пьяным, сопливым и слезливым хозяином, она наконец узнала правду.
к чему не привели, а ведь он так надеялся... Он бы убил Анжелу, и концы в
воду - но боится, что, лишившись ее навсегда, и сам околеет...
если только она попробует удрать - пусть только попробует удрать! - он
собственноручно сдерет с нее шкуру; Анжела заплакала и сказала, что ничего
не знает. Что она ничего не делала, ничего не хотела, что она никакая не
ведьма и никого не привораживала, что она знать не знает, что такое с
Бароном творится...
наконец-то удовлетворенный во всех отношениях, мирно захрапел...
***
поднос с двумя бутербродами, двумя кусочками селедки, несколькими ломтиками
бледного помидора. Откупорил бутылку с минеральной водой, плеснул в
пластиковый стакан. Стакан опрокинулся, вода растеклась по столу, промочив
скатерть и закапав на пол. Влад молча выругался.
воплощенное равнодушие.
на этот раз придерживая легкую посудину рукой. Выпил до дна. Накрыл
перевернутым стаканом бутылочное горлышко.
руку к бутерброду, надкусила; положила бутерброд обратно на поднос.
Отодвинула только что задернутую Владом занавеску.
и на самом горизонте неровной бахромой маячила лесополоса.
такая? Ты это хочешь сказать?
железнодорожного мяса был не так уж плох.
было бы взять подушку в синей наволочке со штемпелем, опрокинуть Анжелу на
спину, прижать подушку к ее лицу и держать так, пока красивое тугое тело не
обмякнет...
испуга, с ответной ненавистью:
а ты поезжай себе, литератор. Попробуем?
потеряли - и смирились так просто? Да?
хорошо взять железный ломик, размахнуться изо всех сил и ударить этого
человека по голове. И бить, пока мозги его целиком не переместятся на
стену...
наконец. - Как в суде.
слове... Хрен с маслом ты поймал, а не меня.
мимо домик стрелочника, поселок с полустанком, речушка под обрывом - и опять
земля, земля с островками талого снега.
чтобы он сожалел теперь - сожалеть нет смысла, и решенного не перекроить.
Нет; для него было очень важно понять мотивы своего поступка. Вернулся ли он
из-за собственного малодушия - или из-за того, что иначе умерла бы Анжела?
***
подкуплен Северным Королем, изготовил партию обуви для Южного войска... Это
были прекрасные сапоги, легкие и прочные, из кожи варана; тем не менее, едва
раздался звук рога, возвещающего о начале битвы, - сапоги моего деда
бросились наутек, унося с собой основную часть армии... Все это выглядело,
как паническое бегство. Часть дезертиров рассеялась по стране, а кое-кто
даже наложил на себя руки - еще бы, каждый ведь мнит себя храбрецом, а
нелегко ведь оставаться таковым, когда собственные сапоги уносят тебя с поля
боя...
продажен?
обидевшись. - Он не присягал Южному Королю, тот дал заказ и оплатил его, и
дед сшил сапоги легкие и прочные, из кожи варана... А если Северный Король
заплатил больше - мог ли дед пренебречь этими деньгами? Разумеется, нет. У
него ведь было девять детей...
за Юг? Дезертиры, скрываясь в лесах, иногда подкармливали свои семьи. А
какой прок от покойника?
***
инструменты обходчиков. Металлом о металл.
на локте. Каштановые волосы казались черными на белом фоне железнодорожной
постели.
негромко сказала женщина. Влад помолчал.
месяцев. У нее не было мужа Она была моим единственным родным человеком...
Анжела. - Они другие.
ожили, дернулись и поплыли тоже.
Потому что тебе надо было уехать, а они остались?
поселили, было все-таки окно, хоть и за крытое решеткой; была кровать, был и
стол, и была на стольная лампа. Из развлечений - только книги, отыскавшиеся
у Барона на чердаке. Анжела читала вперемешку детективы, старые журналы,
школьные учебники по истории какие-то пособия по животноводству и пыльные
хрестоматии по литературе. Нельзя сказать, чтобы это особенно eе развлекало,
однако разнообразных знаний, несомненно прибавило; Анжела сделалась знатоком
античности и прекрасно разбиралась - во всяком случае, в теории - в свиных и
коровьих болезнях.
пятно, какое бывает на футбольном поле в том месте, где обычно стоит
вратарь. Траву вытоптали Анжелина мачеха и сводный брат, время от времени
наведывавшиеся к ней "в гости". Никогда прежде Анжела не знала такого
внимания с их стороны; они ловили каждое ее слово, как милостыню. Иногда
Анжела капризничала и не выглядывала в ответ на условный сигнал; тогда
мачеха и брат нервничали, злились и обзывали ее в сердцах разными словами,
впрочем, знакомыми ей еще с детства...
близко, общавшиеся с ней долгое время - зависели от нее; природа этого
явления не интересовала Анжелу. Она соображала, как извлечь из него хоть
какую-то выгоду - в ее-то положении бесправной рабыни сгодилось бы любое
подспорье...
каждое "свидание". Анжела просовывала руку сквозь решетку, а мачеха и брат
смешно подпрыгивали, протягивая ей мелкую бумажную денежку, тянулись,
поднимались на цыпочки, пытаясь коснуться Анжелиных пальцев. В конце концов
у нее под матрасом скопилась некоторая сумма денег, и Анжела решила, что
время пришло.
иногда и откровенно боялись ее. Одним из немногих ее развлечений было пугать
их еще больше: она как могла поддерживала реноме ведьмы, хохотала по ночам,
бормотала, подражая старухе-знахарке, поэтому - или по какой-то другой
причине - тюремщики менялись так часто, что Анжела едва успевала запомнить
их по именам.