Вульф.
высморкался. - Ниро Вульф не обращается в полицию. Ниро Вульф сам
вскрывает все посылки с колбасой и оставляет своих врагов в дураках. - Я
еще раз высморкался. - Правда, в один прекрасный день Ниро Вульф вскроет
не ту картонку и тогда то, что от него останется...
Слово "риторический" имеет другой смысл.
риторически. Кстати, как вы докажете, что я не знаю значения слова
"риторический"? Всякий раз, когда вы задаете мне вопрос, а Бог тому
свидетель - это случается сплошь и рядом, должен ли я предполагать, что...
жалованье, входят и секретарские функции, так что я снял трубку. И тут
случилось нечто из ряда вон выходящее. Нечего и говорить о том, что этот
голос потряс меня, так как я вдруг ощутил, что под ложечкой у меня
предательски засосало. Сила шока во многом определяется его внезапностью,
но я никак не могу сказать, что голос, прозвучавший в телефонной трубке,
оказался для меня сюрпризом. Напротив, я думаю, что мы оба, Вульф и я,
сидели и переливали из пустого в порожнее в ожидании, пока раздастся
именно этот голос.
огненной, чем проявил свою слабость. Я ответил, не слишком, впрочем,
учтиво:
Дункан?
Он.
параллельную трубку, и резкий, холодный, педантичный голос звучал точно
так же, как и четыре предыдущих раза за последние три года, когда мне
доводилось его слышать. Он отчетливо произнес, чеканя каждое слово:
что в картоночке могло оказаться нечто большее, чем безобидный газ, но я
решил ограничиться предупреждением. К тому же, год назад я говорил вам,
что без вас наш мир во многом утратит свою привлекательность.
Луиса Роуни. Впрочем, тогда ваши интересы совпали с моими. Теперь же,
когда вы занялись делом миссис Барри Рэкхем, они не совпадают, так что я
не могу с этим примириться. Из уважения к вам я не хочу, чтобы вы лишились
гонорара. Возвратите задаток, откажитесь от дела, и через два месяца,
начиная с сегодняшнего дня, я вручу вам десять тысяч наличными. В прошлом
вы дважды пренебрегли аналогичным предложением с моей стороны, но
обстоятельства спасали вас. Больше не советую вам рисковать. Придется вам
понять, что...
Буквально тут же я последовал его примеру, чтобы наш собеседник не
заблуждался насчет того, что произошло.
пальцы над самым выпуклым местом необъятного живота и уставился в уголок
бювара. Собственно, сказать-то мне было нечего, кроме того, что наше дело
- дрянь, а это было и так ясно. Однажды Вульф приказал мне навсегда
выбросить из головы имя Арнольда Зека, но называй я его даже Зек, или Он,
или хотя бы Икс, все равно он оставался той личностью, которая месяцев
десять тому назад наслала на нас пару головорезов, вооруженных автоматом и
пулеметом Томпсона. Эти субъекты, расположившись на крыше дома на
противоположной стороне улицы, открыли огонь по нашей оранжерее, перебили
стекла и оборудования на добрых десять тысяч долларов и превратили восемь
тысяч драгоценных орхидей в сырье для компоста. Это тоже задумывалось как
предупреждение.
Барри Рэкхемом. Вероятно, это означало одно: не шевельнув и пальцем, мы
нашли ответ на вопрос миссис Рэкхем - откуда у ее мужа карманные деньги?
Очевидно, он принимал участие в операциях Арнольда Зека, которые Вульф
как-то назвал незаконными, а некоторые - отвратительными. Ничего
удивительного, что Зек не хотел, чтобы мы занялись одним из его людей. Все
это было ясно как божий день, но вот беда - мы опять нарвались на Зека,
что, по большому счету, было не лучше, чем заполучить цилиндр со
слезоточивым газом вместо изрядной порции дарстовской колбасы.
Прямо как по нотам. Кто-то наблюдал за домом и видел, что я взял сверток,
а потом распахнул дверь и вышел подышать на крыльцо - они поняли, что
картонку вскрыли, сообщили Зеку, и он тут же позвонил. Черт возьми, он мог
даже...
слышал. Он сидел в прежней позе, вперив взгляд в уголок бювара. Я
заткнулся, сел поудобнее и запасся терпением. Прошло добрых пять минут,
прежде чем он заговорил.
случайно стали ему поперек пути два года назад, а во второй - в прошлом
году. Мы оба, он и я, занимаемся преступлениями, а его сети раскинуты
настолько широко, что совершенно логично ожидать: один раз в год или в
одном из сорока дел, за которые мы беремся, мы будем натыкаться на него. И
все начнется сначала. - Он ткнул пальцем в сторону телефонного аппарата. -
Эта штуковина зазвонит, и этот гнусный голос станет диктовать мне условия.
Если мы уступим, то сможем здесь жить и зарабатывать средства к
существованию лишь с его благословения. Если же откажемся повиноваться, то
будем жить в состоянии трепетной бдительности и одного из нас или даже
обоих, возможно, убьют. Твое мнение?
останется только уйти на покой. - Я посмотрел на циферблат наручных часов.
- Самое неприятное, что у нас даже нет недели на размышление. Сейчас
двадцать минут первого, а к трем часам я должен быть в Хиллсайд Кеннелз, и
мне еще надо пообедать, побриться и переодеться. В том случае, если я
поеду, конечно. Я поеду?
когда мы занимались делом Орчарда, я взял ответственность на себя и
проигнорировал угрозы этого человека. В прошлом году, во время дела Кейна,
я поступил так же. На сей раз я не хочу и не Стану повторять прежние
ошибки. Я отдаю себе отчет, что обычно выбираю нужную стратегию действий,
но я не стану говорить тебе о том, что для того, чтобы заработать свое
жалованье, ты должен отправиться туда и познакомиться с мистером Рэкхемом.
Если хочешь, можешь позвонить и отложить поездку до лучших времен.
ответственность на меня?
граждане подчиняются приказаниям этого человека, почему я должен стать
исключением?
лапшу на уши. Вы прекрасно знаете, что я скорее слопаю кусок мыла, чем
позволю этому сукину сыну наступить себе на хвост, и я прекрасно знаю, что
вы скорее намажете хреном устрицы, чем уступите ему. Работай мы поодиночке
- другое дело, но коль скоро мы повязаны здесь вдвоем, другого выхода нет.
немедленно. Вы призовете Фрица и Теодора, объясните им, что нам угрожает,
обе двери постоянно будут на засове, вы обещаете держаться подальше от
окон, и еще: ничто и никто не должны пересекать порог нашего дома без
моего ведома.
режим!
лет спустя вы будете испытывать наслаждение от такого образа жизни.
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Ибсен Генрик