Чтение 4–й страницы книги ~Стандинг или правила хорошего тона~

тех пор, как она меня взяла в лапы, я стал вроде гусеницы, которая
превращается в бабочку.

Он ввинчивает своим большим пальцем в уголок глаза слезу, в
нерешительности повисшую на реснице. -- Ты знаешь, она посадила меня на
диету!

Я думаю о трех стаканчиках божоле, которые он пропустил при мне, и с
неподдельным недоверием в голосе восклицаю: "Не может быть!", чем снова
подзаряжаю его.

-- Слово мужчины! Когда я хаваю у нее, то рубон всеща один и тот же:
жареное мясо, лимон и гренки, сейчас сам увидишь.

Он поглаживает свое дынеобразное брюхо, вываливающееся из его штанов.

-- Надо признать, что я вовремя спохватился. С таким пасхальным яичком,
которое все растет и хорошеет, мне через несколько лет пришлось бы
пользоваться зеркалом нижнего вида, чтобы следить за поведением моего
шалопая.

-- Твоя графиня замужем?

-- Вдова! Ее старикан подцепил миксоматоз* в Индокитае, где он был
полковником.

Большим и указательным пальцем правой руки Берюрье старательно
разглаживает поля своей шляпы.

-- Интересно констатировать, что персона из высшего света может быть
такой похотливой в интиме. Дама, которая родилась с геральдикой на пеленках,
так тебе ставит на болт контрагайку, что лучше чем какая-нибудь
профессионалка.

Чем больше я его слушаю, тем больше растет мое любопытство, оно
распускается подобно упавшему в воду японскому цветку из бумаги. И мне не
терпится засвидетельствовать ей

* В простонародье -- кроличья болезнь вирусного происхождения.
Симптомы: опухание передней части головы, глаз, наружных половых органов. --
Примеч. пер.

свое почтение, его похотливой графине. Раз она втюрилась в такого
"красавчика", как мой Боров, то, наверняка, у нее есть какие-нибудь
серьезные отклонения. Скорее всего, Берю жалеет меня и ничего мне об этом не
говорит: иначе я вообще отказываюсь что-либо понимать! Я вполне допускаю,
что она хромает на обе ноги, что у нее сходящееся косоглазие, горб и в
дополнение к программе -- неаполитанская болезнь. Либо она долгожительница,
перевалившая за сто лет, и он забыл об этом сказать. А может, она
искательница приключений? Отчаянная женщина, которой уже мало эмоций от
дорогостоящей охоты на львов, и она ищет острых ощущений в дрессировке
крупномасштабного Берю? Почему бы и нет? О невкусах не спорят, они валяются
у нас под ногами, достаточно наклониться и поднять, что тебе нужно.

-- Как ее имя? -- задаю я еще один вопрос. Опухший пожимает плечами и
признается:

-- Она мне не сказала.

Я чуть было не подавился адамовым яблоком.

-- Ты забавляешься экс-тазом этой замшелой кубышки и не знаешь, как ее
зовут?

-- Именно так, старик.

Ну, а в минуты блаженства, как ты ее называешь?

Он смотрит на меня удивленным глазом.

-- В общем... мадам графиня. А чего ты ко мне причепился! Я, что, зря
сношаюсь с высшим светом? По-твоему, я должен называть графиню краснозадой
макакой, как жену первого попавшего приятеля?

Действительно, нам открывает дверь лакей в полосатом жилете. Старый,
очень худой, очень угловатый, высохший, как мумия, с бакенбардами, желтушным
цветом лица и криво поставленной вставной челюстью (как будто во рту у него
был назубник, как у боксера). Будь полоски на его жилете нарисованы поперек
-- вылитый скелет.

-- Спасение и братство, Фелиций! -- небрежно роняет Толстяк, чтобы
продемонстрировать мне, что он здесь на короткой ноге, как коротко знакомый.

Полосатик обозначает курбет. При этом на его пергаментном лице не
шевелится ни один мускул -- это физически уже невозможно. Когда он загнется,
то сделает при жизни самое главное дело. Мир кишит такими людьми, как он,
которые, едва став взрослыми, уже начинают сознательно умирать. Они

* Курбет -- положение лошади, вставшей на дыбы с согнутыми передними
ногами. -- Примеч. пер.

учтиво и молчаливо скручиваются, скрючиваются, обезвоживаются,
бальзамируются. От них остается только голова покойника. В день "Д" от них
не остается никаких отходов.

Упомянутый Фелиций явно осуждает фамильярность Толстяка. Он не привык к
таким развязным манерам. Он прислуживает аристократии со времен Филиппа
Красивого, и со временем в его венах неизбежно должна была появиться голубая
кровь! Не считая того, что его предки: кучера, прачки, поварихи или
садовники совокуплялись с титулованными особами, разве не так? Во время
длительной прогулки Рыцаря Иерусалимского, например, его челядь, наверняка,
неоднократно темпераментно штурмовала Бастилию в альковах его замка.

Нужно быть объективным и не отрицать очевидное под тем предлогом, что
оно шокирует. Кто больше всего похож на члена Жокей-Клуба (не считая другого
члена этого клуба), если не его камердинер? Махните жилет одного на
монокуляр другого и вы увидите! Мужики! Их разделяет только половая щетка. Я
пишу это, зная,что теряю своих монокулярных читателей, но это не суть важно:
жизнь коротка, и у меня не будет больше времени не сказать того, что я
думаю!

Походкой хроника-ревматика Фелиций подруливает нас к двойной двери,
украшенной сыроподобным ноздреватым орнаментом. Он тихо стучит своим
когда-то согнувшимся, да так и не разогнувшимся, указательным пальцем.

-- Кто? спрашивает сильный и звучный голос.

Фелиций открывает дверь и объявляет:

--Господин Берюрье и кто-то еще с ним!

Толстяк взволнован, он даже сбледнул с лица, то есть, я хочу сказать,
что его фиолетовый оттенок стал на один тон светлее. Он толкает меня локтем
в живот. Мы как два гладиатора перед выходом на арену... Ave, Caesar,
morituri te salutant!*

Мы входим. Толстяк хочет пропустить меня, потом передумывает и
одновременно со мной устремляется вперед: классическая сценка, поставленная
Мелиесом** задолго до меня. Он сцепляется карманом за дверную ручку.
Раздается зловещий треск, и карман повисает, что означает, что он сложил с
себя полномочия кармана. Сейчас он не что иное как лоскут, болтающийся под
дырой.

Берю в ярости выдает такую витиеватую тираду, которой

* Что в переводе с латыни означает: "Здравствуй, Цезарь, идущие на
смерть тебя приветствуют". -- Примеч. пер.

** Мелисс Жорж, французский деятель кино и известный иллюзионист. --
Примеч. пер.

позавидовал бы сам Карл VII (Святая Жанна д'Арк, помолитесь же за
него!)

-- Мон шер, вы забываетесь! -- журит голос из залы.

-- Есть от чего, моя графиня, -- обороняется Толстяк, -- совершенно
новый сюртук! Я за него отдал целое состояние!

Я приближаюсь к глубокому креслу из гарнитура "Пастушка" (эпохи
Людовика XV), в котором восседает пастушка нашего Мастодонта* . И слово
чести, я вижу перед собой особу скорее приятную, чем нелицеприятную. Графиня
Труссаль де Труссо -- полувековая женщина пятидесяти лет, как выразился бы
производитель плеонастических оборотов. Она упитана в пределах нормы. Чистый
взгляд, бело-голубые волосы. На губах тоненький слой помады, щеки напудрены
обычной рисовой пудрой. Она рассматривает меня, улыбается и протягивает мне
руку, к которой я прикладываюсь губами, не заставляя себя ждать. Мое
недоумение достигает своей кульминационной точки. Как такая женщина могла
увлечься моим другом Берюрье? Вот загадка, к которой нужно было найти
разгадку.

-- Я представляю тебе мадам мою графиню! -- горланит Жиртрест, который,
позабыв о своем больном костюме, вновь обрел свою сияющую улыбку.

-- Друг мой;-заявляет дама, " кажется, что вы еще не выучили в вашем
учебнике главу "Представления". В противном случае вы бы знали, что даму
представляют господину только в том случае, если дама очень молода, а
господин -- очень старый.

Его Высочество заливается краской.

-- Заметано! -- осознав свой промах, говорит мой приятель. --
Соответственно, имею честь представить Вам комиссара СанАнтонио, облаченного
в свою плоть и кровь, со всеми своими зубами и своим персиковым цветом лица.

Затем, повернувшись ко мне:

-- Как я только что имел честь и преимущество сделать это импульсивно,
так вот, парень, я снова представляю графиню Трусаль де Труссо. Как ты сам
можешь оценить, это не выигрышный билет, но первоклассная женщина и
образованная со всех сторон. Ты уловил реакцию мадам? Да! Этикет -- это тебе
не этикетка, она не приклеивает его на свои банки с вареньем, могу
побожиться!

Я улыбаюсь даме. За ее строгим выражением лица прячется

* Уважаемый Сан-А не случайно называет нашего героя метафорическим
словом мастодонт -- предшественник слонов (от гр. mastos -- грудь, сосок +
dentos зуб). Он не столько намекает на его габариты, сколько обращает
внимание читателя на сосцевидную форму его зубов, что весьма важно для
понимания поступков Берюрье. -- Примеч. пер.