Чтение 4–й страницы книги ~Берег Скелетов~

Наша "Этоша" вела себя превосходно, - с лаской в голосе проговорил
Джон.

- Корма сильно повреждена?

- Сильно. Мачты нет, шлюпки унесло, шлюпбалки изогнуты...

- А где Джим? Возьми штурвал, пойду узнаю, как команда.

- Команда - нахмурившись, фыркнул Джон. - Ни один из матросов и
пальцем не шевельнул, чтобы помочь мне. Они цеплялись за все, что попадало
под руку, и молились за свои души, если только они у них есть. Впервые я
окинул взглядом наше судно. Разрушения были ужасающими даже там, куда
достиг уже ослабленный удар волны: лебедки погнуты или поломаны, снасти в
беспорядке разбросаны по палубе, краска местами сожжена будто паяльной
лампой и клочьями свисала с почерневшего фальшборта... Перепуганные
матросы все еще не решались разойтись по своим местам.

- Рулевой! - крикнул Джим вяло вышел вперед.

- Черт возьми! - набросился я на него. - Ты не в доме для
престарелых! Пошевеливайся!

Матрос мрачно поднялся на мостик.

Курс юго-запад! - приказал я.

Штурвал завращался, и мы увидели извилистую кромку подернутого паром
берега.

Джон некоторое время задумчиво смотрел на него, потом сказал:

- Первый раунд схватки с Берегом скелетов выиграли мы!

"ПИККЕВИН" ИДЕТ НА ТАРАН

Мы пришли в Валвис-бей перед заходом солнца. Джон стоял рядом со мной
на мостике. Едва милях в пяти к югу показалась узенькая полоса мыса
Пеликана, вдающегося в море у входа в бухту, умеренный ветер с суши
внезапно сменился резким северным, и это означало, что в течение ближайших
дней огромные волны будут яростно штурмовать берег.

"Этоша" приближалась к бухте со скоростью в семь узлов.

- Если бы мы плыли на паруснике, - заметил Джон, - нас уже не было бы
в живых.

Губы у него потрескались от ветра, на шерстяном свитере виднелись
пятна соли и краски: мой друг вы глядел крайне усталым - он так и не
отдохнул после всех пережитых нами треволнений, все время оставаясь на
ногах.

Сильный ветер с суши, сталкиваясь в открытом море с северным, гнал
короткие, частые волны.

- Пятнадцать градусов право! - приказал я и одновременно поставил
ручки машинного телеграфа на "малый вперед".

Солнце, лучи которого с трудом пробивались сквозь завесу
вулканической пыли, величаво уплывало за горизонт. У Берега скелетов
солнечные закаты необычайно красивы, но этот был просто фантастическим.
Золотистые лучи, подобно ослепительным прожекторам, пронизывали небо и
мириадами сверкающих искр рассеивались в облаках вулканической пыли и
мельчайшего песка, принесенного ветром из подступающей к бухте пустыни.

Направляя "Этошу" к месту стоянки, я повел ее параллельно песчаному
полуострову.

- Не забыл свои старые профессиональные трюки, а? - засмеялся Джон. -
Ведешь корабль против солнца, чтобы зеваки с бе рега не могли ничего
разглядеть на судне! У тебя. Джеффри, это, наверно, в крови. Легче
уговорить волка не трогать овец, чем отучить моряка-подводника от излишней
осторожности.

- Ну благодаря твоим стараниям вряд ли теперь нужно скрывать
повреждения, - заметил я.

- С более толковой командой я бы сделал куда больше, - кивнул Джон. -
Матросы совсем растерялись от страха.

Джон действительно совершил чуть ли не чудо. Даже зеваки, вечно
толпившиеся на причалах, не заметили бы на судне ничего необычного. В пути
мы произвели основательный ремонт и выброси ли за борт тонн десять
испортившейся рыбы.

Я поставил "Этошу" у ее обычного причала, далеко в стороне от
остальных рыболовецких судов, преимущественно деревянных па русников,
оснащенных моторами и не обладающих теми прекрасными мореходными
качествами и тем изяществом линий, что характерны для современных
траулеров.

Лучи жаркого заходящего солнца окрашивали все вокруг - и море, и
порт, и безобразный холодильник с его высокими трубами в
янтарно-золотистые тона. Уже наступала ночь, когда мы отправили команду на
берег - я не раз решал матросам во время стоянки ночевать на судне.

На "Этоше" остались Джон, Мак и я.

- Иди сюда, Мак! - крикнул из своей каюты, где мы выпивали с Джоном.

- Виски?

- Да, - мрачно, как всегда, буркнул он. - И без воды.

- Что-нибудь уцелело в машинном отделении после утренней катавасии? -
спросил Джон.

- Кое-что уцелело, - проворчал Мак, переводя на меня взгляд с модели
парусника, висевшей над столом.

Я знал Мака лет пятнадцать, не все еще чувствовал себя неловко под
его взглядом.

- Когда-нибудь, шкипер, ты зарвешься, а меня не окажется рядом, чтобы
вызволить тебя из беды. - Мак сурово усмехнулся. Пока тебе везло, парень,
но сего дня твоему везению едва не пришел конец.

Если Мак произносил в день более шести-семи слов, это уже было
достойно удивления. Я налил ему виски, и при этом у меня мелькнула мысль:
не многовато ли он знает обо мне? Ну а что знаю о нем я? Да почти ничего.
Хотя нет, почти все, что можно узнать о человеке, если пройдешь вместе с
ним через труднейшие испытания и занимаешься делами, которые не
укладываются в дамки закона. Не это ли связывает людей в трущобах Глазго,
где родился Мак? Ну а что связы вает нас? Взаимная выгода или преданность
- преданность воришки своей банде, существующая лишь до тех пор, пока
вожак аккуратно выдает каждому со участнику его долю? Как бы ни было. Маку
было известно слишком много.

- В машинном отделении незначительные повреждения, - заметил он,
принимая от меня на полненный стакан. - Не беспокойтесь об этом - они
легко устранимы.

- Отсюда следует, что мы отделались легким испугом, - за смеялся
Джон. - Ну а как ты чувствовал себя в своей норе, когда нас начало
поджаривать?

- Так, словно кто-то подставил мне под ягодицы паяльную лампу.

- К утру, надеюсь, ты приведешь все в порядок? - спросил я.

Мак долго с мрачным видом смотрел на меня.

- Можешь не сомневаться, - наконец ответил он. - А где мы были
сегодня утром, парень? Где-нибудь недалеко от того места?

"Черт бы набрал этого Мака!" - мысленно ругнулся я. У меня и без того
забот полон рот, чтобы еще удовлетворять его чрезмерное любопытство. Нет,
положительно, он знает чертовски много!

- Джон, налить тебе еще? - спросил я, чтобы выиграть время.

В дверь каюты громко постучали, и это избавило меня от необходимости
отвечать Маку. Я встал и открыл дверь. Передо мной стоял полицейский.

- Кто из вас капитан Макдональд? - спросил он по-бурски.

- Он перед вами, - ответил я на том же языке. - Входите.

- Сержант Вентер, - представился полицейский.

- Это мой первый помощник мистер Джон Герланд и мой инженер-механик
Макфадден. Они не говорят по-бурски. Может, мы перейдем на английский?

Я заговорил по-английски с подчеркнуто южноафриканским акцентом, как
делал всегда, когда бывал в портах.

- Хотите выпить, сержант? - спросил я с напускным добродушием. -
Виски или что-нибудь получше?

Я достал бутылку старого коньяка.

- Бог мой! - восхищенно воскликнул полицейский, увидев ярлык на
бутылке. - Конечно, только этого! Вентер взял стакан, отхлебнул большой
глоток и, бросив свой шлем на стол, со вздохом облегчения опустился на
стул.

- Вы знаете, капитан, - заговорил он, - мне приказано уточнить, при
каких обстоятельствах ухитрился утонуть этот мерзавец из вашей команды.

Я быстро взглянул на Джона - он уже знал от меня, что сразу по
прибытии в порт я через посыльного, официально уведомил местную полицию о
гибели одного из наших матросов.

- Сейчас принесу карты, - поднялся Джон. - А я покажу вам точное
место, где он бросился за борт. Это случилось во время извержения
подводного вулкана.

- Да не торопитесь вы! - за протестовал сержант. - Давайте сначала
выпьем. Вот это коньяк!.. Матрос, надеюсь, не белый?

- Негр... Мы шли полным ходом, хотели поскорее миновать островки,
которые вылезали из моря буквально на наших глазах. И тут этот самый
матрос, Шиллинг по фамилии, вдруг с перепугу прыгнул за борт и поплыл к
торчавшей поблизости скале. Больше мы его не видели.

- Ну и болван он, этот ваш Шиллинг! - поморщился Вентер. - И что ему
взбрело в голову сигать в море?

- ...Вернуться на судно он уже никак не мог, - продолжал я. - Мы шли,
я уже говорил вам, на полной скорости, а тут еще нас ударила большая
волна.

- Да что там! - махнул рукой Вентер. - В порту полным-полно всякого
сброда, так что вы без труда найдете замену.

- Еще коньяку?

- Не возражаю. Замечательный напиток.