халатике, в белых носочках, подбоченилась левой рукой, а правую ногу
поставила на бетонную закраину, кажется, большой клетки или вольера, но в
тени не видно, что там за животные или птицы. Тени и пятна света - это
летний день.
в кино, на бульвар Орнано, 43. Недалеко, только улицу перейти. Или, может
быть, она ходила туда одна? Родственница говорила, что с малых лет Дора
была строптивой, самостоятельной, гуляла, где ей вздумается. В гостиничном
номере было тесновато для троих.
напоминал деревенскую улицу. Вечерами соседи выносили стулья на тротуар,
сидели и болтали. Вместе шли выпить лимонаду на террасе кафе. Иногда мимо
проходили то ли пастухи, то ли торговцы с ярмарки, с козочками, предлагали
молоко, большой стакан за десять су. Выпьешь - и вокруг рта белые усы от
пены.
въезд. А левее, между жилыми кварталами бульвара Нея и Блошиным рынком,
раскинулся целый городок из лачуг, сараев, низеньких домишек под акациями
- все их потом снесли. Этот пустырь поразил меня лет в четырнадцать. Мне
кажется теперь, что я узнал его на двух-трех снимках, сделанных зимой:
что-то вроде эспланады, видно, как по ней проезжает автобус. Стоит
грузовик, кажется, будто он застрял здесь навсегда. Снежное поле, на его
краю кого-то ждут фургончик и черная лошадь. А вдалеке, будто окутанные
туманом, высятся дома.
все разрушено, снесено, стерто с лица земли. Я еще не знал о существовании
Доры Брюдер. Может быть - я даже уверен, - она гуляла там, на этой
окраине, которая напоминает мне о тайных любовных свиданиях, о немудреных
и навсегда потерянных радостях. Здесь еще веяло деревней, улицы назывались
Колодезная аллея, аллея Метро, Тополиная аллея, Собачий тупик.
"Святое Сердце Марии", церковное благотворительное учреждение под
руководством сестер-монахинь Христианской миссии Милосердия, на улице
Пикпюс, 60 - 62, в XII округе.
Эрнеста и матери Сесиль Бюрдеи.
труднее было жить втроем в гостиничном номере на бульваре Орнано. Еще мне
думается, не грозило ли Эрнесту и Сесиль Брюдер интернирование как
"выходцам из рейха" и "экс-австрийцам"? Австрия с 1938 года перестала
существовать и была теперь частью "рейха".
вызвали на "сборные пункты". Их разделили на две категории: благонадежные
и неблагонадежные. Благонадежных собрали на стадионе Ив-де-Мануар в
Коломбе. Позже, в декабре, их приравняли к так называемым "лицам
иностранного происхождения, подлежащим трудовой повинности". Может, Эрнест
Брюдер входил в число этих лиц?
"Святое Сердце Марии", настал черед женщин из "рейха" и экс-Австрии; их
вызвали повестками на Зимний велодром и продержали там тринадцать дней.
Затем, по приближении немецких войск, их отправили в Нижние Пиренеи, в
лагерь Гюр. Может, Сесиль Брюдер тоже получила повестку?
категории, о которых вы и слыхом не слыхали, и странные эти ярлыки не
имеют ничего общего с тем, кто вы есть на самом деле. Вас вызывают
повестками. Интернируют. А вам остается только ломать голову за что.
существовании пансиона "Святое Сердце Марии". Кто посоветовал им отдать
туда Дору?
строптивый нрав, о котором говорила мне родственница, наверняка давал себя
знать. Родители решили, что ей необходима дисциплина. Почему-то евреи
выбрали для этого христианскую школу. Но придерживались ли они своей веры?
Да и был ли у них выбор? В "Святом Сердце Марии" учились девочки скромного
происхождения; в биографии настоятельницы пансиона того времени, когда
Дора была туда зачислена, можно прочесть: "Дети, лишенные родителей или из
неблагополучных семей, те, кому Христос всегда отдавал предпочтение". А
вот еще, из брошюры, посвященной сестрам Христианской миссии Милосердия:
"Благотворительный фонд "Святое Сердце Марии" был создан для оказания
всесторонней помощи девочкам и девушкам из малоимущих семей столицы".
Христианской миссии Милосердия, находящейся под патронажем старинного
аббатства в Сен-Совер-ле-Виконт, в Нормандии, открыли пансион "Святое
Сердце Марии" на улице Пикпюс в 1852 году, и уже тогда это был интернат
профессионального обучения, рассчитанный на пятьсот девушек, со штатом из
семидесяти пяти монахинь.
монахини с ученицами бежали из Парижа в департамент Мэн-и-Луара. Наверно,
и Дора поехала с ними в одном из последних переполненных поездов, в
которые еще можно было сесть на вокзале Орсе или Аустерлицком. Вместе с
нескончаемой колонной, беженцев они продвигались на юг по дорогам, ведущим
к Луаре.
носили ученицы. Не те ли самые одежки, что были указаны в объявлении о
розыске Доры в декабре 1941-го: бордовый свитер, темно-синяя юбка,
коричневые спортивные ботинки? А сверху, может, халат? Я примерно
представляю себе расписание дня. Подъем в шесть. Часовня. Класс. Столовая.
Класс.
воскресеньям. Надо думать, нелегко жилось в этих стенах девочкам, которым
Христос всегда отдавал предпочтение.
летний лагерь в Бетизи. Бетизи-Сен-Мартен или Бетизи-Сен-Пьер? Обе эти
деревни находятся в округе Санлис, в Валуа. Возможно, Дора Брюдер провела
там несколько дней вместе со своими товарками летом 1941 года.
выросли новые дома, глядя на них, можно представить, какую большую
территорию он занимал. У меня нет даже фотографии снесенного пансиона. На
старом плане Парижа в этом месте значится. "Церковный воспитательный дом".
Можно разглядеть четыре квадратика и крест, обозначающие корпуса и
часовню. Узкая, четкая полоса, от улицы Пикпюс до улицы Рейи, делит
территорию пополам.
Пикпюс, располагались конгрегация Богоматери, затем женская обитель
Поклонения волхвов и молельня Пикпюс, а потом кладбище, где в обшей могиле
погребены более тысячи жертв, гильотинированных в последние месяцы
якобинского террора. А на той же стороне, что и пансион, почти вплотную к
нему обширную территорию занимала женская обитель Святой Клотильды. Далее
- обитель диаконис, где я лечился когда-то, в восемнадцать лет. Мне
запомнился сад при обители. Откуда мне было знать в то время, что
учреждение это когда-то занималось перевоспитанием девушек, сбившихся с
пути. Совсем как "Святое Сердце Марии". И как "Добрый пастырь".
Решительно, все эти места, где вас держали взаперти, не оставляя надежды
когда-нибудь выйти на свободу, носили странные имена: "Добрый пастырь из
Анже", "Убежище в Дарнетале", "Приют Святой Магдалины в Лиможе",
"Уединение в Назарете".
и Гар-де-Рейи. Эта улица в те времена, когда Дора была пансионеркой, еще
походила на деревенскую. На нечетной стороне вдоль тротуара тянулась
высокая стена под сенью деревьев, росших в школьном саду.
изо дня в день почти полтора года. Большой сад, насколько мне известно,
располагался вдоль улицы Гар-де-Рейи, а по другую сторону от корпусов
находился школьный двор. В этом дворе, в искусственном грота под каменной
пирамидой, был семейный склеп Мадре, учредительницы пансиона.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Гюго Виктор
Пехов Алексей
Орлов Алекс
Херберт Фрэнк