был смущенный. Парминтер окинул их быстрым оценивающим взглядом. Он как
никто всегда умел успокоить и ободрить свидетелей.
сказал он. - Очень любезно, что вы пришли. Садитесь. Курите?
затрудняясь начать.
магистраль.
выяснит позже. Джермен-стрит находится по соседству с Калвер-стрит, где
совершено убийство.
назло, не работает. А тут идет мимо какой-то малый. Я к нему: "Не будет ли у
вас спичек, мистер?" Мне тогда и в голову ничего такого не пришло, ей-богу.
Ну, идет себе мимо, вот и все.., там много прохожих. А я случайно и спроси у
него.
собачий". А он шепотом так и отвечает: "Что есть, то есть". Видно, схватил
простуду, бедолага. Весь замотан по самые уши. "Спасибо, мистер", - говорю и
отдаю ему спички. Ну он и пошел себе, да так проворно. Смотрю, обронил он
что-то. Хотел было догнать, да где там. Подхожу, смотрю, это записная
книжка, небольшая такая, видно, выпала у него из кармана, когда он доставал
спички. "Эй, мистер! - кричу я. - Обронили что-то". А он, видно, не
слышит.., как припустит, да за угол, так ведь, Билл?
проворно он припустил. Да и книжечка такая-то махонькая. Будь то бумажник
или что другое важное, а то, подумаешь, записная книжка. "Чудной малый", -
говорю я Биллу, так ведь, Билл?
что я тогда подумал. Мне и в голову не пришло, что он замешан в этом деле. И
что не простыл он вовсе!
там что важное". Гляжу я, сэр, а там два адреса. "Тут только пара адресов, -
говорю Биллу. - Калвер-стрит, семьдесят четыре, и еще какое-то поместье, что
ли, черт его знает".
рассказ. Видимо, он уже вошел во вкус.
углом. Вот закруглимся и можем туда смотаться..." И тут вдруг смотрю, а
сверху на этой же странице что-то написано. "Что это!" - говорю Биллу. Он
берет блокнот и читает вслух: "Три слепых мышонка". "Должно быть, у этого
парня крыша поехала", - говорит Билл. И в эту самую минуту, да-да, в эту
самую минуту, сэр, слышим, кричит женщина: "Убивают!" Кричит где-то
неподалеку.
Биллу: "Слетай-ка туда". Он возвращается и рассказывает, что там уже
собралась большая толпа и полиция приехала. Говорят, какой-то женщине то ли
горло перерезали, то ли задушили. Хозяйка меблированных комнат обнаружила
труп и принялась вопить. "Где это случилось?" - спрашиваю у Билла. "На
Калвер-стрит", - отвечает. "А номер дома?" - говорю я, а он мне: "Не
заметил".
понимает, что дал маху.
выяснили, что это дом номер семьдесят четыре. Стали думать, что делать.
"Может, адрес в записной книжке тут ни при чем", - говорит Билл. А я ему: "А
если при чем?" Обсудили, значит. Слышим, полицейские хотят допросить того
малого, который недавно вышел из этого дома. Ну, вот мы и пришли сюда.
Спросили, можно ли повидать джентльмена, который ведет это дело. Надеюсь,
сэр, вы не зря потеряли время с нами.
- Записную книжку прихватили с собой? Благодарю. А теперь...
проведенного с большим мастерством допроса комиссар выяснил все, что его
интересовало. Единственное, что ему не удалось добыть, - описание внешности
незнакомца, обронившего записную книжку. Эти двое подтвердили то, что
инспектор уже слышал от истерически рыдавшей квартирной хозяйки - натянутая
на уши шляпа, наглухо застегнутое пальто, нижняя часть лица замотана шарфом,
руки в перчатках, севший до шепота голос.
маленькую записную книжку, лежащую перед ним. Надо не мешкая обратиться в
лабораторию и выяснить, не удастся ли обнаружить на книжке отпечатки
пальцев. Но сейчас внимание инспектора было приковано к этим двум адресам и
к строчке, мелко написанной сверху.
Парминтера, вслух прочел стишок и присвистнул.
положил на стол рядом с записной книжкой. На этом клочке бумаги, аккуратно
пришпиленном к платью на груди убитой, было написано: "Первая", а ниже
детской рукой нарисованы три мышонка и приписаны два-три такта какой-то
мелодии, Кейн снова присвистнул, тоном выше. "Три слепых мышонка бегали
сторонкой..."
себя называла - на самом деле это Морин Грегг. Два месяца назад освобождена
из Холлоуэя <Холлоуэй - тюрьма в Лондоне, самая большая женская тюрьма в
Великобритании, основанная в 1883 году.> после отбытия срока наказания.
Морин Лайон, - задумчиво говорил Парминтер. - Не пренебрегала спиртным;
говорят, раза два приводила к себе какого-то мужчину. Непохоже, чтобы
боялась кого-то или чего-то. Предполагать, что ей грозила опасность, нет
никаких оснований. Неизвестный позвонил в дверь, спросил миссис Лайон.
Хозяйка ему сказала, чтобы он поднялся на третий этаж. Описать его она не
может. Заметила только, что он среднего роста и, кажется, простужен -
говорит шепотом. Хозяйка вернулась к себе, в полуподвальный этаж. Ничего
подозрительного не слышала. Как ушел незнакомец, тоже не слышала. Минут
через десять она понесла чай миссис Лайон и увидела, что та задушена. Это
преднамеренное убийство, Кейн. Причем тщательно спланированное. -Он
помолчал. - Интересно, сколько вилл в Англии носят название "Поместье
Манксвелл"? - нетерпеливо проговорил он.
времени.
поклясться, что совсем недавно где-то видел это название.
Последняя страница. Минутку... Гостиницы и пансионы... Секундочку, сэр...
Старая газета. Я еще там кроссворд отгадывал.
пальцем нужную строку.
к себе телефонный аппарат. - Соедините с Главным полицейским управлением
графства Беркшир.
размеренная, хорошо налаженная жизнь, как и во всяком процветающем пансионе.
В майоре не было ни сокрушительной напористости, как в миссис Бойл, ни
сумасбродства, как в мистере Кристофере Рене. Это был флегматичный господин
средних лет, щеголеватый, с военной выправкой, прослуживший, видно, почти
всю свою жизнь в Индии. Казалось, он вполне доволен и своей комнатой, и тем,
как она обставлена. Хотя общих друзей у них с миссис Бойл не нашлось, тем не
менее выяснилось, что в Пуне <Пуна - город в Индии в штате Махарашгра на
западе центральной части страны.> он был знаком с родственниками -
"йоркширской ветвью" - ее друзей. Багаж майора Меткалфа - два тяжелых
чемодана свиной кожи - не вызывал сомнений даже у недоверчивого Джайлса.
о своих постояльцах. Они приготовили и подали обед, все убрали, вымыли
посуду. Майор Меткалф похвалил кофе. Джайлс и Молли отправились спать
усталые, но очень довольные. А в два часа ночи их разбудил настойчивый
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Махров Алексей
Мороз Александра
Глуховский Дмитрий
Херберт Фрэнк