Ганс-Юрген лицемерил даже в мыслях, ставя это на первое место, - и
материальным потерям. Ведь и реваншистские организации, и новая партия фон
Таддена, которую они поддерживали, - основа "четвертого рейха". А
"четвертый рейх" необходимо будет одеть в мундиры, и Ганс-Юрген Зикс
абсолютно не сомневался, что право на это получит фирма, которая
способствовала утверждению этого рейха. Здесь уже пахло такими суммами,
что и проценты с южноамериканских капиталов, и сверхпроценты казались
мелкой разменной монетой!
какое-то важное поручение: резкий запах сигары ударил в нос, и Генрих с
удовольствием втянул воздух - так замирает на мгновение гончая, почуяв
запах дичи.
Зикс.
он выполнял самые деликатные поручения хозяина и позволял себе некоторую
фамильярность.
внешности никому не могло принести удовольствия: деформированный от
многочисленных драк нос, толстые губы и пронзительно хитрые глаза под
приплюснутым лбом. У Роршейдта была сила первобытного человека, звериная
выдержка, он был неприхотливым, но самое главное - служил всю войну верно
брату, сейчас ему, Гансу-Юргену Зиксу. - Этого журналиста... - Зикс
выдержал паузу. Не потому, что ему тяжело было произнести следующие слова
или вдруг совесть заговорила в нем, просто, давая такое распоряжение,
невольно становишься соучастником, а всегда неприятно знать, что тебя
может ждать вечная каторга.
раньше, ощущаешь себя порядочным человеком, который только в силу
определенных обстоятельств немного согрешил...
голова от оглушительной музыки, и он решил погулять по городу. Еще днем
заметил: сразу за центральной городской площадью с неизменной ратушей
начинался парк - сквозь зелень поблескивала вода, там был пруд или даже
озеро.
Карл прошел мимо двух или трех пар влюбленных на скамейках - все, как и
полагается в таких местах, но незаметно аллея превратилась в тропинку,
которая извивалась между густых кустов, запахло свежестью, и слева за
редкими деревьями открылось озеро.
пролегла кровавая дорожка. Карл шел прямо к ней. Не мог оторвать взгляда
от блестящей дрожащей полоски, казалось, сейчас и само солнце коснется
воды, нырнет и погаснет. Перепрыгнул канаву и остановился недалеко от
берега, оперся о ствол толстой вербы. Да, сегодняшний день, первый их день
в Загене, складывался неудачно, хотя все могло быть и гораздо хуже.
Швейцар, который принес их вещи в номер, на вопрос, знает ли он Зикса,
лишь усмехнулся: "Здесь каждый второй работает на господина Зикса".
группенфюрере СС, швейцар ничего не рассказал.
невозможно (настоящая тюремная стена с колючей проволокой и битым
стеклом). Гюнтер заметил, что группенфюрер живет в обычных условиях -
именно так отгораживались когда-то таинственные эсэсовские объекты.
Зикса, и круг замкнулся.
и думал, как им попасть за ограду. И ничего не мог придумать. Уже собрался
возвращаться, но из-за кустов вышли двое и переградили ему дорогу.
но неизвестный нанес второй удар в солнечное сплетение. Карл задохнулся,
но все же сам ударил мужчину коленом в пах. Тот только ойкнул и упал. Карл
попробовал проскользнуть мимо него, но перед ним вырос другой - высокий, с
длинными обезьяньими руками.
сзади за руки, и в это мгновение высокий подскочил к нему: резкая боль
пронзила Карла, он хотел вздохнуть и не мог, осел на землю, прикрыв руками
лицо, и потерял сознание.
прощелыгу...
ноги. Пригнувшись, они побежали к берегу, зашли по пояс в воду и бросили
тело в камыш.
Сидел, глядя на неподвижные поплавки, рыба не клевала, но, честно говоря,
он не надеялся на улов, просто любил сидеть над озером перед заходом
солнца, выкурить сигарету, смотреть на спокойную воду и ни о чем не
думать. Точнее, мысли в такие минуты были ленивые и спокойные, какие-то
затяжные - вода успокаивала, и все вокруг казалось таким прекрасным -
лучше не могло быть на свете. Ну что можно сравнить с золотисто-красной
дорожкой на воде и мягким шелестом камыша?
бывает, какой-нибудь незнакомец остановится за плечами, чуть ли не дышит в
спину, уставится на поплавки да еще пытается завязать разговор и не знает,
что ты залез в камыши именно для того, чтобы отдохнуть и от людей, и от
разговоров. Единственная надежда, что никто не увидит его с берега.
Каммхубель уже давно облюбовал это местечко за густой лозой, ветки которой
переплетались с камышом.
человек оперся спиной о дерево и любуется природой.
чувство, что кто-то сверлил взглядом спину. Не выдержав, он пошел к машине
выпить пива и, когда подходил к своему "опелю", услышал шум, раздвинул
кусты и увидел, как двое громил набросились на юношу. Первым движением
было желание прийти на помощь, но в следующее мгновение Каммхубель
сообразил, что это ничего не даст - поломают ребра и ему. Он бросился к
машине и засигналил так, словно у "опеля" отказали тормоза и он несется по
автостраде, выпрашивая дорогу.
закричал:
вытянул шею и увидел, как громилы тащили тело к озеру. Они бросили его в
воду и быстро исчезли.
берегу. Зашел в озеро по грудь, пощупал вокруг руками, но ничего не нашел.
Подвинулся дальше и натолкнулся на тело.
откачивал утопленников, но где-то читал или слышал об этом. Подержал тело
вниз головой, изо рта хлынула вода, потом стал делать искусственное
дыхание. Но юноша не подавал никаких признаков жизни, и Герхардт подумал,
что его прикончили до того, как бросили в воду. И все же настойчиво
поднимал и опускал руки, всматриваясь в посиневшее лицо.
двухэтажный дом из четырех комнат и кухни, построенный еще отцом, учителем
гимназии Куртом Каммхубелем. Герхард Каммхубель тоже был учителем
гимназии, но в отличие от отца доживал свой век один - жена умерла в
концлагере, да и он сам чудом остался жив, пройдя все круги ада в
Заксенхаузене.
и снова впасть в небытие. Каммхубель дал ему выпить какого-то отвара и
положил в кровать, пообещав перед этим позвонить в отель Гюнтеру, чтобы
тот не волновался и не беспокоил местную полицию. Отвар был горький, и
Карлу показалось, что его еще раз вырвет, но через несколько минут
почувствовал облегчение и уснул.
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Громыко Ольга
Мичурин Артем
Конан-Дойль Артур
Акунин Борис