Чтение 4–й страницы книги ~Вертолет~

И снова Чибрин пожал плечами. Смутно он чувствовал, что все его
командирство кончилось. Был командир, да сплыл. Сначала потерял людей,
потом потерял и себя. Уж что-что, а потеряться в этих кошмарах было отнюдь
не сложно.

Сержант внимательно осматривал оружие, раскладывал возле себя.

- Отец у меня в Отечественную воевал. Где-то на финской границе.
Расхваливал автоматы "Суоми" и "Шмайсер". А "ППШ" называл поленом. Я после
в музей ходил, разглядывал - и впрямь полено. Чем-то смахивает на
старинные мушкеты и пищали. Те тоже были дуры, дай боже. Отец у меня
невысоконький, в роте маршировал в последнем ряду. Так "ППШ", рассказывал,
у него вовсе забирали. Чтоб, значит, не смешил людей. Уже потом, когда
грянул тридцать девятый и наши поперли на Линию Маннергейма, его в
разведку перевели. Там он и обзавелся трофеями поизящней. - Сержант
любовно погладил цевье автомата.

- Ты это к чему?

- Да вот все думаю, как бы ему понравились наши нынешние
"Калашниковы"? У меня вообще иного таких мыслей иногда. В детстве мать про
Ленинград блокадный рассказывала, и я все думал, вот бы туда мою утреннюю
кашу, капусту тушеную... Я-то их терпеть не мог - и все как-то хотелось
разделить по справедливости...

- Смотри-ка! - капитан не слушал подчиненного, глазами указывал на
горящую спичку. Язычок пламени в самом деле был необычным. В сущности,
вообще никакого язычка не было. Шаровидный огненный сгусток голубоватого
оттенка медленно пожирал восковую плоть спички, подползая к пальцам
Чибрина. Тот резко взмахнул рукой.

- Обожгло? - сержант тоже заинтересовался.

- Да, - капитан задумчиво сунул в зубы сигарету. - Пожалуй, Матвей...
Тебя ведь Матвеем зовут?

- Так точно, товарищ капитан, - сержант кивнул и даже чуть улыбнулся.

- Так вот, Матвей, надо бы нам поосторожнее с огнем. Расстреляем
боезапасы, будем держаться огня. Это единственное, что сможет нас защитить
в сложившихся обстоятельствах.

- Вроде как у пещерных людей, - сержант невесело усмехнулся.

- Точно, - капитан вскинул голову. Издалека долетел знакомый гул. Он
привстал. Над землей плыла эскадрилья боевых самолетов.

- Черт! - сержант сдернул с себя берет и тоже поднялся. - Кажись,
настоящие, а?

Капитан не ответил, но почувствовал, как защипало правый глаз. Левый
был сух и суров. Правый хотел плакать.

- Я читал, после Бородинской битвы еще несколько лет по тем местам
мор ходил. Более ста тысяч убитых солдат и ополченцев, да еще сколько
лошадей, - и все это несколько месяцев покоилось под открытым небом...

Оператор шел чуть впереди, взведенным пистолетом поводя из стороны в
сторону.

- Японский городовой!.. Что же здесь все-таки стряслось?! - пилот,
тоже вооруженный пистолетом, склонился над окровавленной тушей гигантской
крысы, брезгливо поморщился.

- По-моему, все ясно. Наши парни наткнулись на этих чудищ и открыли
огонь... Ого! А это мне уже не нравится!..

Сергей поднял с земли автомат.

- А вон и чей-то подсумок.

Они зашагали было вперед, но тут же остановились. Впереди послышался
шум. Оператор обменялся с коллегой взглядами. Шепотом предложил:

- Может быть, наши?

Прячась за узенькими стволами стеблей, пилоты осторожно возобновили
движение. Вертолет остался позади. Они углубились в сумрачные дебри леса,
фактически представлявшие собой буйные заросли августовской пожелтевшей
травы.

- Осторожнее! - оператор кивнул Константину на озерцо воды, на краю
которого они очутились. - Не желаете ли искупаться, сеньор?

Шутка никого не повеселила. В воздухе явственно ощущался запах
смерти, и на этот самый запах они потихоньку двигались.

- Да это же муравьи! - оператор поднял оружие. - Ты взгляни, что они
тащат! Ну, стервецы!..

- Стой! - Константин ухватил его за плечо. - Этим ты ничего не
исправишь. Надо искать живых.

Сразу за озером им повстречалось еще несколько групп муравьев. Эти
тащили какой-то строительный мусор. И все-таки хозяева вертолета двигались
по свежим следам. В основном это были россыпи гильз, угадываемые издалека
по латунному блеску, чуть реже попадались отметины пуль, оставленные на
суховатых травянистых стеблях.

- Десантный берет и еще один "Калашников", - Константин поднял с
земли находки. - Будем собирать?

- Обязательно, - оператор кивнул. Хмурясь, он напрягал слух, надеясь
услышать человеческие голоса. Увы, кругом царило безмолвие. Точнее
сказать, безмолвия, как такового, не было, но все слышимое принадлежало
иному миру звуков: явственно шелестели чьи-то крылья, гортанно кричали
птицы, мощные стебли шаткими стволами покачивались под ленивым ветром -
без скрипа, но тоже со своим специфическим шумом.

- Надеюсь, что я ошибаюсь, но очень похоже на то, Серега, что мы
опоздали.

- Но ведь должен кто-нибудь уцелеть! - оператор в отчаянии взмахнул
пистолетом. - Должен!..

К вертолету возвращались нагруженные десантным скарбом: оружием,
подсумками с магазинами, беретами, ремнями и флягами. Увиденного хватило,
чтобы поникнуть и тому, и другому. Троих истерзанных они еще застали на
поле боя, однако все говорило за то, что жертв было больше.

На лопастях вертолета сидело по мухе. Сверхпрочный композит чуть
прогибался под их тяжестью. Вскинув пистолет, оператор сшиб выстрелом
ближайшее насекомое. Свалившись на землю, муха с ужасающе громким
жужжанием стала кататься взад и вперед. Бледный от пережитого, Сергей
твердой рукой расстрелял в нее всю обойму. Лишь от последних двух пуль
муха затихла.

- До чего живучая! - он с омерзением пнул по раскорячившему лапы
трупу. - А наших ребят всех до единого! Как клопов - в четверть часа!..

Константин покосился на часы.

- Между прочим, уже полдевятого. Пора бы смеркаться, а солнце все еще
чуть ли не в зените. Странно, ты не находишь?

Сергей пропустил его слова мимо ушей. Перезарядив пистолет, спрятал в
кобуру. Некоторое время из-под ладони разглядывал далекий травяной лес.

- Слушай, а если попробовать пускать ракеты? Может, кто откликнется?

- Но мы ведь уже пробовали. Прямо с воздуха пускали.

- То-то и оно. Если они попытаются привлечь наше внимание выстрелами,
из вертолета их не услышишь. А ракетница... - мы даже не знаем, есть ли у
них она. В общем, не получится сейчас, дождемся темноты. Из автоматов
попалим. Холостых патронов у нас теперь хоть отбавляй.

- Разве я против? Конечно, попытаемся еще раз. И сегодня, и завтра -
сколько понадобится...

Ладонью великана-массажиста ветер гнал неспокойные волны по
засыпающей степи. Травы размеренно начинали шелестеть, и шелест их в самом
деле порой напоминал о морских набегающих волнах. А перед этим был гул
танкового сражения. Содрогалась земля, воздух лопался от далеких разрывов.
Багровеющее солнце клонилось к горизонту с намерением поджечь его, предать
огню всю степь. Лишь в сумерках пушечная канонада прекратилась. И эти же
сумерки помогли им наконец встретиться.

Гроздья красных ракет первым заметил сержант. В темноте, торопливо
зарядив ракетницу случайным патроном, они тут же ответили. Фейерверк вдали
повторился. А чуть позже донеслось гудение вертолета.

Аппарат приземлился где-то поблизости от дерева. Оставив сержанта
возле продолжающего метаться в бреду Южина, капитан торопливо спустился
вниз. Еще при подъеме он отметил ту особенную легкость, с которой они
умудрились взобраться до первой развилки. Объяснение, по всей вероятности,
крылось в их изменившемся весе. Трансформацией пропорций дело не
закончилось. Чибрин мог бы поклясться, что они стали многократно сильней.
Приведись ему встретить турник, он не сомневался, что сумел бы подтянуться
раз сто или двести. Может быть, даже с тем же раненым Южиным на плечах.
Искать физических первопричин он не стремился. Проще было принять
случившееся как свершившийся факт. Кроме того, головоломки и без того
изрядно измучили командира.

Очутившись на земле, он тут же выпустил из автомата короткую очередь.
Где-то справа во мглу встревоженно скакнула глянцевая тушка. То ли
лягушонок, то ли кузнечик... Капитан шарахнулся было в сторону, но вовремя
сообразил, что бежать более не от кого. Его самого испугались. А в
следующий миг слуха коснулись человеческие голоса.

- ...Они здесь, близко, клянусь тебе!

- Чего клясться? Кажется, я не глухой.

- Братцы! - позвал капитан. - Тут я...

Нервы его окончательно сдали, слезы потекли по щекам. Первого же
вынырнувшего из мглы человека он заключил в объятия.

- Братцы! Хлопцы вы мои дорогие!..

- Чибрин? Ты, что ли? - его хлопали по спине. - А остальные где?
Господи! Неужели только тебе одному?..

- Еще двое, - капитан по-мальчишески всхлипывал. - Не уберег я
ребятушек. Полегли. И даже схоронить не смогли по-человечески...