въезд на территорию заповедника. Ведя караван спецмашин за собой,
режиссерская "Волга", разрывая светом фар рассветную серость, заколдыбала
по проселочной колее. Вот она, последняя поляна. Дальше были непролазные
дебри. "Волга" остановилась. Режиссер обернулся к заднему сиденью,
улыбнулся:
гоготом, криками повылезали члены съемочной группы. Столпились в ожидании
режиссерских распоряжений. Приняв сей парад, режиссер склонился, выдернул
из травы ледникового происхождения булыгу килограмма на три, осторожно
подкинул ее двумя руками, удовлетворился весом, и, вновь окинув взглядом
свой отряд, вопросом отдал приказание:
два ляха - поручик и комиссар, уже одетые и загримированные. Бойко
посвистывая, энергично шагал оператор, рядом с ним тяжело ступал Виктор,
остальные, особо не торопясь, растянулись цепочкой метров на сто. Минут
через пять тропка, которой они шли, вильнула и полого спустилась к
симпатичной лужайке. Перед лужайкой режиссер остановился, ожидая, когда
все подтянутся. Подтянулись.
подготовку у нас час.
псевдотраву и плавно погрузился в нее, мигом исчез, оставив на поверхности
лишь зеленовато-желтоватое небольшое пятно. Не дав поручику отреагировать
на сей эксперимент, режиссер громко позвал:
тетка.
руке.
потом жестко - два дубля и все. Как ты, Володя?
гимнастерку с погонами, на штанцы с лампасами. Потом потрогал себя за нос.
Сомневался, видимо, в чем-то. Вновь обратился к оператору:
белый офицер от страха в обморок бы не хлопнулся. А ему еще и играть надо.
окруженная невысоким кустарником. Рядом с лужей остановились во второй
раз.
удовольствие от малого спектакля, сымпровизированного им, приступил к делу
энергично. Ассистенты притащили камеру, осветители подтянули кабель и
установили приборы, а режиссер уже репетировал. После того, как в лужу
слазил второй режиссер в резиновых охотничьих сапогах и брезентовой робе,
поручик, убедившись в полной безопасности подобного купанья, ухался в воду
с бесшабашной готовностью. Порепетировали.
"выше!", "правее!", "прижми книзу!" осветители поправили свет. Оператор с
достоинством доложил:
в луже, изображая погружение в топь. Подбежал комиссар, ухватился левой
рукой за куст, правую же протянул поручику и только приготовился
произнести положенный по сценарию текст, как, глуша лихтвагенный шум,
разорвал тишину бешеный и безнадежный крик:
уже остановились.
побежали все. Бежать было недолго - двести метров всего до болота.
Побольше, чем от булыжника. Стояли, тяжко дыша, смотрели на пятно.
вспоминая, перечислял: - Режиссерская! Операторская! Звуковики!
Осветители! Костюмеры! Администрация!
говорить, шептались о том, что вроде бы все на месте. Заместитель
директора, отвечающий за площадку, с деловым видом обошел все кучки и
доложил:
лихтвагенщика было для всех полной неожиданностью. Громко топая кирзачами,
он подошел к заместителю директора, и, недоуменно оглядываясь, спросил,
как всем показалось, противоестественно громко:
кончится этот допрос.
отмерил дозу по воображаемой бутылке и для убедительности добавил: - Грамм
двести...
от зубной боли, спросил:
себя кулаком по лбу. - Мне бы, дураку, не отпускать его от себя!
приблизился, тем же пальцем указал на лихтвагенщика и сухо распорядился:
затянувшееся пятно и стащил с башки пижонскую каскетку.
земле, а водолазы по очереди с отвращением кувыркались в густой жиже.
Кувыркались до вечера, но тела не нашли. Да и делали они эту работу лишь
для порядка: в топи не тонут, топь засасывает в неопределимость без дна.
Не вода.
памятник - деревянный клин с фанеркой. С помощью водолазов Виктор вбил
клин в твердую землю.
Владимирович Воропаев" - записано было на фанерке.
суеты, отдохнуть, водочки попить без забот. Потому и не на своем
автомобиле в научный городок заявился. Ничего себе отдохнул.
электричке ехал: дирекция бензин экономила.
вагон, купе. Устроился у окна. Поезд тронулся. Побежало мимо и назад
безобразие обновленного социализма: кривые черномазые домишки,
разбросанные шпалы, помойные кучи, обломки железобетона...
только бы не заметил! Нет, заметил, и без колебаний направился к Виктору.
Сел напротив, вздохнул, погоревал вслух, как положено:
исходившему от него аромату, встреча со свояком прошла на должном уровне.