минуту спустя, подняв веки. Он пригладил седые, топорщившиеся над ушами
волосы и поудобнее расположился на стуле. Грегори положил столовый прибор
крест-накрест на тарелку. Тотчас появился официант.
Кажется, я напился, - проговорил он, смущенно улыбаясь, удивленно
осматриваясь.
бокал.
Грегори поискал глазами официанта и, не найдя, встал. Разыскал его возле
бара и попросил открыть окно. Когда он вернулся, мягкое, холодное
дуновение уже колыхало пар, поднимавшийся над чашками. Сисс сидел, плотно
привалившись к балюстраде, глаза у него запали и покраснели. Он глубоко
дышал, мелкие, твердые жилки вздулись на висках.
мой организм не выносит его. Я становлюсь мутным внутри, просто мутным,
больше ничего.
говорить об этом.
шестом?
пропагандировал. Не были психологически подготовлены, знаете. Общая мирная
эйфория. Но постепенно даже конклав можно приучить к каннибализму. Только
надо действовать последовательно, шаг за шагом. Именно так, как это
делается теперь.
закончить. Я обычно оказывался тем камнем, на который находят косы,
знаете, а это мало что дает. Это последнее дело я тоже, видимо, не
завершу. Я во всем доходил до мертвой точки. Да, если бы я был
фаталистом... но это вопрос характера. Я не выношу компромиссов.
тоже нет, если вы хотите знать точно. Ну, если бы их производили
головой... Я не люблю этой лотереи генов, знаете. Мне кажется... мне
кажется, что я тут гость. Пожалуй, нам пора идти.
оглушительным джазом, они вынуждены были пробираться по краю танцевального
ринга, задевая пары. За вертящимися дверьми Сисс с облегчением вдохнул
холодный воздух.
открыл дверцу, расстегнул плащ, потом снял его и бросил, смятый, на заднее
сиденье. Сел за руль. Грегори продолжал стоять.
7
Сисс стоял, опершись о перила лестницы, глаза его были закрыты, на губах
бродила неясная, несколько страдальческая улыбка. Грегори не стал
прощаться - он ждал. Сисс вздохнул, или показалось, что вздохнул.
Неожиданно он открыл глаза и посмотрел на Грегори.
дверей, нажав на ручку, Сисс замер, хотел что-то сказать, даже придержал
дверь, которая уже приоткрывалась, но потом решительно ее распахнул.
было, только чайник тихо посвистывал на маленьком огне. Они повесили плащи
на вешалку.
праздничный вид. На письменном столе стоял длинный ряд книг одного
формата; карандаши и ручки располагались симметрично; под книжными полками
к стеклянному столику были придвинуты два очень низких клубных кресла
зеленого цвета, на них - яркие подушки с геометрическим узором. Столик
уставлен стаканами и рюмками, подносами, полными фруктов и пирожных.
Ложечки, вилочки - все накрыто на две персоны. Сисс потер свои костлявые,
вспухшие от артрита руки.
воодушевлением. - Днем у меня был гость, могу угостить остатками.
не придумал, - отодвинул кресло и присел на его подлокотник, повернувшись
лицом к книгам.
несколько полок заполняли труды по антропологии, на нижней полке была
пластиковая табличка с надписью "Математика". Краем глаза он заметил
какие-то таблицы с пятнами телесного цвета, торчавшие из открытого ящика
стола, но, когда он взглянул в ту сторону. Сисс двинулся, а вернее,
метнулся туда, коленом вернул на место ящик и с треском захлопнул дверцу
стола.
еще раз потер руки и устроился на батарее под окном. - Ваш вновь
вспыхнувший интерес к моей особе я должен признать равно подозрительным,
как и тот, первоначальный, - проговорил Сисс. - Он носит слишком
всесторонний характер.
доставал с полок наугад толстые тома и пропускал под пальцами поток
страниц, на которых вздрагивали, прыгали алгебраические формулы.
хозяина дома.
Mathematica" и с минуту глядел на захлопнутую дверцу письменного стола. Он
охотно заглянул бы в ящик, но не решился. Через открытые двери слышно
было, как Сисс возится на кухне. Он возвратился с чайником, тонкой
струйкой разлил чай по стаканам и сел напротив Грегори.
исключили меня из числа подозреваемых? - заговорил он минуту спустя. - А
знаете что? Я мог бы подбросить еще один подозрительный мотив, который вы
упустили из виду. Скажем, что я стремился скрыть какого-нибудь покойника.
Предположим, мою жертву. А для того чтобы укрыть этот конкретный труп, я
решил придать ситуации необычный характер и организовал целую серию
эпизодов с трупами, внес замешательство, создал ситуацию, в которой моя
жертва запропастится окончательно. Что вы на это скажете?
гладкими, плотными страницами том психометрии. - Существует рассказ
Честертона на подобную тему.
должен был это сделать, по вашему мнению?
никакого мотива. Именно поэтому я перестал вас подозревать.
даты с картой моих передвижений? Искали следы и отпечатки? Я не заметил
ничего такого, за исключением одного случая.
целое. Впрочем, я не придерживаюсь системы, производя расследование. Я
импровизирую, или, если угодно, я разбрасываюсь, - признался Грегори. Он
почувствовал что-то твердое между страницами книги и медленно начал
листать их назад. - Я даже разработал теорию, вытекающую из моей
нерадивости: из коллекционирования следов нельзя делать никаких выводов,
пока не нащупаешь определенное направление.
просвечивавшей сквозь него белой бумаги обозначился человеческий силуэт,
откинувшийся назад. Грегори медленно поднес книгу к глазам и поверх нее
взглянул на Сисса, который сидел ниже, чем он. Пальцем он двигал пленку по
не заполненной печатным текстом полоске между столбцами, продолжая
разговор:
Так что у вас алиби. Я вел себя, как пес, разыскивающий спрятанную кость,
я перебегал от дерева к дереву и рыл, хотя рыть было негде. Я сам себя
Василенко Иван
Посняков Андрей
Самойлова Елена
Панов Вадим
Махров Алексей
Посняков Андрей