жалованье?
на лице, хотя ему уже под тридцать. На лбу у него белое
пятнышко от ожога кислотой.
в ушах дырочек для серег?
какая-то цыганка, когда он был маленький.
глубоком раздумье. -- Он до сих пор у вас?
дома?
ссудной кассе почти нечего делать.
иметь удовольствие сообщить вам, что я думаю об этом
происшествии. Сегодня суббота... Надеюсь, в понедельник мы вс°
уже будем знать.
-- что вы обо всем этом думаете?
представляется мне совершенно таинственным.
случай, тем меньше в нем оказывается таинственного. Как раз
заурядные, бесцветные преступления разгадать труднее всего,
подобно тому как труднее всего разыскать в толпе человека с
заурядными чертами лица. Но с этим случаем нужно покончить как
можно скорее.
трубки, и я прошу вас минут десять не разговаривать со мной.
носу, и долго сидел в такой позе, закрыв глаза и выставив
вперед черную глиняную трубку, похожую на клюв какой-то
странной птицы. Я пришел к заключению, что он заснул, и сам уже
начал дремать, как вдруг он вскочил с видом человека,
принявшего твердое решение, и положил свою трубку на камин.
он. -- Что вы думаете об этом, Уотсон? Могут ваши пациенты
обойтись без вас в течение нескольких часов?
слишком много времени.
мне нужно в Сити. Где-нибудь по дороге закусим.
Сэкс-Кобург-сквер, где совершились все те события, о которых
нам рассказывали утром. Сэкс-Кобург-сквер -- маленькая сонная
площадь с жалкими претензиями на аристократический стиль.
Четыре ряда грязноватых двухэтажных кирпичных домов глядят
окнами на крохотный садик, заросший сорной травой, среди
которой несколько блеклых лавровых кустов ведут тяжкую борьбу
с. насыщенным копотью воздухом. Три позолоченных шара и висящая
на углу коричневая вывеска с надписью "Джабез Уилсон",
выведенной белыми буквами, указывали, что здесь находится
предприятие нашего рыжего клиента.
глаза, ярко блестевшие из-под полуприкрытых век. Затем он
медленно прошелся по улице, потом возвратился к углу,
внимательно вглядываясь в дома. Перед ссудной кассой он раза
три с силой стукнул тростью по мостовой, затем подошел к двери
и постучал. Дверь тотчас же распахнул расторопный, чисто
выбритый молодой человек и попросил нас войти.
спросить, как пройти отсюда на Стрэнд.
ответил помощник мистера Уилсона и захлопнул дверь.
по улице. -- Я считаю, что по ловкости он занимает четвертое
место в Лондоне, а по храбрости, пожалуй, даже третье. Я о нем
кое-что знаю.
немалую роль в этом Союзе рыжих. Уверен, вы спросили у него
дорогу лишь затем, чтобы взглянуть на него.
разговоров. Мы -- разведчики в неприятельском лагере. Нам
удалось кое-что узнать о Сэкс-Кобург-сквер. Теперь обследуем
улицы, которые примыкают к ней с той стороны.
когда свернули за угол, была столь же велика, как разница между
картиной и ее оборотной стороной. За углом проходила одна из
главных артерий города, соединяющая Сити с севером и западом.
Эта большая улица была вся забита экипажами, движущимися двумя
потоками вправо и влево, а на тротуарах чернели рои пешеходов.
Глядя на ряды прекрасных магазинов и роскошных контор, трудно
было представить себе, что позади этих самых домов находится
такая убогая, безлюдная площадь.
остановившись на углу и внимательно разглядывая каждый дом один
за другим.--Я хочу запомнить порядок зданий. Изучение Лондона
-- моя страсть... Сначала табачный магазин Мортимера, затем
газетная лавчонка, затем кобургское отделение Городского и
Пригородного банка, затем вегетарианский ресторан, затем
каретное депо Макферлена. А там уже следующий квартал... Ну,
доктор, наша работа окончена! Теперь мы можем немного
поразвлечься: бутерброд, чашка кофе и -- в страну скрипок, где
все сладость, нега и гармония, где нет рыжих клиентов,
досаждающих нам головоломками.
очень способный исполнитель, но и незаурядный композитор. Весь
вечер просидел он в кресле, вполне счастливый, слегка двигая
длинными тонкими пальцами в такт музыке: его мягко улыбающееся
лицо, его влажные, затуманенные глаза ничем не напоминали о
Холмсе-ищейке, о -безжалостном хитроумном Холмсе,
преследователе бандитов. Его удивительный характер слагался из
двух начал. Мне часто приходило в голову, что его потрясающая
своей точностью проницательность родилась в борьбе с
поэтической задумчивостью, составлявшей основную черту этого
человека. Он постоянно переходил от полнейшей расслабленности к
необычайной энергии. Мне хорошо было известно, с каким
бездумным спокойствием отдавался он по вечерам своим
импровизациям и нотам. Но внезапно охотничья страсть охватывала
его, свойственная ему блистательная сила мышления возрастала до
степени интуиции, и люди, незнакомые с его методом, начинали
думать, что перед ними не человек, а какое-то
сверхъестественное существо. Наблюдая за ним в Сент-Джемс-холле
и видя, с какой полнотой душа его отдается музыке, я
чувствовал, что тем, за кем он охотится, будет плохо.
он, когда концерт кончился.
три-четыре часа. Это происшествие на Кобург-сквер -- очень
серьезная штука.
основания думать, что мы еще успеем предотвратить его. Но все
усложняется из-за того, что сегодня суббота. Вечером мне может
понадобиться ваша помощь.
Суньте в карман свой армейский револьвер.
толпе.
дело с Шерлоком Холмсом, меня угнетает тяжелое сознание
собственной тупости. Ведь вот я слышал то же самое, что слышал