своими мыслями. Додда удивляло мое поведение, но он молчал, и
мы продолжали поездку. В поезде я задал мистеру Додду еще один
вопрос: мне хотелось, чтобы его ответ услышал наш спутник.
разглядеть лицо вашего друга в окне, настолько хорошо, что
сразу его узнали. Это так?
лампы падал как раз на его лицо.
вашего друга? -- Нет и нет.
только цвет его лица. Оно было -- как бы вам сказать? -- такого
же белого цвета, как, скажем, живот рыбы. Словно выбеленное. --
Все или частично?
лоб, когда он прижимался к стеклу. -- Вы окликнули Годфри?
Потом, как я уже рассказывал, я бросился за ним вдогонку, но
безуспешно.
уточнить одну небольшую деталь. После довольно продолжительной
поездки мы добрались наконец до странного, беспорядочно
построенного дома; дверь нам открыл старик-дворецкий Ральф.
Коляску я нанял на весь день и попросил своего старого друга
побыть в ней, пока мы его не позовем. На Ральфе, маленьком,
морщинистом старичке, был обычный костюм -- черный пиджак и
брюки в полоску, по с одним курьезным дополнением. На руках у
него я увидел коричневые кожаные перчатки. При нашем появлении
он торопливо стянул их и положил на столик в вестибюле. Как
уже, очевидно, отмечал мой друг Уотсон, я наделен отличным
обонянием и потому сразу ощутил хотя и слабый, но характерный
запах, исходивший, насколько я мог определить, от этого
столика. Я повернулся, положил па него шляпу, как бы нечаянно
столкнул ее на пол и, нагнувшись за ней, принюхался. Да,
странный дегтярный запах исходил, несомненно, от перчаток,
оказавшихся, благодаря моей уловке, не больше чем в футе от
моего носа. Направляясь в кабинет хозяина, я уже считал
расследование закопченным. Какая жалость, что мне приходится
самому выступать в роли рассказчика и раскрывать свои карты!
Ведь только умалчивая до поры до времени о самых важных звеньях
цепи, Уотсон умел так эффектно заканчивать свои истории.
извещенный Ральфом, он вскоре предстал перед нами.
Потом распахнулась дверь, и в комнату ворвался ужасного вида
старик. В руке он держал наши визитные карточки, которые тут же
изорвал в мелкие клочки и, бросив на пол, принялся топтать.
в чужие дела? Разве не предупреждал, что не желаю вас больше
видеть? Не вздумайте еще хоть раз показать мне свою гнусную
физиономию! Коли вы осмелитесь снова появиться здесь без моего
разрешения, я пристрелю вас, сэр! Такое же предупреждение, --
он повернулся ко мне, -- я делаю и нам. Мне известна ваша
подлая профессия, но применяйте свои так называемые таланты
где-нибудь в другом месте, только не здесь.
клиент, -- пока не услышу от самого Годфри, что он в
безопасности.
-- распорядился он, -- позвоните в полицию и попросите
инспектора прислать двух полицейских. Объясните, что у меня и
доме воры.
Додд, что полковник Эмеворт поступает справедливо. Мы не имеем
права вторгаться в его дом. Вместе с тем и ему надо понять, что
ваши действия вызваны только беспокойством об его сыне. Позволю
себе выразить надежду, что, если я получу возможность
поговорить с полковником Эмевортом минут пять, мне безусловно
удастся и.1м&11итьего настроение.
-- Ральф, выполняйте приказание. Какого дьявола выждете?
Звоните в полицию!
Вмешательство полиции приведет к той самой катастрофе. которой
вы так опасаетесь. -- Я вынул блокнот, написал на нем всего
лишь одно слово и передал вырванный листок полковнику Эмеворту.
-- Вот поэтому-то мы и приехали сюда, -- пояснил я.
выражение его лица постепенно менялось. Оторвавшись наконец от
листка, он в удивлении посмотрел на нас.
опускаясь в кресло.
хозяин погрузился в глубокое раздумье. Он сидел ii молча
теребил свою растрепанную бороду, логом махнул худой рукой, и
этот жест означал, что старик вынужден покоряться
обстоятельствам.
пожалуйста. Я не хотел этого, по бессилен помешать. Ральф,
скажите Годфри и мистеру Венту, что мы зайдем к ним минут через
пять.
очутились перед таинственным флигелем. У двери стоял невысокий
бородатый человек и с удивлением смотрел на нас.
он. -- Это расстраивает все наши планы.
мистер Годфри? -- Он ждет.
обставленную гостиную. Спиной к камину стоял человек. Мой
клиент бросился к нему с протянутой рукой. -- Годфри, старина!
прикасайся ко мне. Джимми, не подходи. Да, да, смотри на меня
во все глаза. Я теперь не очень похож на бравого капрала
Эмсворта из эскадрона "Б", не так ли?
мере странно. Еще совсем недавно это был кра-спг1ый, загоревший
под африканским солнцем юноша, а сейчас его лицо покрывали
беловатые пятна, кожа казалась как бы выбеленной.
Тебя-то я рад видеть, Джимми, однако не могу сказать того же о
твоем знакомом. Он, вероятно, не случайно оказался здесь, но не
знаю, что привело его сюда.
видел, как ты вчера вечером заглядывал в мое окно, и решил во
что бы то ни стало узнать, что у вас происходит.
удержаться, чтобы не взглянуть на тебя. Я надеялся, что ты не
заметишь меня, и бросился со всех ног в свою нору, когда ты
подошел к окну. -- Боже, по что же с тобой?
закуривая сигарету. -- Ты помнишь утренний бой в Буффелспруитс,
около Претории, на Восточной железной дороге? Ты слышал, что я
был тогда ранен? -- Да, слышал, но подробностей не знаю. -- Я и
еще двое наших отстали от своей части. Если ты помнишь,
местность там холмистая. Со мной были Симпсон, тот самый
парень, которого мы называли Лысым Симпсоном, и Андерсон. Мы
прочесывали участок, но солдаты противника хорошо укрылись и
внезапно напали на нас. Симпсон и Андерсон были убиты, а я был
ранен в плечо. Правда, мне удалось удержаться на лошади, и она
проскакала несколько миль, прежде чем я потерял сознание и
свалился с седла.
и чувствовал себя очень плохо, все же сумел приподняться и
осмотреться. С удивлением я обнаружил, что нахожусь недалеко от
большого здания с широкой верандой и множеством окон. Было
очень холодно. Ты помнишь этот отвратительный холод -- он
всегда наступал по вечерам, вызывал какое-то болезненное
состояние и не имел ничего общего с бодрящей, здоровой
прохладой. Так вот, я очень замерз, и мне казалось, что я
выживу только в том случае, если доберусь до какого-нибудь
крова. С трудом поднялся и потащился, почти не сознавая того,
что делаю. Мне смутно помнится, как я медленно поднялся по
ступеням крыльца, вошел через распахнутую дверь в большую
комнату, где стояло несколько кроватей, и со вздохом облегчения
бросился на одну из них. Постель не была заправлена, но меня
это вовсе не обеспокоило. Я дрожал и, натянув на себя простыни
и одеяло, мгновенно погрузился в глубокий сон.
сила перенесла меня из реального мира в царство кошмаров. В