тому, как девушка старательно держала очи долу, ей передалось настроение
только что вышедших отсюда женщин. Там, где Айз Седай пробирает дрожь.
Принятой грозит великая опасность.
его в э-этот час. - Склонившаяся девушка покачнулась и чуть не рухнула от
обуревающего ее страха.
прорычала Элайда, хотя содрала бы шкуру с девчонки, посмей та привести этого
Фейна без предупреждения. Как ни сдерживала она свой гнев на Алвиарин, он
переполнял ее, хоть Элайда и запрещала себе думать о том, что не смеет
выказать его. - И если ты никак не научишься правильно говорить, то,
вероятно, тебе место в кухне, а не в приемной Амерлин. Так? Или будешь
делать, как велено? Пошевеливайся, девочка! И передай Наставнице Послушниц,
чтобы научила тебя с рвением исполнять приказы!
Сильвиана, новая Наставница Послушниц, накажет провинившуюся: ограничится ли
выговором или выпорет девчонку. Элайда едва замечала послушниц и Принятых,
пока они не мешали ей, а думала о них и того меньше. Смирения и послушания
ей хотелось от Алвиарин, и чтобы извинялась она, стоя на
человечек с внушительным носом. В Башне он появился всего несколько дней
назад, в грязном некогда великолепном одеянии, хоть и великоватом ему. Этот
мужчина, то высокомерно- надменный, то раболепствующий, испрашивал аудиенции
у Амерлин. Не считая служивших Башне, мужчины приходили сюда лишь по
принуждению либо когда иного выбора не оставалось. И никто не просил о
беседе с Амерлин. Скорей всего, помешанный или полоумный. Заявил, будто он
из Муранди, из самого Лугарда, но в речи его мешались различные выговоры,
порой произношение менялось посредине одной фразы. Тем не менее складывалось
впечатление, что этот необычный тип может оказаться полезен.
только во взоре намек на вопрос:
женской половине Истинного Источника, дабы при помощи Силы преподать
Алвиарин урок и поставить ее на место. Но это не выход. Алвиарин станет
сопротивляться, а драка - будто девчонки на конюшне - не тот способ, каким
Амерлин должна утверждать свою власть, свой авторитет. Однако Алвиарин, как
и других, нужно научить подчиняться. И первый шаг - оставить Алвиарин в
неведении относительно мастера Фейна, каким бы ни было его подлинное имя.
прелестную в своем испуге юную Принятую. Она, конечно, лакомый кусочек, и
ему нравилось ощущать, как его жертвы трепещут, словно пичуги в его руке, но
сейчас важнее другое. Потирая руки, Фейн низко склонил голову, вполне
смиренно, но две женщины в кабинете сначала словно не заметили его, в упор
глядя друг на друга. Фейн еле удержался, чтобы не протянуть руку и не
пощупать с нежностью исходящее от них напряжение. Повсюду в Белой Башне
ощущались напряжение и раздор. Все это ему на пользу. Когда понадобится,
натянутые струны можно будет подергать, а рознь обратить к своей выгоде.
ожидать не смел. Из услышанного Фейн сделал вывод, что во многих отношениях
она не столь сильна, как та женщина, что носила палантин до нее. Да, Элайда
жестче, куда безжалостней, но в то же время и более хрупкая. Вероятно,
согнуть ее - задача потруднее, но сломить - много легче. Если, конечно,
дойдет до такого выбора. И все же особой разницы он не видел: одна Айз Седай
ничем не лучше другой, будь она хоть дважды Амерлин. Дуры. Опасные дуры,
верно, но порой простофили весьма полезны.
врасплох, слегка нахмурилась, Хранительница Летописей ничем не выдала своего
интереса.
несомненный нажим на слове "теперь". О да, трения, трещинки во власти.
Щелочки, в которые можно бросить семена. Фейн чуть не ухмыльнулся от
удовольствия.
Фейна к двери, она окинула его лишенным всяких эмоций, но приводящим в
замешательство взглядом. Фейн невольно съежился, опасливо втянул голову в
плечи, сгорбился. Верхняя губа приподнялась, он едва не зарычал, глядя вслед
стройной фигуре Айз Седай. На миг, всего на миг у него опять возникло
ощущение, что она слишком многое о нем знает, но он не понимал, откуда
взялось это чувство. Ее холодное лицо, холодные глаза никогда не меняли
выражения. В это мгновение Фейну так хотелось, чтобы лицо и глаза Алвиарин
изменили своему спокойствию. Чтобы в них появился страх. Боль. Мука. Мольба.
Фейн еле удержался от смеха при этой мысли. Конечно, все это чушь. Ничего ей
не известно. Терпение - и он еще разберется и с ней, и с ее неизменно
бесстрастным взглядом.
терпения. Там хранится Рог Валир, легендарный Рог, который создан, дабы
призвать из могил павших героев, призвать их на Последнюю Битву. О Роге не
ведало даже большинство Айз Седай, но Фейн умел вынюхивать и вызнавать. Там
же находился и кинжал. Стоя в кабинете, он чувствовал, как кинжал манит его
к себе. Фейн мог указать на него пальцем. Кинжал принадлежал ему, был частью
его, он был украден и упрятан тут этими Айз Седай. Овладев кинжалом, Фейн
сумеет восстановить столь многое из утраченного... Как это произойдет, он не
знал, но уверенность не покидала его. Обрести частицу потерянного Аридола.
Слишком опасно возвращаться в Аридол - там вполне можно угодить в ловушку.
Фейн содрогнулся. Так долго пробыть в этом городе-капкане... Второй раз
угодить в силки ему не хочется.
Логотом. Шадар Логот - Там, где Ждет Тень. Название в самый раз. Так многое
переменилось. Изменился даже он сам. Падан Фейн. Мордет. Ордейт. Иногда даже
он сам не понимал, какое из имен и вправду его. кто он такой на самом деле.
Но в одном он был уверен: он не тот, кем его считают. Всякий полагающий, что
знает его, жестоко ошибается. Теперь он преображен. Сила внутри него, и сила
эта лишь в его власти и ни в чьей более. Со временем все узнают, он им еще
покажет.
памяти, он нащупал нить разговора.
бархат, демонстрируя, насколько превосходной находит свою одежду. Можно
подумать, одежда имеет какое-то значение. - Очень хорошая куртка. Крайне вам
благодарен за заботу. Мать.
непринужденней, но он готов вытерпеть и многое другое - встать на колени,
целовать ей кольцо. Однако на сей раз Элайда сразу взяла быка за рога, без
всяких околичностей:
спина его выпрямлялась. Портрет ал'Тора притягивал Фейна не меньше самого
этого человека, и кровь его вскипала в жилах яростью и ненавистью. Из-за
этого мальчишки он испытал такое страдание, о котором старался не думать,
запрещал себе вспоминать об этой боли. Мука эта была много хуже боли. Из-за
ал'Тора его изломали, перемололи и воссоздали заново. Да, эта переделка дала
ему средства к мщению, но речь не об этом. Мучительное желание уничтожить
ал'Тора сжигало Фейна, слепило его, все прочее меркло перед этим
стремлением.
теперь так же повелительно, как и она, что властно смотрит ей прямо в глаза:
одного - его собственной власти. - Что за дура. - Никогда не угадаешь, что
он сделает. - Но если она сумеет, если с ее помощью ал'Тор попадет в его
руки... - Руководить им трудно... крайне трудно, но полагаю, вполне
осуществимо. Первое, что нужно сделать, - это накинуть петлю силков на того
из немногих, кому он верит...
живых, когда уйдет окончательно. Пусть живет, хоть она и Айз Седай.
кресле, перекинув ногу в превосходном сапоге через обитую шелком ручку. Он
улыбался. Стоящая возле камина женщина повторяла отданные ей приказания.
Большие карие глаза затянула легкая поволока. Молодая красивая женщина, хоть
и напялившая на себя ради маскировки простые шерстяные одежды неброского
серого цвета. Но ее привлекательность сейчас мало волновала Равина.
катился по лицу говорившей, блестящие капельки выступили на узком лице
второго мужчины. Хотя его великолепный алый шелковый камзол сверкал богатым
золотым шитьем, он стоял навытяжку, словно вышколенный слуга, каковым по
сути и являлся, пусть, в отличие от женщины, слугой стал по своей воле.
Естественно, к происходящему сейчас он был глух и слеп.
с изящной аккуратностью. Незачем портить ценных слуг.
зною касаться себя. Он был рослым, крупным мужчиной, смуглым и красивым,
хотя на висках серебрились белые пряди. Заставить эту женщину исполнять его
приказы не составило труда.
считанные единицы - обладали таким твердым внутренним стержнем; что их
собственное "я", их разум, даже не осознавая того, беспрестанно искал
малейшей щелочки, чтобы ускользнуть прочь. Вот ведь невезение, что ему все
еще нужен такой слуга, хоть и в столь незначительной степени. Управлять ею
можно, но она продолжает попытки высвободиться, даже не понимая, что
Панов Вадим
Конюшевский Владислав
Прозоров Александр
Аникина Наталья
Афанасьев Роман
Суворов Виктор