причем из самых разных слоев общества. Как-то три-четыре раза
на одной неделе появлялся щуплый человечек с изжелта-бледной
крысьей физиономией и острыми черными глазками; он был
представлен мне как мистер Лестрейд. Однажды утром пришла
элегантная молодая девушка и просидела у Холмса не меньше
получаса. В тот же день явился седой, обтрепанный старик,
похожий на еврея-старьевщика, мне показалось, что он очень
взволнован. Почти следом за ним пришла старуха в стоптанных
башмаках. Однажды с моим сожителем долго беседовал пожилой
джентльмен с седой шевелюрой, потом -- вокзальный носильщик в
форменной куртке из вельветина. Каждый раз, когда появлялся
кто-нибудь из этих непонятных посетителей, Шерлок Холмс просил
позволения занять гостиную, и я уходил к себе в спальню.
"Приходится использовать эту комнату для деловых встреч", --
объяснил он как-то, прося по обыкновению извинить его за
причиняемые неудобства. "Эти люди -- мои клиенты". И опять у
меня был повод задать ему прямой вопрос, но опять я из
деликатности не захотел насильно выведывать чужие секреты.
причины скрывать свою профессию, но вскоре он доказал, что я
неправ, заговорив об этом по собственному почину.
я встал раньше обычного и застал Шерлока Холмса за завтраком.
Наша хозяйка так привыкла к тому, что я поздно встаю, что еще
не успела поставить мне прибор и сварить на мою долю кофе.
Обидевшись на все человечество, я позвонил и довольно
вызывающим тоном сообщил, что я жду завтрака. Схватив со стола
какой-то журнал, я принялся его перелистывать, чтобы убить
время, пока мой сожитель молча жевал гренки. Заголовок одной из
статей был отчеркнут карандашом, и, совершенно естественно, я
стал пробегать ее глазами.
автор пытался доказать, как много может узнать человек,
систематически и подробно наблюдая все, что проходит перед его
глазами. На мой взгляд, это была поразительная смесь разумных и
бредовых мыслей. Если в рассуждениях и была какая-то логика и
даже убедительность, то выводы показались мне совеем уж
нарочитыми и, что называется, высосанными из пальца. Автор
утверждал, что по мимолетному выражению лица, по
непроизвольному движению какого-нибудь мускула или по взгляду
можно угадать самые сокровенные мысли собеседника. По словам
автора выходило, что человека, умеющего наблюдать и
анализировать, обмануть просто невозможно. Его выводы будут
безошибочны, как теоремы Эвклида. И результаты окажутся столь
поразительными, что люди непосвященные сочтут его чуть не за
колдуна, пока не поймут, какой процесс умозаключений этому
предшествовал.
мыслить логически, может сделать вывод о возможности
существования Атлантического океана или Ниагарского водопада,
даже если он не видал ни того, ни другого и никогда о них не
слыхал. Всякая жизнь -- это огромная цепь причин и следствий, и
природу ее мы можем познать по одному звену. Искусство делать
выводы и анализировать, как и все другие искусства, постигается
долгим и прилежным трудом, но жизнь слишком коротка, и поэтому
ни один смертный не может достичь полного совершенства в этой
области. Прежде чем обратиться к моральным и интеллектуальным
сторонам дела, которые представляют собою наибольшие трудности,
пусть исследователь начнет с решения более простых задач. Пусть
он, взглянув на первого встречного, научится сразу определять
его прошлое и его профессию. Поначалу это может показаться
ребячеством, но такие упражнения обостряют наблюдательность и
учат, как смотреть и на что смотреть. По ногтям человека, по
его рукавам, обуви и сгибе брюк на коленях, по утолщениям на
большом и указательном пальцах, по выражению лица и обшлагам
рубашки -- по таким мелочам нетрудно угадать его профессию. И
можно не сомневаться, что все это, вместе взятое, подскажет
сведущему наблюдателю верные выводы".
стол. -- В жизни не читал такой галиматьи.
ложкой и принялся за свой завтрак. -- Я вижу, вы ее уже читали,
раз она отмечена карандашом. Не спорю, написано лихо, но меня
все это просто злит. Хорошо ему, этому бездельнику, развалясь в
мягком кресле в тиши своего кабинета, сочинять изящные
парадоксы! Втиснуть бы его в вагон третьего класса подземки да
заставить угадать профессии пассажиров! Ставлю тысячу против
одного, что у него ничего не выйдет!
написал я.
анализу. Теория, которую я здесь изложил и которая кажется вам
такой фантастической, на самом деле очень жизненна, настолько
жизненна, что ей я обязан своим куском хлеба с маслом.
единственный в своем роде. Я сыщик-консультант, если только вы
представляете себе, что это такое. В Лондоне множество сыщиков,
и государственных и частных. Когда эти молодцы заходят в тупик,
они бросаются ко мне, и мне удается направить их по верному
следу. Они знакомят меня со всеми обстоятельствами дела, и,
хорошо знай историю криминалистики, я почти всегда могу указать
им, где ошибка. Все злодеяния имеют большое фамильное сходство,
и если подробности целой тысячи дел вы знаете как свои пять
пальцев, странно было бы не разгадать тысячу первое. Лестрейд
-- очень известный сыщик. Но недавно он не сумел разобраться в
одном деле о подлоге и пришел ко мне.
это люди, попавшие в беду и жаждущие совета. Я выслушиваю их
истории, они выслушивают мое толкование, и я кладу в карман
гонорар.
выходя из комнаты, вы можете распутать клубок, над которым
тщетно бьются те, кому все подробности известны лучше, чем вам?
от времени попадается какое-нибудь дело посложнее. Ну, тогда
приходится немножко побегать, чтобы кое-что увидеть своими
глазами. Понимаете, у меня есть специальные знания, которые я
применяю в каждом конкретном случае, они удивительно облегчают
дело. Правила дедукции, изложенные мной в статье, о которой вы
отозвались так презрительно, просто бесценны для моей
практической работы. Наблюдательность -- моя вторая натура. Вы,
кажется, удивились, когда при первой встрече я сказал, что вы
приехали из Афганистана?
Афганистана. Благодаря давней привычке цепь умозаключений
возникает у меня так быстро, что я пришел к выводу, даже не
замечая промежуточных посылок. Однако они были, эти посылки.
Ход моих мыслей был таков: "Этот человек по типу -- врач, но
выправка у него военная. Значит, военный врач. Он только что
приехал из тропиков -- лицо у него смуглое, но это не природный
оттенок его кожи, так как запястья у него гораздо белее. Лицо
изможденное, -- очевидно, немало натерпелся и перенес болезнь.
Был ранен в левую руку -- держит ее неподвижно и немножко
неестественно. Где же под тропиками военный врач-англичанин мог
натерпеться лишений и получить рану? Конечно же, в
Афганистане". Весь ход мыслей не занял и секунды. И вот я
сказал, что вы приехали из Афганистана, а вы удивились.
Вы напоминаете мне Дюпена у Эдгара Аллана По. Я думал, что
такие люди существуют лишь в романах.
делаете мне комплимент, -- заметил он. -- А по-моему, ваш Дюпен
-- очень недалекий малый. Этот прием -- сбивать с мыслей своего
собеседника какой-нибудь фразой "к случаю" после
пятнадцатиминутного молчания, право же, очень дешевый показной
трюк. У него, несомненно, были кое-какие аналитические
способности, но его никак нельзя назвать феноменом, каким,
по-видимому, считал его По.
Лекок -- настоящий сыщик?
только и есть, что энергия. От этой книги меня просто тошнит.
Подумаешь, какая проблема -- установить личность преступника,