Чтение 4–й страницы книги ~Мегрэ и бродяга~

- Когда кокнули этого малого? У себя в постели.

- Что же вы слышали?

- Слышал, как кто-то завопил.

- А шума машины не слышали?

- Может, и слышал. Наверху, по набережной, вечно мчатся машины, так что
на это я не обратил внимания.

- Вы поднялись на палубу?

- Ну да... Как был - в пижаме, даже штаны не успел натянуть.

- А ваша жена?

- Она спросонья спросила: "Куда ты?"

- Что вы увидели с палубы?

- А ничего... Как всегда, в Сене крутились воронки. Я крикнул: "Э-эй!",
чтобы малый ответил, и я бы знал, с какой стороны он барахтается.

- А где в это время находился Жеф ван Гут?

- Фламандец-то? Я вскоре разглядел его на палубе баржи... Он как раз
отвязывал свой ялик... Когда течение проносило его мимо меня, я спрыгнул в
лодку... Мы увидели того самого малого - он то всплывал, то исчезал...
Фламандец попытался зацепить его багром...

- С большим железным крюком на конце?

- Как и все багры.

- А не могли вы разбить ему голову, когда пытались зацепить багром?

- Ну нет!.. В конце концов, мы все-таки зацепили его за штанину. Я сразу
нагнулся и схватил его за ногу.

- Он был без сознания?

- Глаза у него были открыты.

- Он ничего не сказал?

- Его рвало водой... Потом на барже у фламандца мы заметили, что бедняга
весь в крови.

- Полагаю, что на этом можно и закончить, - вполголоса буркнул господин
Паррен. Вся эта история мало интересовала его.

- Хорошо. Я займусь остальным, - сказал Мегрэ.

- Вы пойдете в больницу?

- Да, собираюсь. Врачи говорят, что пройдет несколько часов, прежде чем
он сможет говорить.

- Держите меня в курсе.

- Непременно.

Когда они снова проходили под мостом Мари, Мегрэ сказал Лапуэнту:

- Позвони в районный комиссариат, пусть пришлют

человека.

- А где я вас найду, шеф?

- Здесь.

И Мегрэ сухо попрощался с представителями прокуратуры.

ГЛАВА II

- Они из суда? - спросила толстуха, глядя вслед трем уходящим мужчинам.

- Из прокуратуры, - поправил Мегрэ.

- А разве это не одно и то же? - И, тихонько присвистнув, она продолжала:
- Подумать только! Носятся с ним как с писаной торбой! Значит, он и вправду
тубиб?

Этого Мегрэ еще не знал. И, казалось, вовсе не спешил узнать. Он все
никак не мог избавиться от странного ощущения, будто все это он давным-давно
пережил. Лапуэнт поднялся на набережную и исчез из виду. Помощник прокурора
в сопровождении коротышки-судьи и секретаря осторожно взбирался по откосу,
внимательно глядя себе под ноги: не дай бог, еще испачкаешь ботинки!

Черно-белый "Зваарте Зваан", позолоченный солнцем, казался таким же
чистеньким снаружи, каким, наверно, был и внутри. Высоченный фламандец стоял
у рулевого колеса и посматривал в сторону Мегрэ, а жена его, такая
маленькая, больше похожая на девочку, со светлыми, почти белыми волосами,
склонилась над люлькой младенца и меняла под ним пеленку.

Несмотря на неумолчный шум машин, мчащихся по набережной Селестэн,
несмотря на скрежет крана, разгружавшего песок с "Пуату", было хорошо
слышно, как щебечут птицы, как плещутся волны Сены.

Трое бродяг все еще держались поодаль, и только толстуха пошла за
комиссаром под мост. Ее полинявшая, некогда красная кофта напоминала теперь
обсосанный розовый леденец.

- Как тебя звать?

- Леа. Обычно меня зовут "толстуха Леа". Это показалось ей очень смешным,
и она опять расхохоталась.

- Где ты ночевала прошлую ночь?

- Я вам уже говорила.

- С тобой кто-нибудь был?

- Только Дедэ, вон тот низенький, он сейчас повернулся к вам спиной.

- Дедэ твой друг?

- Все они мои друзья.

- Ты всегда ночуешь под этим мостом?

- Иногда я меняю квартиру. А что вы здесь ищете? Мегрэ и вправду что-то
искал. Он снова нагнулся над кучей хлама, составлявшего имущество Тубиба.
Теперь, когда помощник прокурора и его спутники ушли, он чувствовал себя
свободнее. Мегрэ не торопился. Он вытащил из-под тряпья таганок, сковороду,
ложку и вилку. Потом примерил очки в металлической оправе, с треснувшим
стеклом. Все затуманилось у него перед глазами.

- Тубиб надевал их только для чтения, - пояснила толстуха Леа.

- Непонятно, - начал Мегрэ, глядя на нее в упор, - почему я не нахожу...

Женщина не дала ему кончить. Она отошла на несколько шагов от конуры и
вытащила из-за большого камня бутылку, в которой еще оставалось пол-литра
фиолетового вина.

- Ты пила его?

- Да, я хотела прикончить. Пока Тубиб вернется, оно все равно прокиснет.

- Когда ты брала бутылку?

- Ночью, после того как его увезла "скорая помощь".

- Больше ни к чему не прикасалась?

Леа с серьезным видом сплюнула на землю.

- Клянусь!

Мегрэ поверил. Он по опыту знал, что бродяги никогда не крадут друг у
друга. Да и вообще редко крадут не только потому, что их могут сразу же
схватить, но в силу какого-то безразличия ко всему на свете.

Напротив, на острове Сен-Луи, были настежь распахнуты окна уютных
квартир, и в одном из них видна была женщина, расчесывавшая волосы перед
зеркалом.

- Ты знаешь, у кого он покупал вино?

- Я несколько раз видела, как он выходил из бистро на улице Аве-Мария...
Это недалеко отсюда, на углу улицы Жардэн...

- А как относился Тубиб к другим? Желая угодить комиссару и ответить
поточнее, толстуха задумалась.

- Право, не знаю... Он мало отличался от них...

- Он не рассказывал о своей жизни?

- У нас об этом никто не говорит. Разве что когда изрядно налакаются...

- А ему случалось напиваться?

- По-настоящему - ни разу.

Из-под кипы старых газет - они, видимо, служили бродяге своего рода
одеялом - Мегрэ извлек вдруг раскрашенную деревянную лошадку со сломанной
ногой. Но это его нисколько не удивило. Как, впрочем, и толстуху.

Какой-то человек, обутый в эспадрильи*, легко и бесшумно спустился по
откосу и подошел к барже фламандца. В каждой руке он держал по сетке с
провизией, откуда торчали два больших батона и перья зеленого лука.

* Эспадрильи - холщовые туфли на веревочной подошве.

Судя по всему, это был брат фламандца, очень похожий на Жефа ван Гута,
только помоложе и посимпатичнее. На нем были синие полотняные брюки и свитер
в белую полоску. Поднявшись на палубу, он перекинулся парой слов с братом,
потом посмотрел в сторону комиссара.

- Не трогай здесь ничего! А сама ты можешь мне еще понадобиться. Если
узнаешь что-нибудь... приходи, - сказал комиссар толстухе Леа.

- Неужто такая, как я, пойдет в ваше заведение? - опять рассмеялась она.
- Можно прикончить ее? - спросила она, показав на бутылку.

Мегрэ кивнул в ответ и пошел навстречу Лапуэнту, возвращавшемуся в
сопровождении полицейского. Комиссар приказал ему до прихода эксперта
охранять груду старья, составлявшего имущество Тубиба. Потом в сопровождении
Лапуэнта направился к "Зваарте Зваан".

- Вас зовут Хуберт ван Гут?

Куда молчаливее, а может, и подозрительнее, чем брат, юноша ограничился
кивком головы.

- Вчера вечером вы ходили на танцы?

- А что в этом плохого?

Акцент у него был меньше заметен. Разговаривая с ним, Мегрэ и Лапуэнту,
стоявшим на набережной, приходилось высоко закидывать голову.

- Где же это вы были?

- Возле площади Бастилии. Там есть такая узенькая улочка и на ней с
полдюжины кабаков. Я был у "Леона".

- Вы туда и раньше захаживали?

- Не раз...

- Значит, вам ничего не известно о том, что случилось ночью?

- Лишь то, что мне рассказал брат.

Из медной трубы на палубу валил дым. Женщина с ребенком уже спустилась
вниз, в каюту, откуда до комиссара и инспектора доносился аппетитный запах
еды.

- Когда мы сможем отчалить? - спросил молодой человек.

- Наверное, после полудня, как только судья пришлет вашему брату на
подпись протокол допроса.

У Хуберта ван Гута, аккуратного, тщательно причесанного, была, как и у
брата, розоватая кожа и очень светлые волосы.

Немного погодя Мегрэ и Лапуэнт пересекли набережную Селестэн и на углу