Чтение 4–й страницы книги ~Агент N 13~

- Вы ничуть не обремените меня, - запротестовал профессор. - Прошу вас, чувствуйте себя как дома.

Гость сидел в кресле спиной к камину и явно любовался через распахнутую дверь видом на Балатон.

- Очень тронут, - поблагодарил он, закуривая сигару, - но я не могу воспользоваться вашим гостеприимством безвозмездно.

Хотя профессор сидел в глубине комнаты, гость смог хорошо разглядеть его: узкий разрез глаз и тонкие, как лезвие клинка, губы, горестная складка в углах рта, глубокие морщины на щеках, под глазами.

- Милый доктор, - возразил профессор Табори. - Моя вилла не платный пансионат. И хоть я и не миллионер, вы можете гостить здесь и целый год.

В это время на крыльце послышались шаги. Профессор обернулся и увидел в залитом солнцем квадрате распахнутой настежь двери фигуру своего племянника.

- Казмер Табори, инженер-электрик. Доктор Хубер, - представил он их друг другу.

Племянник профессора, высокий худощавый молодой человек лет двадцати восьми, поклонился Хуберу, крепко пожал ему руку и, пригладив свои растрепавшиеся русые волосы, сел в плетеное кресло.

- ...Казмер у нас молодой ученый, занимается исследовательской работой в области ультракоротких волн. Скоро уезжает в СССР на несколько лет...

- Думаю, что господина Хубера это мало интересует, - заметил Казмер Табори, зло посмотрев на дядю.

- Боюсь, что стесню вас. Вот и господин инженер... Пожалуй, я все же попытаюсь получить номер в отеле.

- Честное слово, господин Хубер, вы меня нимало не побеспокоите. Казмер положил журнал на колени и попытался встретиться взглядом с Хубером. Он любил говорить, глядя в глаза собеседнику. - Но даже если бы это было и так, вы можете не считаться со мной. На этом корабле капитан мой дядя! А я здесь тоже только гость. Не так ли, дядюшка? - с легкой иронией спросил Казмер и перевел взгляд на профессора Табори.

- Чепуху ты мелешь, мой мальчик, - махнул тот рукой, стараясь понять, почему Казмер враждебно отнесся к появлению нового гостя.

- Честно говоря, знаете, господин доктор, что мне в тягость? Бесконечные вопросы-допросы, неприятные визиты из милиции. Мне во время отпуска хотелось бы только отдыхать. И ничего больше.

- Насколько мне известно, тебя всего один-единственный раз допросили. И не делай из этого трагедии. Майор Балинт выполнял свои обязанности. Будем надеяться, что больше никаких допросов не последует.

- Если не последует новых убийств, - вставил Казмер.

Наступила пауза.

"Память погибшего почтили молчанием, - усмехнувшись, подумал Казмер. Если бы дело было не в гостиной, все, наверное, почтительно встали бы".

Он прислушался к хрипловатому голосу дяди. "Все в порядке, - процедил Казмер сквозь зубы, - профессор нашел благодарную аудиторию. Дамы и господа, сейчас профессор Табори прочтет вам научно-популярную лекцию об устойчивости болезнетворных бактерий".

- Должен признаться, профессор, - проговорил Хубер, - я не очень хорошо знаком с биологией. Знаю только, что в генетике сейчас происходят эпохальные открытия. Но я простой инженер и еще юрист. И служащим фирмы "Ганза" стал совершенно случайно. Правда, таким занимающимся коммерческой деятельностью предприятиям юристы бывают подчас нужнее любых других специалистов. Но я не хочу этим принизить роль ученых. Отнюдь. Я высоко ценю тружеников науки и восхищаюсь их достижениями.

Собеседники посмеялись. Потом Хубер снова заговорил:

- Прежде чем я вернусь к официальным переговорам, я хотел бы распорядиться относительно отправки на родину останков моего друга Меннеля.

Казмер встрепенулся:

- Почему вы не хотите похоронить его здесь?

- Где здесь? - Табори с ненавистью впился взглядом в племянника.

- В Балатонэмеде! - отвечал тот, переводя взгляд на Хубера. - Меннелю теперь безразлично, где вы его похороните. А фирма может сэкономить на этом кучу денег.

- Казмер! - резко оборвал его профессор.

- А что, дядюшка? - откликнулся Табори-младший. - Тебе ведь известно, что это так. Сам же просил нас в прошлом году, чтобы тебя похоронили именно здесь.

- Это не имеет никакого отношения к делу, - возмутился профессор. - И прошу тебя, перестань паясничать. Никого не интересуют твои советы.

Казмер, войдя в роль расходившегося сорванца, только пожал плечами:

- Как вам угодно. Я ведь хотел как лучше. Надеюсь, не обидел? - сказал он, посмотрев на Хубера.

- Ничуть, господин инженер, - заверил его гость. - Откровенно говоря, вы правы. Но ведь есть семья: отец, мать, братья. Они настаивают на отправке тела на родину. Вы же знаете, что такое родительская любовь.

- Не знаю, - безразличным голосом бросил Казмер. - Я не знаю своих родителей. Родители подкинули меня в чужое парадное, когда мне было не то два, не то четыре месяца. - По его лицу промелькнула горестная усмешка. Но вполне возможно, что и они тоже горевали бы, узнав о моей смерти.

- А родители ваши еще живы?

- Не знаю. Никто этого не знает. Даже моя приемная мать, усыновившая меня.

- Простите, - сказал немец. - Я не хотел сделать вам больно.

Казмер махнул рукой и отвернулся. И в этот момент на террасу вошли женщины. Казмер поспешил навстречу матери, ласково осведомился о ее самочувствии и, повернувшись к Хуберу, воскликнул, смеясь:

- Вот видите, доктор, почему вы не сделали мне больно? Потому что у меня есть мама. В тысячу раз лучше, чем самая родная. - Казмер нежно обнял и поцеловал мать. - Мама, а у нас гость. Вы еще не знакомы?

Хубер поднялся и поклонился Бланке Табори. И вдруг Казмер почувствовал, как дрогнуло у него под рукой ее плечо. Он крепко прижал к себе мать, испуганно спросил:

- Что? Что с тобой? Тебе плохо?

- Жарко, - едва слышно прошептала она.

Лиза опомнилась раньше всех. Крикнув профессору, чтобы он поскорее вызвал врача, она побежала в кухню за водой. Но Бланка и слышать не хотела о враче, уверяя, что она просто перегрелась на солнце и что это скоро пройдет.

Лиза смочила ей водой виски, лоб. Профессор же с глубокой тревогой взирал на все происходящее, не зная, что делать.

- Я пойду к себе, - тихо проговорила Бланка, с трудом поднимаясь из кресла. Казмер подхватил ее под руку и вывел из гостиной.

- Упрямцы! - сказал им вслед Табори-старший.

- С ней уже и раньше так бывало? - почему-то вдруг заинтересовался Хубер.

- В последние дни - несколько раз, - доставая из серванта бутылку абрикосовой водки, ответил Табори. - Хочется думать, ничего серьезного. Он налил себе и гостю. - Моя сестра - женщина крепкого здоровья. Крепче стали. Я всегда дивился силе ее воли.

Профессор опустился на кушетку, закрыл глаза. В его ушах зазвучали однажды оброненные сестрой слова: "Если мне станет совсем невмоготу, я знаю, как поступить. Но ты не бойся, Матэ, решительный миг еще не пришел".

- Можно еще вам налить, профессор? - дошел до его сознания голос Хубера.

- Да, пожалуйста. - Он протянул свою рюмку в сторону, откуда доносился голос гостя.

Вернулся Казмер. На лице его уже не было беспокойства.

- Ей лучше, - сказал он. - Не волнуйся. Ты же знаешь, у мамы отличное здоровье. Только ее все время как магнитом тянет на солнце, а это ей как раз противопоказано.

- Мне не хотелось бы вмешиваться... но на вашем месте я обязательно пригласил бы врача, - заметил Хубер.

- Господин Хубер прав, - подхватил Казмер. - Мы это сделаем. Очень скоро. Хотя я не предполагаю ничего опасного. Мама просто очень устала. И немудрено: взвалить на себя столько забот и хлопот. Месяц назад от нас ушла прислуга. Она одна ведет хозяйство: убирает, стряпает.

От взгляда Казмера не ускользнуло, что Хубер слушает его с явным интересом, профессор же сидит с отрешенным видом. "Зачем я, собственно, все это рассказываю?" - подумал Казмер, однако, словно помимо своей воли, продолжал:

- Внезапная смерть Меннеля очень подействовала на нее. Представьте себе: вы беседуете с человеком, вместе завтракаете, а через полтора часа вам звонят и говорят, что ваш собеседник только что утонул.

- Через полтора часа? - перестав мерить шагами гостиную, спросил Табори. - Откуда ты взял? Прошло не меньше двух с половиной часов.

- Да? Может быть. В конце концов неважно, через сколько часов позвонили, - заметил инженер. - Интересна сама ситуация.

- Интересна? Что ты находишь в ней интересного?

- Ну как же? Внезапно умирает здоровый человек. Молодой, жизнерадостный. Это же не только трагично, но и интересно. Разве ты не согласен со мной?

- Я считаю это ужасным! - возмущенно выкрикнул Табори. - Да-да! Ужасным и трагичным.

- Фантастическим и непонятным, - добавил Хубер. - В Гамбурге мы все были в недоумении. Кто мог убить Виктора, за что?

- Мы тоже недоумеваем, - подтвердил профессор. - Да и милиция...

Казмер махнул рукой.

- Милиция... Знаю я их. На все эти вопросы мы никогда не получим ответа.

Табори-старший стоял, прислонившись спиной к камину, и смотрел в сад.

- Как знать? - обронил он. - Жизнь доказывает обратное: ни один вопрос не остается без ответа. И я убежден, что милиция очень скоро поймает преступника или преступников...

- Возможно, - погасив сигару, проговорил Хубер. - Только Виктору это уже не поможет. - Он взглянул на часы. - Машина Меннеля в гараже?

- Да, - сказал профессор. - Власти разрешили ее переправить на родину покойного. Это его собственный автомобиль?

- Я отвечу вам на этот вопрос, когда увижу машину. Не исключено, что он приехал сюда на служебном автомобиле. Но возможно, и на своем. У него был "БМВ-250".

- А это "мерседес", - сказал Казмер, - "Мерседес-280".

- Ключи от машины у вас, господин профессор?

- Казмер, не сочти за труд. Они лежат у меня в кабинете, на письменном столе. Сегодня утром мне их передал майор Балинт, - сказал Табори, заметив вопросительный взгляд Хубера.

Когда Казмер вышел, гость спросил:

- Они осматривали и машину?