некоторое время еще брезгливо морщился. И только через четыре дня, когда
кожа порозовела, он ожил и его настроение улучшилось.
ему встречу в процедурной. Она не случайно выбрала полночь: дежурный врач
без пятнадцати двенадцать ложился спать и до семи часов не появлялся.
и осторожно выглянул: в коридоре было темно и тихо. На цыпочках Савелий в
мгновение ока добрался до процедурной, решительно открыл дверь и
проскользнул внутрь. В процедурной царил полумрак, и только на полу лежали
отблески лунного света.
на Савелия, которому неожиданно захотелось смотаться отсюда. Он вовсе не
собирался заходить так далеко, рассчитывая на флирт, и не более того.
скрывая иронии, произнес Савелий.
девушка. - Я ж видела на первой перевязке, вы очень даже симпатичный, -
кокетливо сказала она и добавила: - Идите сюда, сядьте рядом!
причинам. Может, потому, что она всегда добрая, улыбается, голоса, никогда
не повысит, найдет ласковые, успокаивающие слова. Он медленно приблизился
и сел рядом. Девушка склонила голову ему на плечо.
пожалуйста, что я хоть раз позволила себе такое на работе. Просто с тобой
покойно и тепло. Даже обычная усталость и та прошла, словно ты излучаешь
какую-то энергию!
мурлыкнула и, забравшись ему под майку, стала поглаживать по груди.
щеки, пока не добралась наконец до губ.
страсти. Словно ощутив перемену, Лидочка повалила его на спину и торопливо
спустила с него спортивные брюки. Потом приподняла свою сорочку,
устроилась сверху, приняла его в себя и порывисто сорвала сорочку, под
которой оказалась красивая упругая грудь.
страстно прошептала: - Не бойся, милый, кончай в меня!
груди:
девушка. Тут Савелий разволновался не на шутку; обхватил руками бедра и
стал помогать постанывающей от страсти сестричке. Стоило ему
почувствовать, что девушка устала, он тотчас положил ее на спину. Они еще
несколько раз меняли позы, обливаясь потом, а миг блаженства все не
наступал.
снова. Скоро он извергнулся бурным потоком навстречу оргазму девушки...
случившееся. Первым заговорил Савелий:
раз пять успела кончить, неужели ты не почувствовал? Такого у меня никогда
не было! С тобой так здорово! Ты просто чудо! Спасибо, милый!
что не пришлось ничего объяснять, мучиться, подыскивая подходящие слова.
Ему сейчас было покойно и тепло...
Красавчика-Стива, голос которого звучал немного ехидно.
Это...
заботит мое здоровье...
большим почтением. - В голосе слышалось столько яда, что Григорий Маркович
с огромным трудом сдерживался, чтобы не нахамить.
грубовато-сухой. - Хозяин ждет тебя в два у себя. Что передать?
короткие гудки.
понял очень многое. Неожиданное приглашение ничего хорошего ему не сулило.
Во-первых, обычно Рассказов лично приглашал его на встречу; во-вторых,
настораживал тон Красавчика, который обычно не позволял себе ничего
подобного; в-третьих, само время встречи! Рассказов пунктуален во всем,
особенно в том, что касается его здоровья. Он обедает ровно в четырнадцать
сорок пять, и ни минутой позже! Если бы он зазывал на обед, то попросил бы
явиться или к началу, или минут на пятнадцать раньше. Григорий Маркович
попытался представить, о чем может пойти речь. Конечно, провал такого
мощного предприятия, как "Райский уголок", многих бы поверг в уныние, но
только не Рассказова. Хотя вполне вероятно, что именно "Райский уголок" и
станет темой разговора. Во всяком случае, надо держать ухо востро.
Приготовить кое-какие козыри, чтобы умилостивить Рассказова. Один козырь
получен сегодня утром, и если бы не Красавчик-Стив, он бы сам позвонил
Рассказову. Речь идет о его любимой, впрочем, одновременно и ненавистной
газете "Московский комсомолец", которую он выписал даже сюда.
получено целых одиннадцать номеров. Разложив газеты по порядку, Григорий
Маркович углубился в их изучение и почти сразу же наткнулся на заметку под
рубрикой "Срочно в номер!" Заметка так и называлась: "Он четырех дней не
дожил до своего тридцатилетия", а ниже, мелким шрифтом, - "Катастрофа под
Домодедово". Глаза Григория Марковича выхватили два снимка: паспортная
фотография Савелия Говоркова и его труп с кошмарной раной на голове.
одной стороны, можно вздохнуть спокойно: слишком много их кровушки попил
Бешеный, но, с другой стороны, как бы и жаль его. В этом парне многое
вызывало уважение: вера, смелость, профессионализм.
Маркович, а про себя подумал: "Интересно, как среагирует Рассказов? Скорее
всего обрадуется до неприличия. Во всяком случае, вряд ли это известие
оставит его равнодушным".
что бы то ни стало сохранить для себя. Информация была получена от его
покойного приятеля полковника Севастьянова, начальника "Райского уголка",
который однажды сболтнул по пьянке и тут же прикусил язык: сообразил, что
допустил оплошность.
который знал номер счета, на котором лежала определенная часть так
называемого "золота партии". Севастьянов прихвастнул тогда, что ему
удалось выудить этот номер. Попытка "раскрутить" Севастьянова не
увенчалась успехом, более того, он теперь отпирался, уверял, что все
выдумал, чтобы подразнить Григория Марковича. Однако он всеми фибрами души
чувствовал, что Севастьянов действительно знает нечто важное. Подключив
свои старые московские связи, Григорий Маркович не раз пробовал найти
таинственного Три "В". Обладая феноменальной памятью и отличными
аналитическими способностями, он вскоре расшифровал эти загадочные буквы.
Поразмыслив, он пришел к выводу, что в сложном обычно заключается самое
простое и, видимо, за тремя буквами "В" скрываются фамилия, имя и
отчество. Труднее всего было заполучить списки людей, которые имели доступ
к золоту партии, но и здесь ему сопутствовала удача: в первом же списке,
полученном из надежного источника, он наткнулся на Волошина Валентина
Владимировича, одного из руководителей финансового отдела ЦК.
стране не последний, но не тут-то было - Валентин Владимирович Волошин как
в воду канул. Не нашлось ни одного родственника, который мог бы сообщить о
нем хоть что-нибудь. С сыном Волошин разругался, они перестали общаться, а
вскоре сын умер.
он не справится, и стал усиленно размышлять о том, как вовлечь в это дело
Рассказова, не упоминая о "партийной кассе". Узнай Рассказов об истинном
положении дел, не видать Григорию Марковичу этих денег как своих ушей:
бросит сотню-другую тысяч баксов "на бедность," и гуляй, Вася! А там, судя
по всему, сотни миллионов, если не больше!
точно в назначенный срок.
протягивая руку, но Рассказов лишь сухо кивнул и указал на кресло.
вас? - продолжал Григорий Маркович в столь же игривом тоне, не желая
признавать, что его опасения подтверждаются.
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Сапковский Анджей