проснувшись, выслушает Роя со стереоэкрана, а спорить будет не с кем.
испытывал возбуждение, в заставленных приборами лабораториях ему было
трудно. А выводили его из спокойствия, как он сам признавался, только три
вещи: неудача, успех и отсутствие того или другого.
дверь, но потом сменил гнев на милость. Скоро он будет здесь. Ты
прокомментируешь расшифровку сам?
мной он будет вежливее. Как с отождествлением мозговых излучений Генриха?
Перебрать одиннадцать миллиардов волновых характеристик! Даже для
сверхскоростной машины это непросто. И я не уверен, что твоя гипотеза
правильна. Гениальное озарение все же могло посетить Генриха
самостоятельно. А если и вправду кто-то стимулировал видения Генриха,
передавая ему собственные открытия, то мы обязательно найдем этого
человека... А вот и твой друг. Готовься к буре.
и большими, темными, всегда блестящими глазами, Андрей Корытин не вошел, а
ворвался. Бесцеремонность и доброта, грубость и доброжелательность
соединялись в нем так неразделимо, что общаться с Андреем могли только
люди, стерпевшиеся с его странностями.
тряхнул руку Роя, свирепо покосился на Армана, не сел, а рухнул в кресло и
заговорил как обычно - запальчиво, нервно, сливая в одну фразу различные
по смыслу предложения.
пальцем в Армана, - врал о болезнях, иначе черта с два я пришел бы сюда.
Говори же, раз вытащили, терпеть не могу, когда люди таращат глаза, это
неуважение, короче, я думаю...
минуты, об одном прошу.
Генрихом дьявольски болтливы, если бы у нас на дворе был допотопный
двадцатый век, не цивилизованное двадцать пятое столетие, вы читали бы
ветхие книги, разговаривали бы докладами, раздел первый, глава вторая,
параграф четвертый, впрочем, Генрих молчаливей, с ним приятно, он умеет
слушать, не в пример тебе, печально, что с ним такое несчастье, я ведь
хотел поехать к нему, надо, надо проведать, давай полетим, я как раз
свободен, ну, раз, два, встали!..
было вскочивший, снова опустился в кресло. Он был плохим собеседником, но
отличным наблюдателем, вдумчивым аналитиком. Разглагольствования об
известном или малозначительном порождали в нем раздражение, в нетерпении
он старался скорее выговориться, чтобы отделаться от неинтересной темы.
Но, встречаясь с неизвестным и неожиданным, он сосредоточивался, вопросы
его делались четкими и сжатыми. На эту особенность Рой и рассчитывал,
когда задумал привлечь Андрея к расследованию несчастья на Марсе.
Загадочные физические явления, открытые Арманом, не могли не
заинтересовать Корытина.
совсем не в том, чтобы пробудить в друге любознательность. Мало ли чем
интересовался Андрей в своей научной работе! Он был из тех, кто часто
переходит от проблемы к проблеме, он сам о себе говорил с удовольствием:
"Застолблю идейку - это мое, а всю жилу до крох выцарапывать из породы
найдутся энтузиасты и без меня!" Рою как-то пришлось сотрудничать с
Андреем. Воспоминание было не из приятных. Андрей то загорался, то
погасал, то на ровных местах удивлял пронзительной остротой мысли, то
возмущал безучастностью, поражал равнодушием в тех поворотных линиях
исследования, где - Рой твердо в этом был уверен - только и открывался
простор научному увлечению, только и становилась обоснованной придирчивая
старательность.
столбовую дорогу эксперимента ради того, чтобы нырнуть в случайно
открывшиеся боковые тропки. Его захватывала непонятность как таковая,
вообще непонятность, а не конкретные загадки конкретных тем. Если бы Рой
мог обойтись без Андрея, он и не подумал бы о друге. Но еще в звездолете,
на обратном пути с Марса на Землю, Рой понял, что Андрей необходим. Только
в лаборатории Корытина можно выяснить загадки аварии. Только там имеется
сложнейшая аппаратура для проверок вневременных передач, только там он с
Арманом найдет человека, этого самого Корытина, несравненно лучше их
разбирающегося в существе явления, породившего аварию. "Ради Андрея нам
придется примириться с Андреем", - со вздохом охарактеризовал Арману
ситуацию Рой.
корабля вполне объясняет катастрофу, - прокомментировал Арман картины на
экране. - Но такое объяснение, в свою очередь, порождает столько новых и
сложных проблем...
вздор, плохо знают физику в вашем институте, никуда время не пропадает! А
сверхсветовые скорости - не исключено, я недавно выступил в передаче, надо
прислушиваться к новым идеям...
поразило, как близки ваши исследования к явлениям, с которыми столкнулись
мы. Я еще на Марсе сказал об этом Рою.
несчастьем с Генрихом, ужасной картиной в морге... И что твои работы могут
пролить свет на наши загадки, я в тот момент и вообразить...
мысли, на это тебя всегда не хватало, Рой, говорю как друг, ты мыслишь
слишком медленно, это уже не подходит. Постой, дай сказать! - закричал он
на протестующий жест Роя. - Я же пришел не обсуждать тебя, не отвлекай!
Катастрофа на Марсе, точно, соприкасается с нашими работами, твой помощник
прав, только не прерывай, ненавижу, когда прерывают!.. Мы совершили
величайшее открытие века, и от такой формулировки не отрекусь, она самая
точная. Я полностью потерял покой с минуты, когда узнал, что дважды два
четыре!
сложнейшие же суперматрицы Петровского были знакомы ему, как сам он
утверждал, "не только в лицо, но и за руку".
из скопления Кентавр-3, а оно на периферии Галактики, почти двадцать тысяч
парсеков от Солнца, нам сразу преподнесли высшую математику? Спасибо, что
хоть это удалось расшифровать!
из далекого шарового скопления. В тот день испытывали большую шифровальную
машину, разлагающую суммарный световой поток на отдельные фотоны. "Самая
совершенная станция приема из созданных человечеством!"- воскликнул
Андрей. Свет в ней используется как рабочее тело, но не как агент
передачи. Для космической связи свет не годится, свет движется слишком
медленно. Разумные цивилизации Вселенной разделяют тысячи, сотни тысяч,
миллионы светолет. Человечество успеет состариться и погибнуть, а Солнце
погаснет, пока от далеких собратьев придет ответ на вопрос, заданный при
помощи света на заре развития человечества. Космические цивилизации не
выберут в качестве агента связи медленный свет, это заведомо обречет на
неудачу попытки знакомства.
вопросами в объяснение, слушай и молчи!
шифровальной машине. В их лаборатории заранее решили рассматривать все
виды электромагнитных излучений, поступающих из космоса, как некий канал,
внутри которого распространяется несравненно более быстрый реальный агент
межзвездной связи. Для ясности он приведет такой пример. Свет подобен
древней железнодорожной колее. Рельсы строились медленно, они продвигались
вперед на километры в сутки. Но потом по ним мчались быстрые поезда! Свет
тысячелетия, миллионы лет ползет от звезды к звезде, от галактики к
галактике. Но, протянувшись от светила к светилу, он становится
соединяющей их колеей, по ней можно пустить скоростные агенты,
самостоятельно не движущиеся в космосе. И тогда межзвездная связь
становится практически мгновенной. Между прочим, волны со сверхсветовой
скоростью были открыты еще в двадцатом веке, их тогда называли волнами
материи. Тогда же установили, что они не несут энергии, - и к ним потеряли
интерес. Предки воображали, будто все виды энергии исчерпываются теми,
какие им были известны. Их ошибок не повторили. Любое чудовищное
предположение принималось для проверки.
света. Не изображай недоверия, Рой, знаю твои возражения. Да, свет
медлителен, но когда? Когда пересекает космические бездны! А для пленок,
на которых его фиксируют, слишком быстр! Частота световых колебаний даже в
видимом спектре так велика, что можно все человеческие знания, миллиарды
старинных книг, миллионы лент полностью уложить в десятиминутной передаче!
А теперь вообрази в том же световом потоке информацию от агента побыстрее,
да ведь тогда всю тьму человеческой премудрости впихнешь в микросекундную
передачу! Как же уловить ее начало, ее конец, не говорю - расшифровать
Роллинс Джеймс
Ильин Андрей
Херберт Фрэнк
Белов Вольф
Посняков Андрей
Апраксина Татьяна