Чтение 31–й страницы книги ~Падающая звезда~

стал ее изучать. Забыв о своем правиле - никогда не появляться на публике в
очках, - он извлек из кармана старомодное пенсне в золотой оправе и надел на
нос.

- Действительно, местность сельская, - сказал он. - Но прямо через
красный круг проходит автострада. Насколько мне известно, на ней всегда
оживленное движение. Постойте, здесь еще обозначен какой-то город. Ксерокс
неважный, не могу прочесть. По-моему, Коттенхэм-Ньютаун.

- Коттенхэм, - с важным видом поправил его доктор Шлохтер. В отличие от
прочих членов кабинета госсекретарь сохранял невозмутимость. - Это один из
наиболее удачных проектов, затеянных британским кабинетом с целью
перебазировать легкую промышленность из городов в слаборазвитые регионы. Вы,
конечно, помните, что мы вместе с министром труда ездили на церемонию,
посвященную началу строительства.

Присутствующие, разумеется, этого не помнили, и им было на это наплевать.
Президент обернулся к Чарли Драгони, который сидел у секретарского столика,
прижав к уху телефонную трубку.

- Ну, что там?

- Мы держим постоянную связь с Уайтхоллом и нашим посольством в Лондоне,
господин президент. Им известно не больше нашего, но они обещали немедленно
передать информацию, как только она поступит. Кроме того, подключена линия,
соединяющая Белый дом с Даунинг-стрит. Премьер-министр сейчас на совещании
выслушивает первые отчеты. Но ему известно, что вы ожидаете его звонка. К
тому же... Извините. Алло!

Драгони весь обратился в слух члены кабинета молча смотрели на него.

- Хорошо, благодарю вас. Я передам. - Чарли поднял глаза. - Через
несколько секунд с вами будет говорить премьер-министр, сэр. Но сначала он
закончит разговор с Кремлем.

- Кто-нибудь выяснял, какой силы мог быть взрыв? - спросил доктор
Шлохтер. - Может быть, мы тут раздуваем из мухи слона? Ведь каждый день
случаются авиакатастрофы, а назавтра о них уже никто не помнит.

Бэннерман зачитал с лежащего перед ним листа данные. Все слушали его с
напряженным вниманием.

- Согласно сообщению, полученному нами из Центра наземного командования в
Капустином Яре, перед отключением двигателей в топливных баках могло
оставаться до 20% горючего. Вместе с массой самого ускорителя это составляет
более миллиона фунтов. Очень важен фактор скорости. Если бы ракета летела со
скоростью 60 миль в час, она просто оставила бы огромную воронку в земле -
не более того. В Хьюстоне считают, что, даже учитывая снижение скорости в
результате сопротивления атмосферы, ракета ударилась о землю, разогнавшись
примерно до 20 000 футов в секунду. Это составляет примерно 18 000 миль в
час. Иными словами, сила взрыва лишь вдвое меньше, чем у атомной бомбы
тактического назначения.

- Премьер-министр, сэр, - сказал Драгони. Бэннерман взял трубку.

- Да, это я, господин премьер-министр. Я потрясен, как и вы, этой ужасной
трагедией. Мы все надеемся, молим Бога, чтобы обошлось без человеческих
жертв - или хотя бы минимальными жертвами... Да, я искренне сожалею.
Что-что?!. Да, понятно. Господи Боже мой, какой кошмар. У меня нет слов...
Любая помощь, все, что угодно... Разумеется, я понимаю. Конечно, Америка не
несет всей ответственности за эту ужасную катастрофу, но тем не менее, как
известно, проект совместный, хотя сама ракета советского производства.
Знайте - в горький час мы готовы оказать вам помощь в любом размере. Да,
благодарю вас. До свидания.

Бэндин мягко опустил телефонную трубку и оглядел безмолвных членов своего
правительства.

- Это конец, - сказал он. - Чертова ракета действительно попала прямо в
город. Коттенхэм или как он там называется. Как будто именно по нему была
нацелена. Точные цифры пока неизвестны, но премьер-министр говорит, что
погибло не меньше двадцати одной тысячи человек... И это только в самом
городе, - помолчав, продолжал он. - Кроме того, пострадала автострада,
продолжают поступать сведения о жертвах. Вокруг начались пожары.
Премьер-министр объявил в стране чрезвычайное положение, мобилизовал войска,
всю службу "Скорой помощи", пожарный департамент - одним словом, все.

- Мы можем предложить англичанам помощь наших солдат, расквартированных
на тамошних базах, - предложил Шлохтер.

- Нет, - решительно возразил Дилуотер. - Я, наоборот, советую запретить
американским военнослужащим покидать территорию баз. У англичан достаточно
людей, чтобы самим справиться с ситуацией. Чьего бы производства ни была
ракета, все равно мы в дерьме по уши. Не думаю, что появление американцев
будет встречено местным населением с энтузиазмом.

- Согласен, - поддержал его Бэннерман. - Если вы не возражаете, господин
президент, я немедленно отдам соответствующий приказ.

- Да, наверное, вы правы. Бэннерман снял телефонную трубку.

- Но что мы можем сделать еще? - спросил президент, глядя на
присутствующих. - Наверняка что-то можно предпринять еще. И как это скажется
на проекте "Прометей"?

- А никак, - ответил Дилуотер. - У нас есть запасные ускорители, так что
проект в принципе может быть продолжен. Но второй такой катастрофы мы
позволить себе не можем.

- Еще бы! Может быть, с этой проблемой мы как-нибудь справимся, но еще
один такой фокус, и лавочку придется закрывать. А мне не нужно вам
напоминать, как много значит для нас "Прометей". Тут и национальный престиж,
и перо в задницу арабам, и следующие выборы. Если проект закончится крахом,
если народ поймет, что все эти деньжищи были истрачены зря, то через год на
наших местах будут сидеть ребята из той, другой партии. Кстати, а что там с
самим "Прометеем"? В этой суматохе мы совершенно забыли о корабле!

- Нет, господин президент, не забыли, - сказал Дилуотер. - В настоящее
время идет подготовка двигателя к включению зажигания. Как только это
произойдет, мы вам доложим. На то, чтобы достичь окончательной орбиты, уйдет
еще примерно сорок восемь часов. Потом астронавты приступят к сборке
генератора.

- Надеюсь. Свяжите меня с Полярным. Хочу выяснить, что по этому поводу
думает Кремль. Нам сейчас нужно держаться вместе.

Глава 24

ПВ 12:06

Отсчет предстартовой готовности запуска ядерного двигателя почти
закончился, когда из Центра управления полетом поступило сообщение о
случившейся катастрофе. Флэкс сначала собрал все данные и лишь потом
известил экипаж о происшедшем. На связь вышла Надя, и он во всех деталях
рассказал ей о падении ускорителя. Надя вызвала из моторного отсека Патрика
и Брона и передала им скорбную весть. Наверное, именно таким голосом говорил
Гагарин, первый космонавт нашей планеты, когда пилотируемый им самолет
мчался навстречу гибели. Гагарин не катапультировался, чтобы истребитель не
упал на школу и дома. Голос его был ровен и спокоен до самого финала. Майор
Калинина прошла ту же самую выучку.

Сначала Патрик и Элай отказывались ей верить - слишком уж невероятным
казалось случившееся.

- Этого не может быть, - повторял Элай. - Абсолютно исключено!

- И тем не менее это случилось, - тихо, но решительно прервал его Патрик.
- Случилось. И мы ничего не можем здесь изменить. Это бремя, которое нам
придется нести всю оставшуюся жизнь. Я не знаю, кто виноват. Может быть,
виноватых вообще нет. Нам придется пока что выкинуть это из головы, хоть я и
знаю, что требую невозможного. Однако у нас срочная работа. Надя,
оставайтесь на связи и докладывайте нам обо всем. Мы с Броном пойдем
налаживать двигатель. - Он посмотрел на табло предстартовой готовности, Надя
и Элай тоже. - 12:42. У нас остается мало времени. Меньше двенадцати часов
на то, чтобы разогнаться и уйти с этой чертовой орбиты. Если не получится,
то нас постигнет та же участь. Только "Прометей" проделает в Земле дыру куда
большую, чем ускоритель.

Уинтер молча развернулся и нырнул в туннель Элай последовал за ним.

- Я свяжусь с Центром, - сказала им вслед Надя. Она встала с
гравитационной кушетки и заглянула в отсек экипажа. Глаза ее были красны -
не от слез, а от усталости. Она еле двигалась.

- Вам нужно отдохнуть, - сказала Коретта. - Это я говорю вам как врач.

- Я знаю, спасибо. Но не сейчас. Слишком много работы. Нужно проверить
всю систему воздушных фильтров. А также топливную схему.

- Могу ли я помочь?

- Нет, это специфическая работа, которую умеем делать только Патрик и я.

Надя удалилась в пилотский отсек.

- Всегда одно и то же, - пожаловался Сальников. - Нам с вами делать
абсолютно нечего, только ждать, ждать и ждать. Вы-то хоть врач, а я тут на
положении пятого колеса в телеге. Балласт и ничего больше.

Выражение лица у него стало совсем кислым - типичный случай славянской
меланхолии.

- Вы слишком легко падаете духом, - заметила Коретта, придвигаясь к нему
поближе. - Я согласна, что наш полет нельзя назвать безоблачным, но дела не
так уж плохи. Наслаждайтесь отдыхом, пока вы пассажир. Когда мы выйдем на
орбиту, вы станете главным человеком на борту. Ведь из-за вас, собственно, и
затеяна вся экспедиция. Пилоты - просто как бы ваши шоферы, а моя основная
задача - следить, чтобы у вас не было насморка. Насколько я помню, вся эта
катавасия называется проект "Прометей" и задумана с единственной целью -
развернуть на орбите солнечный генератор. Теперь, когда нет полковника, вы
единственный, кто может это сделать.

Сальников стиснул свои большие ладони.

- Без Владимира мне будет трудно.

- Григорий, вам придется выйти из этого состояния, - сказала Коретта
профессиональным тоном. Открыв аптечку, она достала пузырек с таблетками.
Заодно прихватила с собой бутылочку воды.