Потому, что не веришь ей. Какие у тебя для этого основания - мне неведомо.
На это факт. А вот Лидия за тебя спокойна. Она сама говорила это не раз мне,
Геннадию, Оксане. И еще могу добавить: если тебе понравится кто-либо, ты
скажешь об этом Лидии. И Курников скажет своей жене. И жена Курникова скажет
мужу. А Лидия - не знаю.
тобой. Ты нужен ей. Она видит и знает тебя насквозь. Знает, что такого мужа,
как ты, найти не просто.
подлинного друга.
твоей Варей много сходства?
солнце. Первая только светит, а вторая светит и греет. Слов нет, Оксана
женственна, красива. И при всем том особа она плотоядная. Я чувствую это на
расстоянии.
умна? Это спорный вопрос. Нет-нет... Между нею и Варей очень мало сходства.
Разве что внешне.
Курников.
арестованного Чеботаревского.
производству.
отделении. Но оно, как я понял друга, и к нам имело такое же отношение, как
к отделу Безродного.
по профессии, был арестован по подозрению в шпионаже в пользу румынской
разведки. До революции семья Чеботаревского жила в Бессарабии, а потом отец
с двумя сыновьями остались в городе Сороках, а мать и дочь переехали на
другую сторону, в деревушку против города Сороки. Между семьей лег Днестр.
Кирилл Чеботаревский тянулся к матери. Не один раз он перекликался через
реку с сестрой и наконец не выдержал и однажды ночью переплыл Днестр. Тогда
Кириллу было пятнадцать лет, и звали его все Кирюхой.
Тирасполь, явился в ОГПУ и рассказал о нарушении границы. Подростка-цыгана
не арестовали, не судили, отпустили к матери и лишь запретили выезжать в
места жительства. Пять лет спустя семья перебралась в нашу область. Кирюха
не кочевал с таборами ни одного дня. Получив в наследство от отца
неистребимую любовь к лошадям, он со всей цыганской страстью отдался
профессии конюха. Работал в колхозе под Тирасполем, числился в ударниках,
красовался на Доске почета, окончил школу для взрослых. Когда же сестра его
вышла замуж за тракториста и поехала с мужем в совхоз, мать и Кирюха
отправились за ними.
его, как выразился Безродный, "загребли".
такому же, видно, как и он, прокурору, что Кирюха Чеботаревский - пришелец с
чужой стороны и, следовательно, шпион.
клялся, молил, ругался, но ничто не помогало. Его отправили для решения
судьбы в область.
управления.
бы напомнил, какая дистанция разделяет нас. - Чем могу служить?
успели довести его до конца, Почему ваш Курников берет его с неохотой - не
знаю.
было для меня новостью.
Чеботаревского. Что? Хорошо, зайдите вдвоем.
которым числилось дело.
Селиваненко, молодой паренек, проработавший в нашей системе не более года.
Его мобилизовали со школьной скамьи, из какого-то техникума. Это был
розовощекий, еще не утративший гражданского облика, молодой, безусый
паренек. Мне он был известен больше как активный участник клубной
самодеятельности, нежели как оперработник.
рассчитывал, что Геннадий, по новой привычке, устроит Селиваненко разнос, но
этого не случилось. Возможно, помешал я. В нашей тройке я всегда занимал
среднее положение, и со мной считались и Геннадий, и Дим-Димыч.
время с сожалением, - большой недостаток.
прищуренными глазами и пренебрежительно скривил рот.
Промолчал, но не пропустил мимо слова Дим-Димыча, нет! Они засели глубоко.
На его рыхлом, тепличного цвета лице обозначилась какая-то злая, неумная
жестокость.
подобного? Неужели Дим-Димыч прав, что Геннадия как человека удалось узнать
лишь теперь, когда он стал так нежданно-негаданно начальником одного из
отделов управления?
пятнадцать. Молчание становилось просто невежливым. Он, как это бывало с ним
часто, не находил ответа на реплики Дим-Димыча. В словесных поединках с ним
Геннадий всегда оказывался побежденным.
стояли. Первый - непринужденно, хотя и вполне прилично, а второй -
навытяжку.
очевидно, решив, что лучше всего никак не реагировать на остроту, он
улыбнулся по-старому, вздохнул и сказал:
дорогой мой друг. - Он обращался к Селиваненко. - Чтобы стать настоящим
чекистом и разбираться без ошибок в человеческой душе, надо много учиться.
Понимаете?
Было бы только желание. А вот старым чекистам, да вот хотя бы мне, ни
условий, ни времени не было для ученья. А работали. Да как работали! Какие
дела вершили! А какие чекисты были раньше, орлы!
стрелу Дим-Димыч.
теперь.
товарищ Селиваненко, мог ставить на документах только свою подпись, а его
резолюции мы писали под диктовку. Но мы учились у него работать, а он учился
у нас.
Дим-Димыч.
клад, благодаря вашей недальнозоркости, мы отдаем в другой отдел. Вас
ожидала слава, хорошая слава, а вы предпочли конфуз.
товар невыгодный: стоит дорого, сохраняется плохо.
даже глупо.
Панов Вадим
Мацумото Сэйте
Ильин Андрей
Емилина Ника
Вронский Константин
Шилова Юлия