read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Прими схиму, - посоветовал Славин. - Очень полезно для творческого
человека.
- Ну да, - усмехнулся Степанов и разлил водку по рюмкам. - Схима -
это самоограничение, а всякое ограничение, даже во имя свободы, есть форма
кабалы.
- Энгельса не переспоришь, Митя: свобода - это осознанная
необходимость; отлито в бронзу, дорогой, не трогай...
- Ты меня все еще принимаешь всерьез?
- Перестань писать книги - буду держать тебя за обыкновенного
застольного бездельника...
- Не обещаю. Перестать писать - значит умереть, а я очень люблю
жизнь.
- Слушай, а если я попрошу стакан вина?
- Но ведь водка - лучше.
- Умозрительно я это понимаю, Митя, только организм не приемлет.
Водку я пью лишь в силу служебной необходимости.
- Ты - дисциплинированная ханжа?
Славин усмехнулся:
- Вовсе нет. Теннисист, я, Митя, теннисист.
- Слушай, Виталий, а тебя разозлить можно?
- Нельзя.
- Никогда?
- Никогда.
- Ты - самоуверенный человек.
- Уверенный, так бы я сформулировал, Митя, уверенный. А что касаемо
ограничения и свободы, я вычитал хитрющую концепцию у любопытного философа
Бональда. Человек - по его версии - не свободен от рождения, и виною тому
- природа, ибо она-то и есть главный наш ограничитель. Человек может стать
свободным лишь в том случае, если прилагает к этому максимум усилий.
Верно, а? Но занятен вывод: будьте энергичны, тогда вы сможете войти в
торговую или строительную корпорацию и станете свободным благодаря тем
правам, которые эта корпорация завоевала; служите своей корпорации - и вы
скопите состояние; будьте набожны - и церковь станет помогать вам во всех
начинаниях; сделавшись богатым и религиозным человеком, вы станете
дворянином, а это дает высшие преимущества.
- Прекрасная схема. Приложима к карьеристам.
- Ты ползучий прагматик, Митя. Я не понимаю, отчего трудящиеся читают
твои книги. Ты ведь не дослушал меня.
- Не тебя, но Бональда.
- Новое - это хорошо забытое старое. Если я сумел вспомнить, то,
значит, именно я вернул современнику забытое старое. Сие - соавторство.
- Ишь ты!
- Так вот... Бональд прекрасно вывернул свою схему. Венец свободы, то
есть дворянство, - суть защитный барьер того общества, которое мечтал
создать Бональд. Раз ты дворянин, то, значит, бренный металл не должен
тебя интересовать более. Дворянство останавливает энергичного плебея в его
жажде к постоянному обогащению. Без этой преграды могла водвориться
плутократия. Служа наградой за приобретение богатства, звание дворянина
обязывает к самоограничению; дворянство - предел обогащения. Достигнув
дворянства, к богатству следует относиться как ка цаеалаиа - понимаешь?
Бональд занятно пугал общество: "Если вы уничтожите дворянство, тогда
стремление энергичного плебея к обогащению не будет иметь ни цели, ни
предела; целью будет богатство - само по себе. Тогда-то и появится
аристократия. Аристократия, но не знать".
Степанов слушал с интересом, даже окрошку отодвинул.
- Да ты ешь, Митя, ешь, - вздохнул Славин. - У литератора должен быть
волчий аппетит.
- Если у литератора волчий аппетит, значит, он работает на бюро
пропаганды, читает свои стихи и рассказы, а с писанием завязал. Знаешь,
когда я в Испании рассказал коллегам, что у нас писателю платят за
выступление, посылают в творческие командировки и дают бесплатные путевки
в дома творчества, мне не поверили: "Красный ведет пропаганду, такого не
может быть"... Так-то вот... Писатель должен страдать язвой, Виталий,
мучиться от сердечной недостаточности и геморроя, тогда только он сможет
оценить каторжную радость творчества.
- Я недавно с одним художником разговаривал, интереснейший парень,
злющий, все крушит, как слон в лавке. Реставратор, иконами занимается...
Мне, понимаешь, подарили иконопись на день рождения, и надо было ее
реставрировать. Пришел художник, посмотрел, повздыхал, унес к себе и
сделал блистательно. Я ему говорю, спасибо, мол, а почему бы вам
иконописью не заняться, а он на дыбы, аж ощетинился: "Без веры нет
иконописи". Как ты отнесешься к такому пассажу?
- Ерунду он порет, этот реставратор. Иконопись - наше Возрождение. У
нас была своя великая живопись - иконы. К ним так и следует относиться -
национальное искусство. Вера, мне кажется, играла здесь подчиненную роль.
В ту пору национальная идея была духом художников, потому как жили мы под
игом. Отсюда, кстати говоря, особая роль русских монастырей. Они
отличались от монастырей других стран своей исключительной ролью в
сохранении национальной культуры.
- Не обрушивайся в национальный мистицизм, Митя, - снова усмехнулся
Славин. - Слушай, кто эта женщина?
Степанов обернулся - высокая, большеглазая девушка стояла возле
стойки и, обжигаясь, пила кофе из маленькой чашки, украшенной золотым
вензелем "ЦДЛ".
- Не знаю.
- Красива, а?
- Очень.
- Как думаешь, сколько ей лет?
- Сейчас молодые вневозрастны. Это мы, пятидесятилетние, сразу
очевидны - брюхо, лысина, усталость в глазах, а эти...
- Завидуешь?
- Да.
- А я - нет. Я горжусь возрастом. Прожить полвека что орден получить,
право... Так какая же разница между нашими монастырями и чужими?
- Пространственная. В Италии один монастырь отделен от другого на
полста километров - как максимум. Наши - на тысячи удалены друг от друга,
но хранили в себе ядро общенациональной идеи, некое состояние духа.
- По марксизму всегда пятерку получал?
- Всегда.
- Я тоже, только с тобою не согласен.
- Отчего так?
- Состояние - это слишком расплывчато. Состояние какого класса?
Региона? Армии? Чиновничества? Крестьянства? Нельзя же все одной "миррой"
мазать. Состояние Пугачева, Екатерины, пушкинского Гринева? Единая
национальная идея всегда служит во благо какой-то одной группе, Митя,
властвующей группе.
- Мы с тобой возвращаемся к проблеме схимы. Властвование, или, говоря
иначе, ограничение, приложимое к понятию общества, служит гарантом
государственности.
- А я разве спорю? Только я спрашиваю - какой государственности?
Монархия пала - я имею в виду не только нашу - благодаря собственной
слабости, хотя ведь тоже являла собою государственность. Наша свобода
родилась на руинах вековой государственной идеи, замешанной на духе
национальной исключительности. Да, да, так именно! Инородцев-то в пух и
прах костили. Ты говоришь, иконопись - следствие абсолютного покоя,
ясности цели. Это - кризисный период, когда было нашествие, но ведь пики
искусства - заметь себе - рождены состоянием переходным, длительным; война
порождает блистательное искусство плаката; философия не может родиться под
грохот канонады. Война - это желание выжить, чтобы продолжить бой завтра,
мир - это когда живут, чтобы думать. Ум - основа индивидуальности,
поскольку именно он создает личность. Просто-напросто Россия поры Рублева
и Феофана Грека дала миру больше индивидуальностей, чем в последующие
времена, видимо, в этом отгадка. И смешно требовать от природы, чтобы она
все делила поровну. Я, знаешь, со стороны смотрю на наше кино: все от него
требуют шедевров - вынь, не греши! А ведь это смешно! Когда кино было в
новинку, родились Чаплин, Эйзенштейн, Клер, Васильевы, Довженко, Хичхок,
но ведь потом оно стало бытом, оно же теперь телевизором стало, Митя!
Значит, надо ждать нового накопления неведомых качеств - тогда-то и
свершится новая революция в кино. И потом: даже в начале кино дало
двадцать, ну тридцать шедевров, а ведь сейчас это индустрия, поток, план!
Как же от потока требовать качеств Ренессанса? Надо отойти в сторону,
поглядеть со стороны, и тогда поймешь, что и сейчас есть Годар, Курасава,
Крамер, Феллини, Питер Устинов, Антониони, Абуладзе, Никита Михалков,
наконец. И - хватит! Нельзя больше, и так слишком щедро!
- Ты что опровергаешь, понять не могу?
- Ты не можешь понять, оттого что на себя настроен. Слушай, а кто
этот старик?
- Наш вахтер, дядя Миня.
- У него лицо Христа.
- А он и есть. Раньше на бегах, кстати, играл.
- Значит, и ты не отчаивайся - путь к святости лежит через грех...
Мороженым угостишь?
- Угощу.
Степанов обернулся, поискал глазами официантку Беллочку; в это время
в маленький зал, переоборудованный из веранды, заглянул администратор.
- Тут нет товарища Славина? - спросил он. - Срочно зовут к телефону.
- Мороженое не получится, - сказал Славин. - Будь здоров, Митяй.

КОНСТАНТИНОВ



Страницы: 1 2 3 [ 4 ] 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.