Чтение 4–й страницы книги ~Букет на приеме~

магнитофон в долг купит. Шалая голова.

* * *

Мелькнувшее у Знаменского подозрение тотчас проверено.

-- Парня уже месяц нет в Москве, -- говорит Томин. -- Он отпадает.

-- Что ж, отчасти рад. Было бы жаль тетушку: у нее только рыбки да этот
Генка.

-- Ты себя пожалей. Да и меня не мешает. Спроси, сколько я спал за эти
трое суток... Кто у тебя на очереди?

-- Те, что помечены крестиком.

Томин просматривает список на столе.

-- Крестики-нолики... А что означают галочки?

-- Что человек слышал про деньги. Одна галочка -- от самих Петуховых,
две -- из вторых или третьих рук... Мне не ясен принцип, по которому
Петуховы откровенничали. Отчего именно с этими людьми?

Томин снова читает список.

-- Да случайный набор... может быть, вот что -- реванш. Успехами
Бориса козыряли перед теми, кто в прежние времена его презирал.

-- Может быть, если искать логические связи. Если вообще не сработала
цепь случайностей.

-- Ой, не накличь худший вариант. От цепи случайностей до цепи улик две
пары ботинок сносишь...

В дверь кабинета постучали, и на пороге появилась встревоженная
пожилая женщина с повесткой в руке.

-- Здравствуйте. Мне к следователю Знаменскому.

-- Прошу.

-- Загляну попозже, -- говорит Томин, выходя.

-- Садитесь, пожалуйста. Ваша фамилия?..

-- Буркова.

-- Я пригласил вас побеседовать по делу бывших ваших соседей --
Петуховых.

Соседка не сразу понимает.

-- По делу Петуховых?.. Ну тут уж ошибка! Петуховы не такие люди! Какое
на них может быть дело, что вы!

* * *

Пока Пал Палыч объясняет, каково "дело Петуховых", Томину приносят
новости.

-- Кирпичов в прошлом судим по статье восемьдесят девятой, --
рассказывает сотрудник угрозыска Данилов. -- Приговор я читал, суть
следующая. Работал шофером на хладокомбинате, возил мороженое мясо, рыбу и
прочее. Ну и сколотилась там компания. Сбывали, что поценней, налево. Когда
до них добрались, потянули и Кирпичова. Насколько он был причастен, точно
не известно. Вины за собой не признавал, в суде держался вызывающе. Словом,
дали два года...

* * *

-- У Петуховых мало кто бывал-то, -- вспоминает соседка. -- Конечно, я
кого-нибудь могла забыть, пятый год, как мы переехали.

-- Значит, кроме тех, кого вы назвали...

-- Ой, дай тех называть даже совестно! Нельзя и подумать, чтоб они!..
Прямо не верится -- недели не прошло, как я Анну Ивановну встретила.
Давным-давно не видались, а тут нос к носу в магазине... Но, извините, я
болтаю, а ваше время, наверно, дорого.

-- Разве вы болтаете? -- шутливо возражает Знаменский. -- Вы даете
показания. Рассказывайте, пожалуйста.

-- Что же рассказывать?

-- Вот хотя бы как вы встретились в магазине.

-- Да?.. Ну встретились, расцеловались, и пошел, конечно, разговор.
Пока вместе в кассу стояли, потом к прилавку, все новости успели выложить. В
очереди над нами подшучивали: "Взяли две старушки по одной чекушке". Мы ведь
где столкнулись-то? В винном отделе!

-- Что же Петухова купила?

-- Шампанское. Кому-то на именины. А я водку брала, меня очередь больше
одобрила.

-- Говорила Петухова о сыне?

-- Еще бы! Свет в окне. Курсы какие-то заочно кончил, работает на
Севере начальником, не помню чего. Еще хвалила, какой заботливый стал,
посылки шлет: то варежки на оленьем меху, то рыбу вяленую, а на днях вот со
специальным человеком клюквы корзину отправил.

-- Клюквы?

-- Да, я тоже удивилась -- в такую даль!

-- Не помните дословно: "корзину" или "корзиночку" клюквы?

-- Пожалуй, среднее -- "корзинку".

-- Среднее... Простите, что перебил.

-- Ну еще она как раз про эти несчастные деньги... Борису, дескать, что
рубль, что копейка -- все готов по ветру пустить, поэтому домой переводит, а
мы складываем в заветную шкатулочку. Говорит, как на машину наберем, так он
возвратится.

-- Кто-нибудь из окружающих мог это слышать?

Примолкнув, соседка осмысливает значение вопроса и пугается:

-- Бог ты мой!.. Мне бы ее остановить! Конечно, могли слышать!

* * *

Разговаривая с Томиным, Данилов подводит итог:

-- По-моему, совпадение подозрительное. Мало того, что сам Кирпичов
сидел, еще рецидивист Санатюк рядом.

-- Давно освободился?

-- Около трех лет. Правда, стар, почти семьдесят. Но такой -- до смерти
волк. Есть слушок, к нему ходят "советоваться". И подскажет, у кого брать,
и механику обмозгует.

-- Спасибо, Костя, за службу! Интересно, что теперь Кирпичов запоет!

На Знаменского, однако, новость не произвела большого впечатления.

-- Боюсь, Саша, он запоет прежнюю песню. О судимости имел право
умолчать -- судимость за давностью снята. А то, что в одном дворе живет
матерый уголовник... Может, он с ним не здоровается. -- Пал Палыч
останавливает Томина, который порывается что-то сказать. -- Саша, я не
зачеркиваю сделанного! Сделано много, сделано быстро. Но прежде чем снова
браться за Кирпичова, мне надо больше.

-- А конкретно: чего ваша душенька желает, чтобы допросить уже с полным
комфортом? -- сварливо спрашивает Томин.

-- Ну, слушай, не тебя учить!

-- А то поучил бы!.. Ладно, очень эта история в печенках сидит! И
немудрено, что сидит в печенках, если послушать вечерний разговор Томина с
матерью.

-- Меня поражает твоя беспечность! Те гуляют на свободе, а он
преспокойно собирается в гости!

-- У Зинаиды день рождения. Чистая рубашка найдется?

-- В шкафу.

-- Ты же всегда ворчала, что я слишком много работаю.

-- В данном случае -- дело другое, Сашко. Это уже вопрос семейной
чести! Я боюсь нос за дверь показать: кто-нибудь встречается и требует
новостей.

-- Мама, для меня каждое дело -- вопрос чести.

-- Ах-ах-ах!.. Воротничок подверни... И Зиночке кланяйся!

* * *

-- Мама шлет тебе поклон. -- Томин кланяется.

-- Спасибо, Шурик, получилось очень грациозно.

Друзья пришли в числе первых гостей...

...А уходят последними.

Ночная улица обдает холодком, но уже отчетливо чувствуется в городе
весна.

-- Что невесел? Недоволен Зининым мужем? -- усмехается Пал Палыч.

-- Напротив. Решительно нечего возразить. Умница, спортсмен, без пяти
минут доктор наук, приятные друзья... Вероятно, слегка завидую семейной
идиллии.

-- Кто велит ходить бобылем?

-- Никто. Захочу, будет вагон невест.

-- На вагоне не женишься, нужна одна.

-- Одной пока нет.

Они приближаются к дому Томина.

-- Ладно, Саша, хватит сентиментальностей. Давай решать, что делать
дальше. Я думаю...

Тот, глядя вверх, хватает его за руку:

-- Стой! У Петуховых свет!

Печати с двери Петуховых сорваны. Знаменский остается на площадке.

Томин тихо входит. Видит на вешалке плащ и кепку, которых здесь прежде
не было.

-- Кто дома?

В коридоре появляется Борис Петухов.