мысль, что, хотя каждый из них и хорошо знаком с "географией" отеля,
изучали они ее по-разному: посыльный исходил его вдоль и поперек, много
лет сопровождая клиентов из вестибюля в номера; она же знала
"Сент-Грегори" по планам каждого этажа, которые часто листала и которые
запечатлелись в ее памяти.
Висконсин кто-нибудь спросил, чем будет заниматься через несколько лет
Крис Фрэнсис, в то время двадцатилетняя способная студентка, увлекавшаяся
иностранными языками, то даже человек с самой буйной фантазией не мог бы
представить себе ее работающей в отеле в Новом Орлеане. В ту пору она мало
что знала об этом городе и еще меньше интересовалась им. В школе она
читала о том, как Луизиану откупили у Франции в начале девятнадцатого века
и тогда же видела в театре "Трамвай "Желание" [пьеса известного
американского драматурга Теннесси Уильямса, написанная в 1947 г.]. Но
когда она переехала на Юг, оказалось, что ее представления об этих местах
безнадежно устарели. Трамваи превратились в дизельные автобусы, а
"Желанием" именовалась захолустная улица в восточной части города, куда
туристы редко наведывались.
знала о нем. После того, что произошло в Висконсине, подавленная, не очень
понимая, как жить дальше, она просто искала такое место, где бы ее никто
не знал и она никого и ничего бы не знала. Знакомые вещи, прикосновение к
ним, самый их вид вызывали в ее душе одну только боль, такую
всепоглощающую, что она не проходила ни днем ни ночью. Как ни странно -
Кристина даже стыдилась этого, - она никогда не видела снов. Она только
помнила в мельчайших деталях всю цепь событий того трагического дня в
аэропорту Мэдисона. Она приехала туда проводить родных, улетавших в
Европу. Перед ее глазами, как сейчас, стояла мать, веселая, возбужденная,
с приколотой к костюму орхидеей, которую подруга прислала ей по почте с
пожеланиями доброго пути; отец - благодушно настроенный и довольный тем,
что целый месяц всеми реальными и выдуманными недугами его пациентов будет
заниматься кто-то другой. Он еще курил трубку и, когда объявили посадку,
выбил ее о свой каблук. Бэбс, старшая сестра Кристины, обняла ее, и даже
Тони, который был на два года моложе и не переваривал проявления на людях
каких-либо чувств, милостиво разрешил ей поцеловать себя.
сестра любовно наградили ее, потому что она была серединкой в сандвиче,
который они втроем составляли. Все, конечно, клятвенно обещали писать,
хотя она должна была присоединиться к ним в Париже через две недели, после
сдачи экзаменов. Наконец мать крепко обняла ее и велела беречь себя. А
несколько минут спустя огромный турбовинтовой лаинер вырулил на взлетную
полосу и с ревом величественно оторвался от земли, но не успел он
взлететь, как накренился на крыло и штопором пошел вниз, - на миг все
застлало облако пыли, затем пламя, и, наконец, на земле осталась лишь куча
обломков - остатки машины и останки человеческие.
уехала из штата Висконсин и больше никогда туда не возвращалась.
Джимми Дакуорт, шедший чуть впереди, заметил вслух:
престарелый джентльмен - мистер Уэллс. Дня два назад мы переселили его из
угловой комнаты.
одетый мужчина лет сорока. Запирая за собою дверь и пряча ключ в карман,
он замешкался: Кристина явно заинтересовала его. Он уже собрался было с
ней заговорить, но посыльный чуть заметно покачал головой. Кристина,
которая все это прекрасно заметила, решила, что ей, наверно, следует быть
польщенной: ведь ее приняли за девицу, приходящую по вызову. А по слухам,
Херби Чэндлер поставлял отменных красоток.
тридцать девятом, устроил скандал. Вот и решили поменять их местами.
комнату. Она была расположена рядом со служебным лифтом и к тому же под
полом там сходились все отопительные трубы отеля. В результате комната
была шумная и невыносимо душная. В каждом отеле есть, по крайней мере,
одна такая комната, - иногда ее даже называют "веселой" и сдают лишь в тех
случаях, когда свободных номеров нет.
Кристина.
что не жалуется. Этот джентльмен уже много лет останавливается в нашем
отеле, и никто никогда не слышал от него ни единой жалобы. Так что,
наверно, кое-кому захотелось поиздеваться над ним. - Джимми Дакуорт
заметил, как Кристина в гневе поджала губы, и, помолчав, продолжал: - Я
слышал, что в ресторане ему дали столик рядом с кухонной дверью, куда до
него никто не хотел садиться. А ему это вроде бы даже все равно.
Кристина. Уж она об этом позаботится. При одной мысли о том, что с их
постоянным клиентом, к тому же человеком тихим и скромным, так
возмутительно обошлись, она почувствовала, как свирепеет. Ну и прекрасно.
В отеле знают ее крутой нрав. До нее даже доходили слухи, будто некоторые
считают, что ее сердитое лицо очень подходит к рыжим волосам. В
большинстве случаев она все же сдерживалась, но иногда, стремясь добиться
своего, проявляла характер.
постучал. Они ждали, прислушиваясь. Тишина. Джимми Дакуорт снова постучал,
на этот раз громче. В ответ послышался слабый стонсначала еле слышный, он
постепенно нарастал и вдруг умолк так же внезапно, как начался.
ситуации следует соблюдать правила приличия, принятые в отеле. В номере
было темно; Дакуорт включил верхний свет и исчез за выступом стены. Почти
тотчас же он позвал Кристину:
жарко и душно, хотя регулятор кондиционера стоял на отметке "прохладно".
Но только это она и успела заметить, так как через секунду все ее внимание
уже было поглощено несчастном человечком, который полусидел-полулежал в
кровати, откинувшись на подушки. Она признала в нем Альберта Уэллса,
маленького старичка, похожего на воробышка. Лицо его было пепельно-серым,
глаза выкатывались из орбит, губы дрожали, он отчаянно хватал ртом воздух.
отца она видела одного пациента в состоянии агонии - он так же задыхался,
как Уэллс. Отец принял тогда меры - всего она не удержала в голове, но
кое-что вспомнила.
свежий воздух.
специально из-за кондиционера.
голос телефонистки, она сказала:
срочное, я могу ему позвонить.
четыреста тридцать девятом, и поторопите его, пожалуйста. Спросите,
сколько времени займет у него дорога до отеля, и перезвоните мне.
старичок дышал тяжелее прежнего, и ей показалось, что лицо его из
пепельно-серого стало синеватым. Он снова принялся стонать. Эти-то стоны
они и слышали в коридоре. Он пытался сделать выдох, и дыхание не
устанавливалось главным образом потому, что он был очень истощен
физически, и сил у него не хватало.
спокойно, хотя сама она была далека от спокойствия. - Мне кажется, вам
будет легче дышать, если вы перестанете ворочаться. - Она уже заметила,
что посыльный успешно справляется с окном: вешалкой для платья он сорвал
пломбу с ручки и теперь пытался поднять нижнюю половину окна.
утихать. На нем была старомодная фланелевая ночная рубашка, и Кристина,
просунув руку ему под спину, почувствовала, несмотря на толщину материи,
какие у него костлявые плечи. Другой рукой она взяла подушки и подложила
их так, чтобы старик мог опереться на них и не падать. Все это время он
внимательно смотрел на нее - глаза у него были как у затравленного
животного, но в них светилась благодарность.
Он будет здесь с минуты на минуту.
нижняя половина окна скользнула вверх. В комнату тотчас хлынул прохладный
воздух. Значит, гроза все-таки идет на юг, обрадованно подумала Кристина,
и сразу появился ветерок. Теперь температура на улице понизится, и так
продержится несколько дней. Тем временем Альберт Уэллс с жадностью глотал