нежелательный оборот - вплоть до столкновений с милицией, которая в
Пространстве Сна занимается тем же, чем и наяву (расшифруйте это
заявление, как вам угодно). Конечно, противник мог бы перехватить меня и
здесь; но вряд ли ему - или кому-либо из них - могло прийти в голову, что
я стану наносить в ПС визит, который вроде бы даже проще было осуществить
в ПМ, в мире яви.
беспрепятственно вошел в нужный подъезд, поднялся, пренебрегая лифтом, по
лестнице (тут это не заставляет даже запыхаться: наше кью-тело не обладает
массой, следовательно, и инерцией, и того, что называется физической
усталостью, мы чаще всего вообще не ощущаем - если только она не является
конструктивной частью эпизода) и бесшумно отворил дверь в квартиру. Дверь
была не заперта, как я и заказывал.
кью-составляющие блуждали в это время в далеких, надо полагать, районах
континуума. Возможно, с кем-либо из них мне потом придется искать встреч
именно там; но не здесь и не сейчас. На этот раз никто не должен меня
беспокоить.
Вошел. Включил свет. Прежде всего - на всякий случай - приоткрыл одно из
окон: обязательная мера предосторожности, когда действовать приходится в
замкнутом пространстве. Хотя обычное наше занятие в ПС - установление
научных фактов, но и при этой работе нередко возникают, мягко выражаясь,
деликатные ситуации. Потом я подошел к удобному креслу - из тех, что
принято называть клубными, - сел и принялся с интересом оглядывать
помещение.
Груздь, следуют, как правило, принятым в их среде канонам и заботятся
прежде всего о престиже, а не об осуществлении требований своего вкуса или
затаенных желаний. Эта комната не являлась исключением. Тут надо было
искать не формы, но содержание их. Этим я и занялся. По принципу: от
простого к сложному.
делится на две части. Из пяти полок на трех верхних стояли дорогие - в
коже и с позолотой - издания, корешок к корешку, плечо к плечу, напоминая
почетный караул при встрече Очень Важной Персоны. Похоже было, однако, что
их не часто читали. Если читали вообще.
обложек, переплетов, авторов, времен издания, тем, жанров - всего на
свете, что только может отличать одну книгу от другой. Опустившись на
корточки, я принялся вынимать и рассматривать тома, один за одним. Это
было интересно и ничем не отличалось от привычных научных занятий в
Пространстве Сна, когда, не имея прямых доказательств, стремишься набрать
побольше косвенных, чтобы прижать все-таки упрямый факт к стенке и выбить
из него чистосердечное и полное признание. Не очень научная терминология,
правда? Однако всякая научная работа есть следствие, сыск, судебный
процесс и - в заключение - приговор. Приговор гипотезе, теории, концепции
- полное оправдание или смертная казнь. Вот и сейчас я искал если не
доказательств, то, во всяком случае, следов для их поиска. А следы
остаются везде - надо только уметь увидеть их и зафиксировать. Наверняка
какие-то, условно говоря, отпечатки были и здесь.
сортируя: они должны были дать мне если не всю палитру интересов
исчезнувшего Груздя, то хотя бы основу ее. Получалась любопытная картина.
Были хорошо представлены книги о прошлой войне: Симонов, Бек, Бакланов,
Быков, Бондарев, Некрасов - но ни Владимова, ни Гроссмана не оказалось.
Дальше: Булгаков - однако не романы, а драматургия. Русской классики не
нашлось; впрочем, она, вероятно, располагалась на верхних полках, в
почетных пенсионерах. Советский роман: Катаев - вещи до шестидесятых
годов, Каверин - то же самое, Эренбург - "Буря", но не "Оттепель", и не
ранние вещи - и далее в таком вот духе. Зато богато: Проскурин, Астафьев,
Иванов. Так. Еще? Детективы; но исключительно переводные, американские,
отечественных не замечено. Стаут, Гарднер, шотландец Алистер Маклин, а
также все о Шерлоке Холмсе. Чейза я не увидел. Зарубежный роман? Гм.
Драйзер. Джеймс Олдридж, на родине не весьма известный. И Андре Стиль -
это кто? Луи Арагон, "Коммунисты". М-да... А это что за автор? Какая
прелесть! Одни названия чего стоят: "Вопросы ленинизма", "Экономические
проблемы социализма в СССР", "Доклад о проекте Конституции Союза ССР" - на
Чрезвычайном VIII съезде Советов 25 ноября 1936 года! Чудеса, да и только.
читаные-перечитанные, затрепанные детские книжки, давным-давно изданные.
Когда самого Груздя еще не было на свете. Довоенные еще издания. Рабле - в
переложении для детей. Рони, "Приключения доисторического мальчика". Ну и,
конечно, мушкетеры, рассыпающиеся на отдельные страницы. Память о детстве,
о родителях? Так или иначе, книжки эти здесь сохранялись. А что толку?
вот такую же, - если не эту самую, то, во всяком случае, очень похожую
книжку я нашел в древнем макроконе, незадолго до начала розыска Груздя.
Так что они могли находиться в какой-то связи.
акварельный пейзаж. Похоже - изображение его собственной дачи. Для
увековечения, так сказать. Несколько фотографий: хозяин дома с некоторыми
весьма известными людьми, российскими и другими. Дань понятному
честолюбию. Какие-то парижские виды, не Елисейские поля и не Эйфелева
башня, но укромные уголки - средневековью домики, узкая булыжная улочка.
Еще вид неизвестного происхождения: громадные, странного вида деревья,
ручей петляет меж ними. Выполнено, кажется, фломастерами, в уголке -
неразборчивая подпись, но не Груздя, начинается на М, работа явно не
профессиональная. И еще вид, но в другой манере: степь с редкими зелеными
купами, и горная гряда голубеет далеко на горизонте. Что за местность - не
оговорено. Вот и вся галерея. Что дальше? Африканские маски - вероятно,
привезенные из поездок, скорее всего в те места, где их производство
поставлено на поток. Но уж больно грубо сделаны маски. Слишком грубо для
подделок. Ну, в конце концов, мне это безразлично. Говорит разве что о
вкусе хозяина.
фирменный кисет с голландской "Амфорой". Я понюхал: запах был тот же, что
и на втором уровне ПС, в трубке, которая, естественно, осталась там: я не
мог бы унести ее, если бы даже захотел, она никак не была связана с моим
жизненным опытом, и я мог сохранять ее лишь до первого перехода. Я
осмотрел трубки, что стояли здесь: та была одной из них. Я повертел ее в
пальцах и поставил на место, окончательно поверив в то, что Груздь
действительно побывал там и, возможно, его спугнули крестоносцы - или он
сам торопился по своим делам куда-то в другие измерения Пространства Сна.
все еще потеряно. Пошарим-ка в ящиках...
все тамошние ухищрения не срабатывают, здесь и своих хватает. Я стал
выдвигать один ящик за другим. Бумаг оказалось очень немного; вероятно,
деловая переписка хранилась на дисках, они же - в сейфе. Я его пока не
обнаружил, но был уверен, что стальное хранилище скрывается за дачным
пейзажем. Ничего, доберемся еще. Времени хватает - поскольку его тут
просто нет. Единственным интересным, что мне удалось найти, кроме наивных
и трогательных писем, нацарапанных детскими каракулями в давние времена
(дети его, я знал, давно уже выросли), оказалась старая, почти совершенно
выцветшая фотография. На ней мальчик лет десяти, основательно укутанный в
меховую шубейку, стоял на коротеньких лыжах на фоне дома - судя по облику,
построенного где-то в конце двадцатых - начале тридцатых годов. На стене
дома виднелась табличка, свидетельствовавшая о том, что дом располагался в
Большом Карпатском переулке, и я на всякий случай крепко вбил название и
вид дома в память: никогда не знаешь, что и когда может вдруг
понадобиться, - а также и самого мальчика. Снова память о детстве? Груздь,
видимо, был сентиментален - как всякий жестокий человек, а добрым его,
судя по карьере, назвать было бы трудно. Были также какие-то наброски, я
пробежал глазами страницу-другую; видимо, Груздь раздумывал о своей
будущей книге, сейчас кто только не пишет книг. Конечно, это тоже была
информация; ясно, однако, что далеко в Пространство Сна он ушел не ради
поисков материала для своего творчества. Если, конечно, он ушел сам; но в
версию с похищением я все еще до конца не верил.
акварелью с дачей. Он, однако, оказался под метелку пустым. Это, впрочем,
меня не весьма удивило: в яви тут побывали люди из СБ - увозили тело в
больницу и, конечно, наложили лапу на все, что могло представлять не чисто
семейный интерес. Были, так сказать, в своем праве. И это тоже - моя
ошибка: для поиска в квартире Груздя надо было выбрать более раннее время,
когда в Производном Мире он еще не уснул; тогда все еще лежало на своих
местах. Пожалуй, придется так и сделать: явиться сюда вторично - ну,
скажем, неделю тому назад. И повторить осмотр.
ЧТО, ГДЕ, КОГДА?
перейти к главному: к личному компьютеру Груздя.
и не последний крик. Это было мне понятно: Груздю по карману было бы
установить и самую последнюю супермодель с без малого мгновенным
быстродействием и памятью, в которой уместилась бы вся известная нам
Якубенко Николай
Буркатовский Сергей
Шилова Юлия
Акунин Борис
Кервуд Оливер Дж.
Андреев Николай