лицо с непомерно длинным носом казалось опечаленным. И хотя ему было
только сорок, у него на голове почти не осталось волос. Ситерн всегда
ходил сгорбившись, говорил тихо и жил в постоянном страхе что-либо
упустить по службе, старался выказать ревностное отношение к делу и
честность. Невысокий, на голову ниже жизнерадостного Пери, он был его
лучшим другом. Они много лет проработали вместе и знали, что могут во всем
положиться друг на друга. Оба страстно любили шахматы, причем Пери после
хорошо разыгранного дебюта практически всегда получал мат, так как делал
ходы беспечно. Ситерн был убежден, что и сегодня Пери хочет сыграть с ним
партию, и потому удивился, когда его друг отодвинул доску.
господина Гранделя.
без разрешения на обыск?
болтунью, мы вытащим из дома, вызвав ее после ухода Гранделя в участок.
Траше проследит за Гранделем. Если тому вздумается раньше времени
вернуться домой, он затеет с ним ссору. Драчунов доставят в ближайший
полицейский участок, пока власти разберутся, пройдет часа три. И в
бюрократической волоките есть своя положительная сторона. - Пери глубоко
вздохнул.
себя крайне неловко, для него - закон был закон, даже если он охранял
преступника. Поэтому он и не поднялся выше инспектора, в то время как
более молодой Пери стал известнейшим в Париже криминалистом. В газетах
постоянно появлялись его фотографии в связи с очередным почти безнадежным
делом, которое он раскрыл, прибегнув к не совсем законным методам. Но
поскольку Пери не страдал честолюбием и всегда подчеркивал заслуги своих
сотрудников, - кроме Ситерна, с ним работали инспекторы Фонтано и Траше -
то неудивительно, что все они стояли горой за своего шефа.
покинул свою квартиру, находившуюся позади магазина. Четверть часа спустя
консьержка мадам Декурдиманш сидела в полицейском участке и, не скупясь на
слова, рассказывала молодому помощнику инспектора уголовной полиции обо
всем, что знала о жизни Гранделя.
молодые. Где он только их находил - ума не приложу. В поведении этого
господина много непонятного: никогда не здоровается, на людей смотрит так,
будто их и вовсе нет...
сигнальными устройствами и секретными замками, потребовалось полчаса,
чтобы открыть дверь черного хода в магазин Гранделя. Пери хотел включить
освещение, но Ситерн удержал его. Он заметил, что жалюзи на окнах в одном
месте пропускают свет. Те, кто видел, как уехал Грандель, могли
заподозрить неладное и застать троих блюстителей закона на месте
преступления.
Фонтано пытался открыть сложный замок в двери, находившейся в глубине
зала. Справившись наконец с ним, он тихо свистнул. Пери отодвинул его в
сторону и первым вошел в помещение. В крошечной комнатке в шесть шагов,
без окон, потолок был сделан из матового стекла, за которым находились
светильники. Пол покрывал белый кашмирский ковер, в углу стоял стул в
стиле бидермейер. В комнате больше ничего не было, за исключением картины
на стене, которую высветил луч карманного фонарика. Это была "Мадонна"
Джотто, точно такая же, как у Мажене. Молодая женщина нежно смотрела на
младенца, припавшего к ее груди. Каждый мазок художника с необычайной
силой передавал физическую и духовную красоту, тончайшие оттенки
материнского чувства. Картина поражала ощущением теплоты и покоя.
заболею, чтобы побывать наконец-то в Лувре, - сказал Фонтано среди
всеобщего молчания.
увидит там не больше, чем слепой, - проворчал Пери.
носом, как делал всякий раз, когда сталкивался с чем-то необъяснимым или,
наоборот, что-то уяснял для себя. Пери достал перочинный ножик и стал
осторожно поддевать лезвием деревянные панели стенной обшивки, пока
наконец одна из них не отделилась, открыв тайник.
свернутое в трубку полотно и Библия на латинском языке в богатом
серебряном окладе, изданная в 1672 году в Монпелье. Пери открыл застежку и
пролистал потемневшие от времени страницы. Тем временем Фонтано развернул
полотно и, бросив на него взгляд, присвистнул.
темноволосая, смуглая женщина. Рассеянно улыбаясь, она безжизненно
смотрела на зрителя. На ее левой обнаженной груди виднелось круглое черное
родимое пятно, вокруг шеи проходила тонкая красная полоска, которая сразу
наводила на мысль о гильотине.
к Фонтано, сухо бросил: - Сделай пару снимков этой обезглавленной дамочки.
Я пойду к Ситерну, может быть, ему удалось что-нибудь обнаружить в
квартире. И поторапливайся, консьержка не собирается ночевать в участке.
потребуется, он предложит этой карге руку и сердце.
закрыли магазин. Ситерн облегченно вздохнул.
пристрою тебя продавцом в погребальную контору. При одном взгляде на твою
физиономию родственнички купят для незабвенного покойника вместо одного
гроба сразу два.
вспоминать и наши внуки. - Затем повернулся к Фонтано и приказал: -
Немедленно доставь пленку в лабораторию и скажи, что снимки нужны мне
сегодня вечером. Привези их мне домой.
сегодня суббота.
девушки? Проведешь время с большей пользой, да и девичье сердце останется
целым.
копия. В понедельник мы официально допросим Гранделя.
зеркало заднего вида и сказал:
Тот, кто отсидел, ведет себя иначе, когда у него неожиданно появляется
полиция. - И, помолчав немного, прибавил: - Есть что-то фальшивое, что-то
абсолютно нелепое в том портрете брюнетки, но не пойму - что.
Этуаль и ехали по авеню Марсо. Сотни машин развозили людей по кабаре,
театрам, дискотекам, повсюду вспыхивали яркие огни реклам, на Эйфелевой
башне зажглись красные сигнальные лампы. Люди были одеты лучше, чем в
будние дни, выглядели веселыми и раскованными.
выходя у своего дома.
места.
все шло так хорошо, я думал, он пригласит нас пропустить по стаканчику
мартини, и вдруг раз - занавес опущен.
обсуждал дела с генеральным директором страховой компании "Меркюр-Франс".
Его правление размещалось на бульваре Оссман, занимая два этажа дома, у
главного входа в который висели таблички с названиями фирм, пользовавшихся
в деловом мире безупречной репутацией.
окончания Второй мировой войны, когда старая, дышавшая на ладан фирма
слилась с одной американской страховой компанией и новое акционерное
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Лондон Джек