейке..."
жетон, позвонить домой - она прождала его целый час, а потом, тяжело
вздохнув, направилась к метро...
стояла Катя, и вот выбежал Дима, постоял там некоторое время, все больше
погружаясь в отчаяние, затем побрел в метро...
за беда случилась.
Сертаков Виталий
Лукин Евгений
Конан-Дойль Артур
Семенова Мария
Глуховский Дмитрий
Каменистый Артем