Чтение 4–й страницы книги ~Три рассказа о Гэллегере~

-- А может, мне уйти через черный ход?

-- Сквозь кордон полиции, который там, конечно, торчит? Вздор! Не
прикидывайся большим идиотом, чем ты есть!

-- А ты... ты не можешь их спрятать?

-- Где? Они просветят мой стол рентгеновскими лучами. Нет, я просто...
-- Ваннинг вдруг замолчал. -- Гмм, спрятать, говоришь... Спрятать!..

Он повернулся к диктофону.

-- Мисс Хартон? У меня очень важная встреча. Ни под каким предлогом
меня не отвлекать. Если вам предъявят ордер на обыск, потребуйте
подтверждения через центр. Ясно? О'кей.

Макилсон слегка ожил.

-- Э... все в порядке?

-- Заткнись! -- взорвался Ваннинг. -- Подожди меня здесь, я скоро
вернусь. -- Он подошел к боковой двери и исчез, но очень быстро вернулся,
таща металлический шкафчик. -- Помоги мне... уф... Ставь вон туда, в угол. А
теперь убирайся.

-- Но...

-- Давай-давай, вали! -- поторопил Ваннинг. -- Я сам знаю, что нужно
делать. И молчи громче. Тебя арестуют, но без улик долго держать не смогут.
Придешь, как только выпустят.

Он толкнул Макилсона к двери, открыл ее и вышвырнул гостя. Потом
вернулся к шкафу и заглянул внутрь. Пусто. Итак, замшевый чемодан...

Тяжело дыша, Ваннинг запихнул его в шкаф. Это потребовало времени,
поскольку чемодан был больше шкафа. Однако, в конце концов он съежился,
изменил форму и наконец превратился во что-то вроде вытянутого яйца цвета
медного цента.

-- Фью, фью! -- сказал Ваннинг. Он заглянул в шкаф. Внутри что-то
шевелилось -- какое-то гротескное создание ростом не более четырех дюймов.
Это было что-то удивительное -- оно состояло из одних кубов и углов, было
ярко-зеленым и явно живым.

В дверь постучали.

Маленькое существо возилось с медным яйцом, как муравей с дохлой
гусеницей пытаясь поднять его и переместить. Ваннинг сунул руку в шкаф.
Существо из четвертого измерения уклонилось, но недостаточно быстро. Ваннинг
схватил его, почувствовал в кулаке шевеленье и крепко стиснул пальцы.

Шевеленье прекратилось. Ваннинг выпустил мертвое существо и торопливо
вынул руку из шкафа.

Дверь тряслась от ударов.

-- Минуточку! -- крикнул он, закрывая шкаф.

-- Ломайте! -- распорядился кто-то за дверью.

Однако нужды в этом не было. Ваннинг скроил болезненную улыбку и открыл
дверь. Вошел Хэттон в сопровождении тучного полицейского.

-- Мы взяли Макилсона, -- сообщит он.

-- Да? А на каком основании?

Вместо ответа Хэттон сделал знак рукой, и полицейские начали обыскивать
комнату. Ваннинг пожал плечами.

-- Думаю, вы слишком торопитесь, -- сказал он. -- Посягательство на
неприкосновенность частной собственности...

-- У нас есть ордер!

-- И в чем меня обвиняют?

-- Разумеется, речь идет об облигациях, -- голос Хэттона звучал устало.
-- Не знаю, где вы спрятали чемодан, но рано или поздно мы его найдем.

-- Какой чемодан? -- продолжал допытываться Ваннинг.

-- Тот, с которым Макилсон вошел сюда. И без которого он вышел.

-- Игра закончена, -- печально сказал Ваннинг. -- Я сдаюсь.

-- Что?

-- А если я скажу, что сделал с чемоданом, вы замолвите за меня
словечко?

-- Ну... пожалуй... А где он?

-- Я его съел, -- ответил Ваннинг, укладываясь на диван и явно
собираясь вздремнуть.

Хэттон послал ему взгляд, полный ненависти.

Полицейские прошли мимо шкафа, мельком заглянув внутрь. Рентгеновские
лучи не обнаружили ничего ни в стенах, ни в полу, ни в потолке, ни в мебели.
Остальные помещения офиса тоже обыскали, но безрезультатно.

Наконец Хэттон сдался.

-- Утром я подам жалобу, -- пообещал ему Ваннинг. -- А в отношении
Макилсона воспользуюсь принципом Habeas corpus^[3].

-- Иди ты к черту! -- буркнул Хэттон.

-- До свидания.

Ваннинг подождал, пока непрошенные гости уберутся, потом, тихонько
посмеиваясь, подошел к шкафу и открыл его.

Медное яйцо исчезло. Ваннинг пошарил внутри, но без толку.

Значение этого дошло до него не сразу. Он повернул шкаф к окну и снова
заглянул туда -- с тем же результатом.

Шкаф был пуст.

Двадцать пять тысяч кредитов в облигациях пропали.

Ваннинга прошиб холодный пот. Схватив металлический шкаф, он встряхнул
его, но это не помогло. Потом перенес в другой угол комнаты, а сам вернулся
на прежнее место и принялся внимательно осматривать пол.

-- Проклятье!

Неужели Хэттон?

Нет, невозможно. Ваннинг не спускал со шкафа глаз, пока здесь была
полиция. Один из полицейских открыл шкаф, заглянул внутрь и снова закрыл.
После этого шкаф все время оставался закрытым.

Но облигации исчезли.

Так же, как и странное существо, которое Ваннинг раздавил. Все это
вместе означало, что... Вот именно: что?

Он метнулся к видеофону и вызвал Гэллегера.

-- Что случилось, а? Чего тебе? -- На экране появилось худое лицо
изобретателя, еще более осунувшееся от пьянства. -- У меня похмелье, а
тиамин кончился. А как твои дела?

-- Послушай, -- сказал Ваннинг, -- я положил кое-что в твой чертов шкаф
и потерял.

-- Шкаф? Забавно...

-- Да нет, то, что в него положил... чемодан.

Гэллегер покачал головой.

-- Никогда заранее не знаешь... Помню, однажды я сделал...

-- К черту воспоминания! Мне нужен мой чемодан!

-- Фамильные драгоценности? -- спросил Гэллегер.

-- Нет. Там были деньги.

-- С твоей стороны это было неразумно. Ты знаешь, что с сорок девятого
года не разорился ни один банк? Вот уж не думал, Ваннинг, что ты так скуп.
Хотел иметь деньги при себе, чтобы перебирать их своими загребущими лапами,
да?

-- Ты снова пьян!

-- Нет, только стараюсь напиться, -- уточнил Гэллегер. -- Со временем у
меня выработался иммунитет к алкоголю, и чтобы напиться, мне нужно ужасно
много времени. Из-за твоего звонка я отстал на две с половиной порции. Нужно
приделать к органу удлинитель, чтобы разговаривать и пить одновременно.

-- Мой чемодан! Что с ним случилось? Я должен его найти!

-- У меня его нет.

-- А ты можешь сказать, где он?

-- Понятия не имею. Выкладывай подробности, посмотрим, что можно
сделать.

Ваннинг последовал совету, правда, из осторожности несколько сократил
рассказ.

-- О'кей, -- неохотно сказал Гэллегер. -- Ненавижу выдвигать теории, но
в исключительных случаях... Мой диагноз обойдется тебе в пятьдесят кредитов.

-- Что?! Послушай...

-- Пятьдесят кредитов, -- упрямо повторил Гэллегер. -- Или разбирайся
сам.

-- А откуда мне знать, что ты сможешь вернуть чемодан.

-- Приходится допустить возможность, что у меня ничего не выйдет.
Однако шанс есть... Я должен буду воспользоваться счетными машинами, а это
стоит дорого.

-- Ладно-ладно, -- буркнул Ваннинг. -- Иди, считай. Без чемодана мне
конец.

-- Меня больше интересует тот карапуз, которого ты придушил. Честно
говоря, это единственная причина, по которой я вообще занимаюсь твоим делом.
Жизнь в четвертом измерении... -- продолжал Гэллегер, вяло поводя руками.
Потом лицо его исчезло с экрана, и Ваннинг выключил видеофон.

Он еще раз обыскал шкаф, но так и не нашел в нем ничего. Замшевый
чемодан словно испарился.

Ваннинг надел пальто и отправился в "Манхеттен Руф", где съел ужин,
обильно сдобренный вином. Ему было очень жалко себя.

Назавтра его жалость к себе усугубилась. Он раз за разом пытался
связаться с Гэллегером, но в лаборатории никого не было, так что Ваннинг
попусту переводил время. Около полудня ввалился Макилсон. Он был сильно
взволнован.

-- Не очень-то ты спешил вытащить меня из тюрьмы, -- с ходу набросился
он на Ваннинга. -- И что теперь? У тебя найдется что-нибудь выпить?

-- Зачем тебе? -- буркнул Ваннинг. -- Судя по твоему виду, ты уже
напился. Езжай во Флориду и жди, пока вce успокоится.

-- Хватит с меня ожидалок. Я еду в Южную Америку, и мне нужны бабки.

-- Подожди, пока можно будет реализовать облигации.

-- Я забираю половину. Как и договорились.

Ваннинг прищурился.

-- И попадешь прямо в лапы полиции. Ясно, как дважды два.

Макилсон был явно не в себе.