здоровенной ручищей. - Поплохело, что ли?
дизентерия, а?
отпустит...
посуду от Адвоката, который в наказание за курение был назначен вечным
дежурным по камере.
перехода, будто полдня тренировался, заорал противным голосом:
Ой-ееооо...
проем, настойчиво интересовался, куда это мы задевали черенок, и
недвусмысленно намекал на грядущие репрессии для всей камеры, если черенок
не будет возвращен; сокамерники яростно отпирались, стуча себя кулаками в
грудь, бросаясь на пол и приводя в качестве аргументов самые страшные
клятвы, а голосистый баландер комментировал весь этот балаган, стараясь
переорать обитателей камеры, и посвящал в подробности происходящего
остальных заключенных психотделения.
черенок - верните, а то найдем, всех подряд отпидерасим!
конфликтов с сокамерниками он частенько обещал произвести их в петухи,
однако дальше угроз дело не доходило. Тем не менее то ли в силу своей
испорченности, то ли из-за чрезвычайной убедительности смирновского облика
сокамерники к подобным угрозам относились весьма серьезно и никто ни разу не
усомнился, что Смирнов на пару со мной может осуществить сие безобразное
деяние - если приспичит. Этот конфликт также не был исключением - обитатели
камеры для сотрудников на пару секунд притихли, опасливо косясь на Сере-гу -
только баландер в коридоре продолжал возбуждать население психотделения
истошными криками.
фени, а всей камере страдать!
предположения по этому поводу - гвалт возобновился.
шконке и стуча по дужке кулачищами. - У кого найдем черенок, отметелим как
последнего чухана!
замычал и, приподнявшись на локте, со страдальческой гримасой на лице
застонал:
хочу-у-ууу... Жить невмоготу-у-у-уу... - и рухнул обратно, скукожившись в
три погибели.
54-м году! А-а-а-а! Давай - зайди, зайди! - Это адресовалось попкарю. -
Зайди, а он по башке тебя жахнет, переоденется и свалит отседа! Давай,
давай...
кроватной дужке. - Доктора! Кореш умирает!
сожрал, тварь! Да чтоб она тебе там, блядь ты такая, поперек жопы застряла!
пол, и метнулся к двери, намереваясь, видимо, вцепиться в глотку баландеру.
любопытством наблюдал за развитием ситуации. Смирнов благополучно схлопотал
от корпусного по рукам и принял на грудь пару тарелок с объедками, ловко
запущенных через кормушку баландером. С не меньшей ловкостью вернув тарелки
обратно, мой корешок взвыл как волк и принялся лупить кулаками по гулко
завибрировавшей двери, изрыгая гнуснейшие тирады в адрес врагов. Судя по
мощному реву и диким воплям снаружи, психи из общих камер уже давно вошли в
возбужденное состояние и всячески поддерживали наше выступление. В общем,
имел место безобразный дебош.
недолго. Похлопав чуток белесыми ресницами на бесновавшегося у кормушки
Смирнова, попкарь завопил, как подрезанный:
наступила относительная тишина.
- Они уже неделю без работы - соскучились, поди! - Публика замолкла - только
отдельные задушевные всплески былого буйства доносились в нашу сторону из
коридора. В общих камерах поголовное большинство самостоятельно гасило
наиболее неуемных: сей процесс выражался в мычании заткнутых ртов и
причитаниях типа "не надо, не надо - я сам!".
Если есть - я завсегда пожалуйста!
спецназа <Уидовский спецназ-подразделение для усмирения заключенных.>,
отделение которого постоянно дежурило где-то на верхних этажах Си-1, надолго
оставляли мрачный след в памяти любого обитателя пенат, будь он хоть трижды
дегенератом.
некоторой паузы. - Ты зайди сюды, пощупай его - вдруг он кони кинул? А коли
не кинул - так он тебе по черепу жахнет, переоденется и, как в 1954-м...
умирает! Ну давай, давай - сделай че-нибудь, братуха! - обратился он к
попкарю. - Доктора позови - не веришь, сам зайди, проверь - ведь помрет же!
доложишь, что подследственный ложку заглотил, - вставят на всю катушку. Куда
смотрел? Не доложишь - вдруг помрет? Опять же вставят. В камеру зайдешь - на
части порвут. Хи-хи...
побегу докладать! Пусть себе лежит - ни хера ему не будет!
корпусной недоглядел - подследственный отравился дрянью и помер. Так
корпусному поджопник - пошел на хрен с работы! - и платить компенсацию семье
заставили...
свезти.
к выходу из отделения. Спустя пять минут меня аккуратно выдворяли из камеры
- при сем знаменательном событии присутствовала практически вся смена
попкарей и сам ДПНСИ, который сноровисто обшарил камеру - видимо, на предмет
поисков пропавшего черенка, такового не обнаружил и велел тащить меня в
дежурку.
изображал нечеловеческие страдания для наблюдавших за мной двух вислоносных
прапорщиков. Отыскавшийся где-то в объемном чреве СИЗО престарелый фельдшер
Игнатьич не счел нужным даже пощупать меня - написав от фонаря направление,
он вручил его прибывшему начальнику экстренного караула и наотрез отказался
сопровождать меня в клинику.
заявил Игнатьич начкару, когда тот настоятельно потребовал, чтобы больного
сопровождал врач. - В кабине ведь не повезешь?
предпенсионного возраста. - Больно ты жирный, вдвоем не поместимся. Да и не
положено это...
уставу не положено - сам ведь знаешь! Вдруг он в дороге окочурится?
притворяться, я настолько вошел в образ, что сам поверил, будто у меня
внутри минимум ятаган - даже колики появились.
выдворили меня на улицу и погрузили в камеру автозака. В ходе этого
мероприятия я так натурально стонал и скрючивался, что какой-то
впечатлительный сизошник - из молодых, по-видимому - досадливо бросил
окольцовывавшему меня начкару:
дышит через раз!
доставил конвой спустя двадцать минут, возникла некоторая заминка:
во-первых, куда-то исчез Игнатьич, сославшись на срочную необходимость
повидать какого-то коллегу, во-вторых, выяснилось, что безболезненно
просветить меня не получается: какой-то сильно двинутый пациент,
доставленный накануне вечером из областной психбольницы, по недосмотру
сопровождавших его пьяных санитаров в припадке дикой ярости основательно
разбил суперсовременный сканер, когда его (пациента) пытались
освидетельствовать на предмет заглота подшипника.
заметил высушенный козлобородый хирург, пытаясь ощупать мой живот - я поджал
колени к подбородку и отпихивал врачебную руку, оглашая стены покоя
предсмертными криками. - Если отломанный конец достаточно острый, тогда,
ммм... ну, тогда от любого резкого движения может возникнуть прободение. А
это, знаете ли, - это чревато, батенька... - Таким образом хирург успокоил
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Орловский Гай Юлий
Лондон Джек
Шилова Юлия
Посняков Андрей