Чтение 4–й страницы книги ~Настоящий полковник~

- Не дрефь, братуха! Нам только сейчас выкрутиться. А потом мы вчетверо
свое возьмем... Ну что? Я звоню?

- Звони!

Первый брат набрал на мобильном номер.

Гудки.

Гудки...

И недовольный голос. Голос Толстого.

- Здорово, Толстячок. Узнаешь?

- Допустим.

- Ты как-то говорил, что не прочь наши магазины прикупить по сходной цене.

- Ну?

- Так вот у тебя появился шанс.

- Что отдаете?

- Отдаем "Центральный" и "Аэлиту".

- Сколько?

- Полтора недозрелых "лимона". Наличными. Без торговли и деньги сразу.

- Можно подумать?

- Нельзя. У нас на раздумья времени нет.

- Сумма окончательная?

- Я же сказал - без торговли. Меньше нам ни к чему.

- У меня нет таких денег.

- Тогда до свидания.

- Хорошо. Я согласен.

- Когда деньги?

- Когда скажете.

- Скажем сейчас.

- Сейчас невозможно.

- А когда можно?

- Послезавтра.

- Ладно, мы согласны. Встретимся у нас в офисе.

- Э, нет. Не пойдет. В вашем офисе не пойдет. Приезжайте лучше вы ко мне.

- У тебя - мы не согласны.

- Что будем делать?

- Предлагаем нейтральный вариант.

- Где?

- Сосновый бор. Со стороны кладбища. Согласен?

- Идет.

- Послезавтра в пять вечера...

* * *

На одной небольшой, затерянной в просторах российского Нечерноземья станции
стояли вагоны. Десять штук. В тупике стояли. Уже больше недели.

- Когда тупик освобождать будем? - испрашивал по телефону разрешения
станционный диспетчер у начальника грузовой станции. - У меня места для
отстоя не хватает. Я седьмой и девятый перегружаю. Из-за этих чертовых
вагонов. Когда, спрашиваю, вагоны выводить будем?

- Пусть постоят, - отвечал начальник станции. - Они никому не мешают.

- Мешают. Они движению мешают.

- Ладно, не кипятись. Завтра, если все нормально будет, отправим. В крайнем
случае послезавтра... Ты лучше скажи, что там у тебя по третьему пути?

- Нормально по третьему. Пропустил два состава...

Вагоны стояли в тупике не просто так. И не за просто так. Эти вагоны
попросили начальника станции отцепить и загнать в тупик два молодых шустрых
парня, соскочивших с остановившегося на минуту скорого поезда.

Они сказали номера вагонов, оставили на столе пухлый конверт и заскочили в
следующий пассажирский.

В конверте было десять тысяч долларов. По тысяче за каждый вагон. За каждый
стоящий вагон...

Глава 4

Полковник Зубанов стоял на ковре; Вернее сказать, на добротном ковровом
покрытии. Причем даже не на генеральском. И даже не на хозяйском. А
какого-то заместителя по кадрам, каких-то братьев Заикиных. Перед сугубо
гражданской крысой стоял.

- Вот. И вот. И вот еще, - сказал заместитель по кадрам, перебирая листы,
исписанные разными почерками. - Это все от ваших подопечных. Все подали
заявление об уходе. И все как один жалуются на грубое с вашей стороны
отношение. Я с ними побеседовал. С каждым.

- В нашем деле иначе быть не может. Наше дело военное.

- Но сейчас не война.

- У охранников всегда война. И поэтому они всегда должны действовать в
условиях, приближенных к боевым.

- Но, возможно, вы перегибаете палку.

- Я ничего не перегибаю. Я воспитываю готовых к отражению агрессии бойцов.
Учу так, как учили меня. Вернее, гораздо мягче учу. Понарошку.

- Понарошку? Но они рассказывают, что вы заставляете их драться в полную
силу! Что придумали какие-то резиновые патроны.

- Не патроны, а пули. Резиновые имитационные пули.

- Зачем резиновые?

- Чтобы больно было. Чтобы они научились по-настоящему уворачиваться от
выстрелов. И по-настоящему принимать их на себя. Боец не должен бояться
боли!

- Но это жестоко!

- Маршал Жуков, когда был министром обороны, во время учений в каждый
автомат каждый десятый патрон вкладывал боевой. Чтобы солдаты натуральней
пригибались!

- Но это бессмысленно!

- Отнюдь. Он воспитывал привычку к посвисту пуль. Он приучал личный состав
к настоящей войне.

- Вы тоже приучаете?

- Я тоже приучаю.

- Боюсь, вам скоро будет некого приучать. Я принял шесть заявлений об
уходе.

- Слабые должны уйти. Останутся те, кто способен будет выполнять
поставленные боевые задачи.

- А если никто не останется?

- Такого не может быть.

- Извините, но я буду ставить перед вышестоящим руководством вопрос о вашем
увольнении. Мы не можем позволить себе такую текучку кадров из-за одного
человека.

- Перед кем ставить? - переспросил Зубов.

- Перед вышестоящим руководством.

- Это перед брательниками, что ли? Так они вас с вашим вопросом пошлют куда
подальше. Потому что больше моего заинтересованы в боеспособных кадрах. В
бойцах! А не в графоманах, которые пишут вам заявления. Это им, а не вам,
если не дай бог что, под пули подставляться. Что я им и постараюсь еще раз
втолковать.

- А что же мне прикажете делать с этими заявлениями?

- Подписать. И пусть они катятся к... В сторожа в детские сады пусть идут.
Так им и передайте...

Достали Зубанова эти гражданские недоумки, которые ничего, кроме пишущих
машинок и калькуляторов, не понимают. Не понимают, но в чужое дело тем не
менее лезут.

Крысы!

Полковник прошел к себе в кабинет, заперся и стал пролистывать телекамеры.
Не для того, чтобы отсмотреть территорию, - чтобы успокоиться.

На пятнадцатой камере он увидел братьев Заикиных, направляющихся в сторону
его кабинета.

Капнул уже! Засранец!

Братья открыли дверь и вошли внутрь.

- Играй тревогу, полковник. Труба зовет.

- Что-то случилось?

- Случилось. Вернее, случится через день. Послезавтра. Готовься, полковник.
Пришло время доказывать, что ты и твои кадры не зря жевали наш хлеб.

* * *

Зубанов заранее съездил на место встречи. Вернее, сходил. Пешком сходил,
чтобы не привлекать ничьего внимания. Собираясь проводить операцию, в
первую очередь следует провести рекогносцировку местности, чтобы знать, где
удобней наступать и куда безопасней отступать. Это любой курсант
общевойскового пехотного училища знает. И Безопасность знает. На их жаргоне
это называется "отсмотреть углы".

Полковник под видом зеваки бродил по сосновому бору и прилегающему к нему
кладбищу, отмечал и запоминал все подъезды, тропинки, неровности рельефа.

Место было плохое и одновременно хорошее. Хорошее, если нападать, и плохое,
если отбиваться. За каждой сосной мог укрыться стрелок, в каждой кроне
засесть снайпер.

Их стрелок. И их снайпер.

С другой стороны, это место назначили не они, а братья. А те согласились.
Отсюда можно надеяться, что второго дна в этом соглашении нет.

Да и не похоже, чтобы кто-нибудь здесь до него бывал и готовился к
возможному предстоящему бою. Трава на возвышенностях, где удобно было бы
залечь, не примята. Кора на стволах сосен не потревожена. Не видно
характерных царапин, которые оставляют "кошки", с помощью которых на
деревья взбираются снайперы, чтобы заранее обустроить и замаскировать свое
логово.

На первый взгляд все чисто. Впрочем, надо будет сюда заглянуть еще раз. И
потом, перед самой встречей. Еще бы лучше было оставить здесь постоянных
наблюдателей, но его балбесы даже такого дела не осилят. Обязательно
засветятся или в какую-нибудь историю вляпаются.

Ладно, поживем - посмотрим.

Зубанов еще раз прошел через бор, углубился в город и нашел ожидавшую его
машину