Чтение 31–й страницы книги ~Психолавка~

будущее.

- Я понимаю, - сказал он. - Я ведь и сам из другого времени, хотя разница
и небольшая, всего каких-то шестьдесят лет.

- Вы достаточно хорошо знаете современный Рим? - спросил Адам. - Сможете
показать ей городские достопримечательности?

- О да! Честно сказать, я ведь некоторое время вообще пользовался вашим
заведением как остановкой метро. И только потом набрался смелости и
обратился к вам за консультацией. А обычно я осторожненько выбирался наружу
и осматривал город. И попадал почему-то всегда именно в этот период времени.
Хотя я мог бы показать ей и будущую версию Рима, если только она...

- Я уже видела эту будущую версию, - сказала Урсула. - Вообще-то, и
настоящую его версию я тоже видела. И, надо сказать, мне больше нравится
настоящая. Возможно, я бы даже предпочла всегда жить здесь. И вести здесь
свои дела. Хотя мне, конечно, хотелось бы кое-что здесь посмотреть... своими
глазами.

Адам понимающе кивнул. Эш повел ее к двери.

- Идемте. Я все вам подробнейшим образом покажу, - пообещал он.

- А я обеспечу вам всю необходимую защиту, - пообещала она в ответ. -
Укажу, например, на дурное соседство.

Эш озадаченно посмотрел на меня. Я улыбнулся ему и ободряюще кивнул.

- У нее прекрасное чутье на такие вещи, - пояснил я.

Когда дверь за ними наконец закрылась, Адам не выдержал и рассмеялся.

- А знаешь, мы действительно могли бы открыть бюро брачных знакомств, -
сказал он. - Я мог бы подобрать очень интересные пары из различных временных
эпох...

- Даже не думай, - сказала Глория. - Одолжения отдельным клиентам ты,
разумеется, время от времени оказывать можешь, но от главной задачи не
отвлекайся.

- Боюсь, что ты права...

- А что, интересно, тебе потребовалось, чтобы сделать из матушки Шиптон
такую красотку? - спросил я.

- В основном мыло и вода, - ответил Адам. - И однократные услуги
парикмахера, визажиста и массажиста. Иначе, пожалуй, ей вряд ли можно было
бы показаться в центре города. Ну и еще, конечно, пришлось пробежаться по
наиболее популярным магазинам одежды.

- Не так уж дорого, - сказал я. - Ты, надо отметить, весьма быстро
движешься по списку, добывая недостающие составляющие. Скажи, а какое тело
вы собираетесь дать этому Иддроиду?

- Калиостро предложил одну из стандартных моделей андроида. Со всеми
вытекающими отсюда последствиями. Хотя Иддроид должен будет уметь легко
видоизменяться, причем не только физически.

- Звучит довольно опасно.

- - Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

- А что вы собираетесь с ним делать, когда закончите?

- У меня есть кое-какие общие планы, но придется обсудить их с Калиостро.

- Я думал, ты помогаешь ему, потому что... это исключительно дерзкий
проект.

- Так и есть. Но я предвидел появление Иддроида. Просто не успел сам
вывести формулу. А он явился ко мне с готовой формулой, причем в нужный час
и в нужном месте.

- А если ему твой план не понравится?

- Вряд ли. Он же разумный человек.

- Что ж, будем надеяться.

- Вот и хорошо. А теперь давай займемся долговременной памятью, которую я
тебе обещал. Я считаю, что пора. А ты?

- Согласен с тобой. - Я и не думал возражать. - Тем более ты так давно
мне это обещаешь, что я просто сгораю от любопытства. Пруст, ты говорил? И у
тебя есть все, что нужно?

- О да! Я дал Шарлю - то есть Карлусу, графу де Монтескье-Ферензак -
временный ориентир в его любовной истории с Сарой Бернар, хотя он мне и
заявил, что никогда более на подобную связь не пойдет. Очень требовательная
женщина! Впоследствии Монтескье даже хотелось, чтобы его пожалели. А ты
знал, что он служил Гюисмансу (Шарль Мари Жорж Гюисманс (1848-1907) -
французский писатель, представитель натуралистического направления в
литературе, вскоре открыто повернувший к декадансу, что отражено, в
частности, в его романе ?Наоборот? (1884)) прототипом для героя его
романа ?Наоборот?? Монтескье был человеком, не обладавшим никакими особыми
талантами, но при этом умудрившимся дважды добиться успеха на литературном
поприще и единожды на театральном, хотя и несколько меньшего. Я...

И тут я совершенно отвлекся. Дело в том, что у него за спиной, в
прихожей, появилась женщина. И не просто женщина, а одна из самых
очаровательных прелестниц! Высокая, гибкая, с темной, какой-то дымчатой
кожей, с густой гривой очень светлых, почти белых волос, в массе которых
весьма, как это ни странно, натурально мелькали черные прядки. Водопад волос
укрывал ее почти до пояса. Уши в верхней своей части у нее были чуть
заостренные; их украшали серьги в виде серебряных колец. Ногти у красавицы
были черные, длинные и тоже заостренные; подбородок маленький, а лоб
широкий. С ее плеч ниспадал черный плащ, а тело было искусно задрапировано
узкой полосой черной материи, обвивавшей его подобно спирали. Плащ украшала
серебряная застежка. А на ее левой лодыжке я заметил серебряный браслет. Ее
желтые глаза не мигая смотрели на Глорию. Затем незнакомка поднесла палец к
губам, и Глория едва заметно кивнула. Меня всего прямо дрожь пробрала, когда
красавица встретилась со мной взглядом и снова поднесла палец к губам.

Затем она беззвучно приблизилась к Адаму со спины.

- ...а Роберт Хаас, послуживший прототипом Свана (Имеется в виду герои
знаменитого романа Марселя Пруста ?В поисках утраченного времени?.), - вещал
между тем Адам, - был среди них самым замечательным...

Внезапно дама, исчезла. Сперва я решил было, что и ей тоже известны все
эти трюки с телепортацией. Но потом я увидел, что она просто опустилась на
четвереньки, выгнула спину, припала к полу, поползла...

И прыгнула! Но Адам все же успел с улыбкой обернуться ей навстречу и
поймать ее на лету, хотя на ногах устоял с трудом. А еще через несколько
мгновений они сплелись в клубок и покатились по полу, издавая такие звуки,
которые достойны разве что уличных котов.

Я придвинулся к Глории ближе, посмотрел ей в глаза и тихонько спросил:

- Что происходит?

- Это Прандха Ради - или Пранди для краткости, - пояснила Глория. -
Старая подружка Адама. Они играют в эту игру уже несколько столетий. -
Глория подошла к Рубильнику и выключила его. - Очень не хотелось бы, чтобы
именно сейчас к нам забрел какой-нибудь клиент, - сказала она. Теперь уже и
Адам, и Пранди стояли на четвереньках и, как мне показалось, плевали друг
другу в лицо.

- Это у них что, особо бурные эмоции так проявляются? - спросил я. - Или,
может, у них язык такой?

- И то и другое, - ответила Глория. - Честно говоря, в последний раз она
здесь появлялась где-то во время Второй мировой войны...

- По-моему, тебе все это не слишком нравится?

- Ничего подобного! Конечно же, мне это нравится! Ведь здесь так сложно
отыскать настоящую женщину-кошку... И Адам всегда так грустит, если они
ссорятся...

- Может, на этот раз они ссориться не будут?

- Посмотрим.

Она глазами указала мне на лестницу. Мне показалось, что это просто
отличная мысль, и я поспешил за Глорией наверх, слыша у себя за спиной
неторопливый обмен странными звуками - кошки то ли рычали, то ли шипели, - и
не успел я достигнуть верхней ступеньки, как к этому полурычанию-полушипению
прибавились более определенные пронзительные вскрики-утверждения.

Мы заперлись в комнате Глории. Снизу уже доносились звуки любовной возни.

- Расскажи мне историю их любви, пожалуйста, - попросил я, когда мы
наконец устало развалились на широченной постели.

- Они встретились очень давно и в весьма далеком отсюда будущем, - начала
свой рассказ Глория. - И сразу отлично поладили. А в один прекрасный день
узнали, что заранее предназначались друг для друга - в целях сохранения
генетического фонда ?божественных?. Это, похоже, был один из тех случаев,
когда что-то тебе очень нравится, но только до тех пор, пока тебе не
говорят, что ты это делать ОБЯЗАН. И тут же их любовь утратила весь свой
пыл. А может, их бурная страсть напоминала пороховой погреб, куда попала
искра нежелательной информации... Так или иначе, они поссорились. Вот Адам,
ничего не сказав ей об этом нашем проекте - о Luogo Nero, - взял и просто
исчез из ее жизни.

- Минуточку, - сказал я. - Но что им стоило пожертвовать несколько
собственных клеток во имя того проекта? И рвать отношения не было бы никакой
необходимости.

- Нет, их все это раздражало. Не знаю, то ли у них обоих такой невроз, то
ли это проявление неких особенностей кошачьего интеллекта... Не желают они
что-либо делать по принуждению, и точка! Я, например, знаю, что такое
положение вещей для меня тоже было бы далеко не безразлично, как и для
большей части представителей моего народа, впрочем, но вы, грейлонцы, по
слухам, даже превозносите покорность чужой воле как добродетель...

Я повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.

- Вот так-то, - сказала она. Я кивнул и спросил:

- ?Грейлон? - это, кажется, одно из тех слов, которые Урсула употребляла,
характеризуя меня?

- Да. В значении ?людской, человеческий?. Но у него есть и несколько
дополнительных значений.

- Какие?

- Сперва постарайся понять, что такая оптимальная модель человеческого
существа, как ты, в отдаленном прошлом встречалась достаточно редко - как и
в отдаленном будущем. А боровшихся за сохранение именно этой модели считали
расовыми пуристами высшей пробы.