самом деле было довольно тепло, сыро вот только, но это потому, что печь
давно не топили. На дворе весна, солнце припекает, отчего же так холодно в
груди?
- тоже как обычно, когда Фейга с детьми отправлялась погулять, а Абрам спал
в своем кабинете.
голос Яков узнал легко - это был голос хозяина. В последнее время Яков
приучил себя думать об Абраме именно так: хозяин. Если он мысленно
произносил "Абрам", то мгновенно и независимо от желания уносился в юность,
в те дни, когда Хая была его невестой и когда Абрам сделал все, чтобы их
счастье не могло состояться.
будто и мужским, были в нем какие-то обертоны, присущие скорее басу, нежели
высокому сопрано. Незнакомый голос, хотя и знакомый тоже. Яков где-то
когда-то слышал его - это точно.
не может, когда по утрам его будит кто-то другой, а не Яков, его секретарь.
Яков, которого он приютил из милости и которому не устает ежедневно
напоминать об его истинном месте в этом мире.
смерти, то увечья и несчастливой жизни. Но Яков об этом не думал. Он
заставил себя об этом не думать, если, конечно, не произносить мысленно
этого имени - Абрам.
что еврей не должен совершать подобного? Ты не еврей, Абрам!
- не нужно учить меня тому, что такое еврей. Все мои предки - от праотца
Авраама - были евреями, а ты - гер, ты пришел к нам потому, что тебе в
какой-то момент стало это выгодно.
России? О чем ты говоришь, Абрам? Я принял иудаизм, потому что...
- и ни за что не отдал бы свою дочь за русского! Вот и все. Корысть и
любовь, которая тоже корысть, потому что не о бедной девочке ты думал,
предлагая ей руку и сердце, а о себе. Вот и все.
Ты убил меня, и мне ничего не остается, как убить тебя.
не выглядел так хорошо. Всегда был заморышем...
назад, и душа моя только сейчас освободилась, чтобы явиться к тебе и
предупредить...
такими вещами! Вот я и говорю...
отомстить тебе, поскольку не может еврей поднять руку на другого еврея - это
прерогатива Творца. А потом я наложил на себя руки, потому что другого
выхода у меня не оставалось. Ты не оставил мне другого выхода в этом мире, и
я думал, что скоро встречусь с тобой в том...
фиглярничать. Деньги этим цирком ты не вернешь, все по закону! Да ты
материальнее меня, как я посмотрю.
жадную гнусную руку.
понимал смысла разговора, но ощущал жуткое притяжение, которое влекло его
слушать и не позволяло отступить, уйти, как это должен был сделать каждый
порядочный человек. И еще он понимал внутренним чувством, что хозяину грозит
опасность. Яков стоял, не желая, чтобы его обнаружили, и все-таки желая
именно этого, потому что тогда внимание спорящих переключится на него, и
приближавшаяся трагедия будет хоть ненамного отсрочена.
звуки, он слышал их каждое утро: хозяин встал, приподнял полы халата, чтобы
они не волочились по полу, сделал шаг, другой, шел он, судя по звукам, не к
двери, а куда-то вправо, то ли к шкафу, то ли к окну.
дикий, такой невообразимо высокий вопль ужаса, что ноги Якова подогнулись,
он понял, что падает головой вперед и сейчас ударится виском о косяк, и...
пронзительный, как визг котенка, которому отрезают хвост тупым ножом. Яков
ухватился обеими руками за этот вопль, будто он был материален, будто вопль
обратился в веревку, натянутую меж ушей и рвущую барабанные перепонки, и
нужно было ослабить натяжение, и только тогда...
курантами, Яков поднялся с колен и заставил себя распахнуть дверь.
и свет проникал сквозь довольно узкие щели. Там, где Яков ожидал увидеть
хозяина, не было никого. Он сделал шаг вперед и повернул голову влево.
Кресло, где хозяин проводил обычно утренние часы, тоже пустовало.
покрывшись липким потом. Хозяин стоял у притолоки, держался обеими руками за
деревянную стоячую вешалку и смотрел не на Якова - похоже, что секретаря
своего он попросту не видел, - а на какое-то место у стола. Страха в лице
хозяина не было. Он смотрел пристально, что-то искал глазами, но внешне был
спокоен, просто сосредоточен сверх меры.
его взглядом, секретарь обнаружил наконец предмет, стоявший на самом краю
стола, - пузырек с притертой пробкой и темной жидкостью внутри. Совсем
немного жидкости, даже на ложку не наберется. Лекарство?
месяц назад? Хозяин был в комнате один. Гость не мог уйти через дверь, ведь
Яков держал ее с той стороны обеими руками. Гость не мог уйти и через окно -
как бы он спрыгнул со второго этажа, да еще сквозь закрытые рамы?
этот пузырек.
сгибая колен, и потому выглядел нелепо в своем волочившемся по полу халате -
будто фонарный столб, сошедший с места. Яков отступил к столу, но хозяин
прошел мимо и опустился в кресло.
но наверняка у нее нет ни вкуса, ни запаха. Не люблю горькое...
мышцам сделать именно это движение, но рука продолжала висеть плетью, у нее
были свои соображения и свой страх, которым она не делилась с мозгом, и Яков
не смог справиться с этим неожиданным и пугающим бунтом собственного тела.
звучало презрение, и Яков понял, что презрение в голосе Абрама звучало
всегда - и тогда, когда Абрам помешал счастью Якова, и потом, когда принимал
его на работу, оказывая бывшему сопернику благодеяние. Абрам всегда презирал
Якова. И теперь тоже.
видимо, все-таки горячий, потому что Абрам странно зашипел, прикоснувшись к
стеклу, но руку не отдернул, наоборот, обхватил пузырек крепко, чтобы не
выронить, и быстрым движением другой руки вытащил пробку. В следующую
секунду пробка, отброшенная, полетела в угол комнаты, а содержимое пузырька,
булькнув, перелилось в горло хозяина.
для него выражение уверенного спокойствия.
деньги и правильно сделал, он бы пустил их по ветру.
одно ничтожество. Не понимаю... - он задумчиво прищурил глаза. - После того,
что я сделал с тобой... Если бы это устроил ты, я бы убил тебя - тогда же и
убил бы. А ты просто ушел.
поднял их и протянул к горлу хозяина.
если было - то было, так решил Творец.
непременно накажет, и очень скоро... Он так думал - скоро, но не ожидал, что
"скоро", которое он мысленно отдалял до времени Страшного суда, наступит с
такой ужасающей быстротой.
с непониманием, а спустя мгновение ужас захлестнул и Якова, потому что на
правой щеке хозяина начало проявляться и чернеть пятно, он опаляло, как
огонь печи, от него исходил жар, заставивший Якова отступить. Пятно
явственно приобретало форму левой ладони - пальцы, вцепившиеся в щеку
хозяина мертвой хваткой, отпечатывались более темным и выглядели (именно так
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Андреев Николай
Вронский Константин
Роллинс Джеймс