мануфактурой, был честным, сдержанным, но дружелюбным. Он носил брюки-гольф,
которые выглядели в Шартре так же странно, как сутана кюре в Ньюкасле. Он
отличался гостеприимством, в глазах у него горел огонек, но он был настолько
подчинен условностям! Вы могли бы спокойно поставить шиллинг, что в точности
предскажете его слова и поступки в любой час дня и ночи. Его жена, пухлая,
миловидная, румяная женщина, во многом походила на него.
воображением. Ростом, комплекцией и манерой вести себя он очень походил на
отца. Но под этой оболочкой воспитанного и уравновешенного человека
скрывалась натура чрезвычайно нервная и возбудимая.
добрыми, широко расставленными карими глазами и светлыми волосами, которым
(говорил я себе) грозила опасность стать седыми, как у его отца, если он не
побережет нервы. Для обоих своих родителей Гарри был кумиром. Говорю вам, я
встречал отцов и матерей, любивших своих детей до безумия, но никто из них
не мог сравниться с этой четой!
каким там должно быть это дурацкое расстояние? - и мистер Брук раздувался от
гордости. Гарри как одержимый играл в теннис на палящем солнце и заработал
множество серебряных кубков - и его отец пребывал на седьмом небе. Он не
показывал своих чувств Гарри. Он говорил ему только: "Неплохо, неплохо". Но
без конца хвастался этим перед всеми, кто был готов его слушать.
унаследовать фабрику и когда-нибудь стать таким же богатым человеком, как
его отец. Мальчик сознавал, в чем состоит его долг. Но при всем при том ему
хотелось поехать в Париж и брать там уроки живописи.
что он не мог найти слов, чтобы выразить его. К этой глупой идее сына стать
художником мистер Брук отнесся снисходительно, однако заявил, что считает
занятие живописью прекрасным хобби, но избрать его делом жизни.., только
этого не хватало! Миссис же Брук разговоры на эту тему доводили чуть ли не
до истерики, поскольку воображение рисовало ей жизнь Гарри в мансарде среди
красивых девушек, не прикрытых никакой одеждой.
твоем возрасте я тоже прошел через нечто подобное. Но через десять лет ты
будешь сам над этим смеяться".
и рисовать лошадей, например?"
теннисному мячу с такой силой, что сметал противника с корта, или, бледный и
задумчивый, сидел на лужайке, проклиная все на свете. Эти люди были такими
честными, такими искренними и руководствовались самыми благими намерениями!
Гарри к выбору дела своей жизни. У меня не было возможности узнать это.
Поскольку в конце мая того же года личная секретарша мистера Брука, суровая
женщина средних лет, которую звали миссис Макшейн, сочла, что международное
положение внушает тревогу, и вернулась в Англию.
личная секретарша не имела отношения к работе в конторе - была невероятно
обширной. Брр!
письма! Письма об инвестициях, о благотворительности, письма друзьям, письма
в английские газеты; диктуя их, он ходил взад-вперед, заложив руки за спину,
седовласый, с выражением праведного негодования на худом лице.
написал в Лондон, чтобы ему подыскали именно такую. И вот в Боргаре <Боргар
(Beauregard) - прекрасный вид (фр.).> - так Бруки называли свой особняк -
появилась мисс Фей Ситон.
пили чай. Боргар, серый каменный дом начала XVIII века, украшенный резными
каменными масками и белыми наличниками, с трех сторон окружает внутренний
двор. Мы сидели в этом дворе, поросшем мягкой травой, и пили чай в тени
дома.
железными воротами. За этими воротами мимо особняка Проходила дорога, а за
ней виднелся крутой, поросший травой берег, где у самой воды росли ивы.
и, ухмыляясь, протягивал собаке печенье. В английской семье обязательно есть
собака. Для англичан тот факт, что у собаки хватает сообразительности встать
на задние лапы, выпрашивая лакомство, служит неиссякаемым источником
изумления и восхищения.
ожившую щетку шотландский терьер, а напротив мама Брук, не слишком элегантно
одетая, с милым, румяным лицом и коротко остриженными каштановыми волосами,
наливала себе пятую чашку чаю. Гарри в куртке и спортивных фланелевых брюках
стоял в стороне и отрабатывал удары клюшкой для гольфа по воображаемому
мячу.
и шелестящие листья, озаренные солнцем, аромат травы и цветов и вся эта
сонная умиротворенность... Глаза закрываются сами собой от одной мысли о...
тот последовал за ней во двор, неся ее багаж. Она прошла по дорожке к нам,
держась немного неуверенно. Она сказала, что ее зовут мисс Фей Си-тон и что
она и есть новая секретарша.
запомнить - извините меня за этот поднятый в назидание палец, - прошу вас
запомнить тем не менее, что я осознал всю степень ее привлекательности не с
первого взгляда и не внезапно. Нет. Потому что ей не было свойственно - ни
тогда, ни когда-либо еще - привлекать к себе внимание.
обстоятельно знакомил ее со всеми, включая собаку, а потом мама Брук
спросила, не хочет ли она подняться наверх и умыться. Она была довольно
высокая, нежная и стройная, и ее строгий костюм также не бросался в глаза. У
нее была изящная шея и тяжелые темно-рыжие волосы, а ее мечтательные голубые
глаза миндалевидной формы с таящейся в них улыбкой чаще всего, казалось,
избегали смотреть прямо на вас.
для гольфа, и его клюшка рассекла воздух и со всхлипом чиркнула по
подстриженной траве.
интересуясь поведением людей - говорил себе:
больше и больше. В этом было что-то странное и даже немного мистическое. Ее
одухотворенная красота, ее мягкие движения и прежде всего ее удивительная
отчужденность...
боялась показать это и предпочла бы скрыть. Она происходила из хорошей
семьи, принадлежала к древнему обедневшему шотландскому роду, и это
обстоятельство, когда мистер Брук узнал о нем, произвело на него сильное
впечатление. Она не готовилась стать секретаршей, о нет, она готовила себя
для какого-то другого поприща. - Профессор Риго хихикнул, буравя глазами
свою аудиторию. - Но она была расторопной, деловитой, исполнительной и
невозмутимой. Если требовался четвертый игрок в бридж или вечером, когда в
доме зажигался свет и им хотелось, чтобы кто-нибудь спел и сыграл на рояле,
она была к их услугам. Она была по-своему приветливой, хотя вела себя робко,
даже как-то излишне скромно, и часто сидела глядя в пространство, а мысли ее
блуждали где-то далеко. И вы раздраженно задавали себе вопрос: о чем думает
эта девушка?
спеклась под палящим солнцем, а по ночам слышался стрекот сверчков.
это объяснялось тем, что у нее было слабое сердце. Я говорил вам о каменном
мосте и разрушенной башне, которую Бруки использовали как кабинку для
переодевания, когда отправлялись купаться. Она ходила на речку поплавать
только один или два раза - высокая, стройная, изящная, убрав рыжие волосы
под резиновую шапочку, - и оба раза ее подвигал на это Гарри Брук. Он катал
ее на лодке, он водил ее в кино послушать, как господа Лорел и Гарди
изъясняются на безупречном французском языке; он гулял с ней в
опасно-романтических рощах междуречья Юра и Луары.
произошло не так скоропалительно, как в прелестном рассказе Анатоля Франса:
"Я люблю вас! Как вас зовут?" - но тем не менее не заставило себя долго
ждать.
Он никогда ничего не сказал бы своим родителям. Но он излил свои признания
передо мной, возможно потому, что я сочувственно слушал его, покуривая
сигару и лишь изредка вставляя какие-то замечания. Я уже приобщил его к
чтению наших великих писателей-романтиков, развил в нем изощренный вкус и,
наверное, в каком-то смысле подлил масла в огонь. Его родители были бы
недовольны, знай они об этом.
чернилами, пока не опрокинул его. Но в конце концов он выпалил то, о чем
пришел мне рассказать.
Самойлова Елена
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Маккэфри Энн