голосов и, захлебываясь, начали торопливо передавать одно и то же. Джон и
без того уже знал, что они скажут. Об этой минуте он мечтал всю свою
жизнь.
туда, где только что кипел бой. Негромко, так, что Джон скорее угадал эти
слова, чем расслышал их, он произнес:
было осознать, что автоматика, рассчитанная на десятки лет, оказалась
уязвимой.
легко. Воздух, устремившийся в легкие, разбудил дремавшие дотоле чувства,
которые волной поднимались в нем, рвались наружу сквозь заслоны суровой
сдержанности, ставшей привычной для него за годы войны. Не в силах дальше
сдерживать охватившее его ликование, он что-то закричал.
плача от счастья, поднимали глаза к небу, голубому небу, очистившемуся от
грозных теней. Долгая война закончилась. Наконец...
слово... А впереди ожидали новые дела. Он пока не может позволить себе
передышку. Главное ожидает его в логове металлического чудовища. Овладев
собой, Коннор взялся за микрофон и начал диктовать сухие, немногословные
приказы. Те, что ему было предназначено отдавать самой судьбой...
центральную часть компьютера в Колорадо, но оставались десятки
самостоятельных, независимых от центрального процессора, терминаторов,
действовавших в режиме самостоятельного поиска и ликвидации живых целей.
Располагая мощными блоками питания, они могли просуществовать долгие годы,
по-прежнему угрожая людям. Война была выиграна, но до окончательной победы
еще далеко, и Джон понимал это. Люди будут гибнуть, пока не покончат с
последним терминатором.
Потребовалось больше трех часов, чтобы полностью подавить яростное
сопротивление охраны. Под прикрытием взвода минеров, которых Джон отбирал
для этого задания лично, генерал вместе с командой электронщиков спустился
в подземелье. Фигурки людей казались совсем крохотными на открытой
платформе огромного грузового лифта, провалившейся вниз под углом в сорок
пять градусов. Люди чувствовали себя песчинками на фоне бескрайнего
царства машин.
фантастическом мире, выстроенном роботами для самих себя. Никогда прежде
нога человека не ступала в этом мертвом лесу уродливых конструкций, столь
неуклюжих, точно их возводил безумец, которого нимало не заботил внешний
вид его творений, лишенных таких привычных атрибутов, как дверные ручки
или лампочки.
минуте я мечтал столько лет. Пытался представить себе, как выглядит
бастион Небесной Сети, и вот я здесь..." - думал он.
оцепенении терминаторов, больше не представляющих опасности. По
бесконечным переходам подземелья, настороженно озираясь, двигались
передовые группы специалистов. Люди быстро заполняли бункер, точно
микроорганизмы, проникшие в утробу чудовища. Джона узнавали сразу и
отдавали ему честь, хотя на рубашке у него не было знаков отличия. Джон
Коннор относился к тому редкому типу военачальников, которые пользовались
глубоким уважением своих солдат. Однажды Джон выскочил из укрытия и
швырнул гранату в ползущий прямо на огневую точку танк. Измотанные
длительными боями люди, затаив дыхание, наблюдали из окопов, как генерал
вместо того, чтобы отбежать на безопасное расстояние, задержался возле
горящего ОУ, сливая остатки топлива из танка в собственную машину. Ни разу
не случалось ему потребовать от своих солдат такого, чего бы он прежде не
сделал сам. И самое главное: каким-то непостижимым, сверхъестественным
чутьем он всегда отыскивал единственно верное решение. О личном мужестве и
отваге Джона ходили легенды. Люди шли за ним с такой верой, какую никогда
не смогла бы внушить им самая совершенная машина.
с генералом по дорогам войны последние пять лет, постоянно ощущал
разделявшую их дистанцию. Да, в бою, каждый из них, не задумываясь, отдал
бы жизнь за другого, но по-настоящему близки они не стали. Поначалу, когда
Джон еще только создавал костяк своей армии и нуждался в поддержке, он
казался более доступным и открытым, хотя общительность его в ту пору
диктовалась скорее необходимостью и тактическим расчетом, нежели
склонностью натуры. В душе он испытывал искреннее тепло и благодарность к
тем, кто шел за ним до конца, но потребности сходиться с людьми у него не
было. Личная драма, пережитая, когда ему не исполнилось еще и тридцати,
сильно изменила жизнь Джона, приучив его сдерживать душевные порывы, и
маска суровой озабоченности, скрывавшая его чувства, стала для него
привычной.
воронке, отдавал последние распоряжения отряду, выходившему на задание.
Лица молодых бойцов, совсем еще мальчишек, светились гордостью я юным
задором. Им суждено было погибнуть в диверсионной операции, которая
приблизит полную и окончательную победу над машинами. Солдаты исчезали
среди руин, освещенных луной. Фуэнтес, пытаясь сохранять внешнее
спокойствие, доложил генералу, что конвой, доставлявший партию боеприпасов
из Мехико, нарвался на засаду ОУ. Все как один погибли.
войне и без того унесшей столько человеческих жизней. Недостаток
боеприпасов ощутим на переднем крае, но продержаться, пока не подоспеет
подмога, можно. К неизбежности утрат на войне Джон приучил себя давно.
Трагический конец ожидает и тех ребят, которых генерал только что отправил
на задание. Но способность воспринимать трагедии притупляется, если они
случаются каждый день.
ничего особенного, пожалуй, не было. Генерал всегда казался невозмутимым
на людях. И лишь оставшись один, впадал в мрачную задумчивость. Этим
парням еще бы жить да жить... Но он не мог поступить иначе. Насущные
заботы не позволяли генералу замыкаться на собственных переживаниях, и
главной из этих забот оставалась окончательная победа, во имя которой он
нес тяжкое бремя ответственности за каждую смерть. Но Фуэнтес знал кое-что
еще...
ей подвергать себя опасности и участвовать в бою, но Сара не привыкла
ждать разрешения, и ни у одного командира не хватило бы решимости перечить
ей. Джон до сих пор робел перед матерью. Сара Коннор не только мастерски
владела любым оружием, она к тому же обладала находчивостью и стойкостью
духа. Но этого, увы, мало, если не равны силы. Именно так и получилось на
сей раз...
кивнул, выслушав известие о гибели Сары. Через несколько часов слух об
этом разлетится по всей стране, и оплакивать легендарную Сару Коннор
станут люди, даже не знавшие ее. А что же ее сын? Поблагодарил помощника
за доклад и, отвернувшись, зашагал прочь.
Он нашел его не сразу. Джон, закрыв лицо руками, сидел на своей скромной
солдатской койке. Он плакал. Фуэнтес постоял на пороге и тихо вышел. Он не
желал быть свидетелем слабости командира. С той минуты Джон еще больше
замкнулся в себе. Непроницаемое выражение лица стало для него таким же
привычным, как военная форма, с которой он не расставался вот уже много
лет.
Ни за что на свете Фуэнтесу не хотелось бы поменяться с ним местами.
Хорошо знавший генерала, Фуэнтес понимал причину его мрачной задумчивости:
неимоверно велика цена победы, которую предстоит заплатить человечеству.
сердце Небесной Сети. Лицо генерала стало суровым - он словно
предчувствовал новый удар, ожидавший его здесь.
остановились, царила деловая суета. Просторная комната размером с хороший
спортивный зал была набита сложнейшей техникой, над которой самозабвенно,
точно жрецы перед алтарем механического божества, колдовали электронщики.
Они выводили данные на экраны, спешно считывали полученную информацию,
сопоставляя ее с заранее известной, ибо, как ни странно, Джон предвидел
то, чем им предстояло заняться.
окружили зияющую дыру. Люди проникли в мозг Сети при помощи принесенных
сюда собственных вычислительных машин. С детства привычные к технике они
проходили свои университеты на поле боя и привыкли решать сложнейшие
задачи не просто на ходу, а на бегу, под грохот разрывающихся снарядов.
Для этого задания Джон отобрал лучших из лучших. Им предстояло до конца
раскрыть машинный код Сети, выяснить ее замыслы и тайные планы. "Мы
прикончим врага его же оружием", - думал Джон, с гордостью наблюдая за
четкими, уверенными действиями техников. С такими людьми нельзя не
одержать победу.
Нортон Андрэ
Трубников Александр
Орлов Алекс
Лукьяненко Сергей
Плотников Александр
Афанасьев Роман