будь мы сейчас на Монмартре! Какие там есть удивительные, совершенно
готовые каменоломни!
каменоломни?
холода космического пространства. Вот как это обнаружилось.
юго-западный берег острова. По дороге зашла речь о том, какими страшными
опасностями грозит им будущее. Завязался горячий спор, ибо каждый
отстаивал изобретенное им средство спасения. Один упорствовал в
неосуществимой идее соорудить подземную пещеру, другой силился обосновать
свой способ отопления уже существующих наземных жилищ. Сторонником второго
изобретения был Прокофьев и с жаром доказывал свою правоту, как вдруг
остановился на полуслове. В эту минуту он стоял лицом к югу, и Сервадак
увидел, что Прокофьев проводит рукой по глазам, как будто пытаясь снять с
них пелену, и снова пристально всматривается вдаль.
небе.
блестящая точка, которая все разгоралась, по мере того как темнело.
таком расстоянии нельзя различить даже самый яркий сигнальный фонарь, и уж
во всяком случае он не бывает на такой высоте.
тумане, как будто разливается зарево...
осенила догадка.
время обратного рейса!
нам дом с даровым отоплением! Да, да! Для всех наших потребностей нам
будет служить лава, неиссякаемая, раскаленная лава, вытекающая из кратера.
Небо к нам благосклонно! Идемте же, идемте, лейтенант! Завтра мы должны
уже быть на том берегу, и если потребуется, отправимся на поиски тепла, а
стало быть, и жизни в самое чрево Галлии!
память. Да, где-то здесь был вулкан, - это несомненно. Затем Прокофьев
вспомнил, что на обратном пути к острову Гурби, когда шкуна шла вдоль
южных берегов Галлийского моря, путь ей преградил длинный мыс, и она
вынуждена была подняться до широты Орана. Здесь судно обогнуло высокую
скалистую вершину, над которой курился дымок. А теперь дымок над кратером,
очевидно, сменился пламенем раскаленной лавы, и этот огненный столб озарял
южный небосклон, отражаясь в вечерних облаках.
Завтра же мы его осмотрим!
поделились своими планами только с графом.
брать. В такую хорошую погоду мы без труда пройдем восемь лье до вулкана и
на катере.
катер с небольшим, но мощным котлом системы Ориоля. Лейтенант Прокофьев,
не зная берегов, к которым собирался держать путь, предпочел шкуне легкий
катер, позволявший без риска заходить в самые узкие бухты.
"Добрыне" оставалось еще с десяток тонн. Затем капитан, граф и лейтенант
отчалили от берегов Гурби к великому изумлению Бен-Зуфа, ибо на этот раз
даже его не посвятили в тайну исследования вулкана. Зато Сервадак на время
своего отсутствия передал денщику полномочия генерал-губернатора, чем
Бен-Зуф был немало польщен.
между островом и мысом, где возвышался вулкан. Тогда стало ясно видно, что
вершина вулкана вся в огне: извержение казалось очень сильным. Но отчего
оно произошло? От того ли, что кислород земной атмосферы, унесенной
Галлией, недавно соединился с выделявшимися из ее недр
легковоспламеняющимися частицами? А может быть, - и это более вероятно, -
вулкан Галлии, как и вулканы на Луне, имел свой собственный источник
кислорода?
невдалеке от вулкана удалось найти маленькую подковообразную бухту, где
впоследствии могли бы стать на якорь и "Добрыня" и тартана, если бы это
понадобилось.
склона, по которому струился поток лавы прямо в море. Подойдя ближе,
Сервадак и его товарищи, к своей великой радости, почувствовали, насколько
стало теплее. Что ж, может быть, надеждам капитана суждено осуществиться!
Может быть, в этом огромном массиве действительно существуют пещеры,
которые удастся приспособить под жилье, - тогда галлийцы будут спасены от
нависшей над ними грозной опасности...
взбираясь по широким горным уступам, прыгая со скалы на скалу, словно
проворные серны, от которых, казалось, они заимствовали свою чудесную
легкость! Но под ногами у них была все та же горная порода, те же
шестигранные сростки минерала, как и повсюду на Галлии.
пирамида, открылась узкая галерея, подобие темной траншеи, пробитой сбоку
горы. Они бросились к ее входу, расположенному метрах в двадцати над
уровнем моря.
нащупывая стенки глухого туннеля и неровности почвы. По тому, как
усиливался подземный гул, они понимали, что кратер где-то недалеко, но
страшились только одного: а вдруг траншея заведет их в тупик и перед ними
встанет сплошная стена.
что заражал ею своих товарищей.
к крайним средствам. Здесь пышет жаром, стало быть, печка близко! Сама
природа снабжает нас топливом. Теперь, черт возьми, мы славно погреемся!
Стенки извилистой галереи так раскалились, что к ним нельзя было
прикоснуться рукой. Казалось, горная порода, из которой состоял массив;
проводила тепло не хуже металла.
отопление!
хлынувшим из громадной пещеры, куда она выходила. Температура здесь была
очень высокой, но вполне терпимой.
массива, таким мощным источником света и тепла? Это объяснялось очень
просто: над отверстием пещеры в море низвергался поток лавы. Поток этот
напоминал водяную завесу Ниагарского водопада над знаменитым "Гротом
ветров". Только здесь была не водяная, а огненная завеса, которая
ниспадала потоками пламени у широкого выхода из пещеры.
чем я просил!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
освещением, где вполне хватило бы места для всего народа Галлии. Более
того, жить в нем с удобством мог не только Гектор Сервадак со своими
"подданными", как любил именовать их Бен-Зуф, но даже обе лошади и
домашний скот нашли бы здесь приют от морозов до конца галлийской зимы,
если, впрочем, ей когда-нибудь придет конец.
была центром, к которому сходилось десятка два галерей, разветвлявшихся
внутри горного массива. Оттуда распространялся нагретый воздух,
поддерживая равномерную, сравнительно высокую температуру. Теплом,
казалось, дышали поры самой горной породу. Таким образом, до тех пор, пока
вулкан действует, все живые существа новой планеты могли обрести под этими
мощными сводами надежное убежище от ненастья полярной зимы и холода
космического пространства. Но, как справедливо заметил граф Тимашев, во
время своего плавания вдоль берегов нового моря экспедиция не встретила
больше ни одной огнедышащей горы, и если вулкан служил единственным
клапаном для огненно-жидких масс внутри планеты, он не потухнет и через
века.
замерзло, следовало перевезти на шкуне людей и животных "на новую