Чтение 31–й страницы книги ~В когтях каменного века~

потом две или три ночи будет приходить к ней и кормиться. Должно быть
где-нибудь неподалеку в дупле гигантсткого баньяна у тигрицы были спрятаны
двух или трех недельные котята, которым она и несла оленя.

Махайроды охраняли дупло поочереди, пока другой охотился, хотя тигрица не
очень доверяла своему самцу, считая, что он сам вполне способен сожрать е"
детей. Когда котята были совсем маленькими, тигрица не подпускала самца к
дуплу и кусала его, а он, не понимая, что происходит, озадаченно рычал. Потом
махайрод отправлялся на охоту и к утру возращался с убитой дикой свиньей или
косулей. Голодная тигрица выскакивала из дупла и, не испытывая никакой
благодарности, вырывала у самца его добычу и жадно терзала мясо.

Первые десять дней она не решалась оставить котят и иногда в тревоге
начинала перетаскивать их с места на место: из дупла в яму под корнями, из ямы
в заросли бамбука, а оттуда снова в дупло. Когда же саблезубый тигр попытался
озадаченно понюхать те странные мяукающие комочки, которые его самка с такой
настойчивостью таскала в зубах, тигрица клыками в ярости прокусила ему плечо,
и тигр, которому природа запрещала кидаться на самок, озадаченно попятился,
зализывая рану.

Теперь же, по прошествии некоторого времени, когда у котят открылись глаза
и они сосали уже не только е" молоко, но ели уже и маленькие кусочки мяса и
пытались деснами с прорезавшимися зубками терзать оленьи кости, тигрица
успокоилась и уже сама порой отправлялась на охоту, когда е" сытый самец спал
на дереве где-нибудь неподалеку от дупла. К детям он не подходил и мало
интересовался ими, разве что отталкивал их лапой со втянутыми когтями, когда
какой-нибудь расшалившийся котенок пытался вцепиться ему в спину, пробуя
молодые клыки.

Впрочем, когда однажды один из котят выбрался из дупла и им
заинтересовалась гиена, вертевшаяся поблизости в надежде на добычу, саблезубый
тигр спрыгнул на гиену сверху и сломал ей позвоночник мощным ударом лапы.

Но хватит о махайродах. Их век на земле, продолжавшийся несколько
миллионов лет, давно уже прош"л, и только их дальние родственники -
современные дальневосточные тигры - изредка ещ" напоминают нам об этих грозных
и сильных зверях, когда-то властвовавших на равнинах Европы и Азии и
уступавшим дорогу только мамонтам и пещерным медведям и почти равным по силе
красным львам...

Ночью Вася, Агам и Акана дежурили у костра поочереди, пока двое спали,
один подбрасывал в костер все новые и новые сухие сучья, чтобы пламя ни на
минуту не погасало. Вдали, ближе к равнине, жались шакалы и гиены, пришедшие
сюда следом за махайродом и жадно слизывающие с травы капли оленьей крови. В
вое шакалов и гиен слышалась жалоба - они словно предчувствовали, что тигр
затащит добычу на дерево и будет е" охранять.

Один из шакалов сунулся было к костру, но Агам метко запустил в него
камнем, который угодил шакалу по носу, и зверь с воем убрался в заросли.

Хотя шакалы и были по размеру только немного мельче современных овчарок,
Агам не боялся этих трусливых пожирателей падали и дитенышей, как не боялся
Агам и волков. Пещерные люди привыкли сталкиваться с хищниками куда более
страшными и крупными, чем эти древнейшие предки собак и нередко выходили из
этих схваток победителями.

Агам дежурил последним, перед рассветом. Мальчик-колдун и Акана спали
рядом на одной шкуре, и Акана во сне обняла одной рукой мальчика-колдуна,
очевидно, чтобы согреться. Агаму это не понравилось, и он убрал руку спящей
Аканы с груди мальчика-колдуна.

- Акана будет женой Агама! - пробормотал он, исптывая к этой девочке
смутную нежность. В последние дни, которые все трое подростков провели вместе,
Агам начинал немного ревновать Акану к Васе.

Акана часто ссорилась с мальчиком-колдуном или дразнила его, но Агам
чувствовал, что Акану восхищает его слишком белая кожа и те странные книги с
заклинаниями, которые мальчик колдун иногда перелистывал по вечерам и в
которых были очень странные рисунки каких-то странно одетых воинов и неведомых
зверей.

Агам чувствовал, что племя мальчика-колдуна намного мудрее и намного
больше знает, чем даже племя ж"лтых людей, хотя сам мальчик-колдун должно быть
не был самым сообразительным представителем своего племени и не мог даже
сделать из камня и палки нормального копья.

Иногда мальчик-колдун, особенно когда немного освоился с языком,
рассказывал Агаму и Акане о своем племени и многое из того, что он говорил,
казалось совершенно невероятным. Он говорил, что его племя может летать по
воздуху и ездить по земле на повозках с колесами. Так же он говорил, что Того,
Кто Зажигает Костер Солнца не существует, и на самом деле это раскаленный
сгусток очень плотного газа, вокруг которого в пустоте перемещается Земля.

Агам и Акана слушали это с интересом, но слушали как сказку, не веря ни
единому слову. Иногда фантазии мальчика-колдуна пробуждали желание сочинить
что-нибудь даже в молчаливом Агаме, и Агам начинал рассказывать, как однажды
он убил трех мамонтов и двух саблезубых тигров, или метнул в лань копье на сто
локтей с такой силой, что проткнул е" насквозь.

Акана начинала смеяться и говорить, что вс" это неправда. Придуманные
истории Агама были ей понятнее, чем путанные истории мальчика-колдуна, и она
слушала их с неменьшим удовольствием.

- Если Агам такой могучий воин, что один убил трех мамонтов, то почему об
этом не узнал никто в племени? Агама бы сразу сделали вождем, - насмешливо
говорила Акана.

- Мамонты были слишком тяжелыми, и Агам не смог дотащить их, - горячо
оправдывался мальчик, который сам уже начинал верить в свои истории.

- Если Агам не мог дотащить убитых мамонтов, то почему он не отрубил
кончики их хоботов и не принес их в племя? Тогда бы Агаму поверили, и мужчины
из племени помогли бы ему разрубить туши, - быстро находила довод Акана, снова
ставя первобытного фантазера в тупик.

Раз за разом она отсекала все выдумки Агама о том, что мамонты упали в
болото и утонули или их съели грифы и в конце концов выдвигала убийственный по
своей силе аргумент:

- Если Агам и в самом деле такой могучий воин, то почему он не убил ни
одного мамонта на глазах у Аканы, когда мамонты шли на водопой? Или, может
быть, Агам придумал все про свою силу и не знающее промаха копье?

И вот теперь Агам долго смотрел на спящую Акану, а потом укрыл е" одной из
шкур и подбросил в костер несколько новых поленьев. Возможно, это была первая
нежность пещерных времен, которую когда-либо проявил пещерный мальчик к
пещерной девочке...

Но вот Тот, Кто Зажигает Костер Солнца, приступил к своей обычной утренней
работе, и верхушки леса посерели. Рассветало. Агам забросал костер землей, и
разбудил друзей.

Вася спросонья уставился в небо, в котором ещ" серели ночные звезды.
Рассвет еле-еле занимался. Должно быть, было часа четыре утра. Он зевнул и
прикрыл ладонью рот. В последние дни он привык ложиться спать с восходом луны
и вставать с воходом солнца, как это делали пещерные люди, не знавшие иных
часов, кроме солнца и луны.

- Пора искать жилище Духа Огня, - сказал Агам. - Скоро станет совсем
светло.

Агам огляделся, выискивая самый высокий баньян, а потом стал ловко
карабкаться по его шероховатой коре, обхватив ствол руками, пока не добрался
до первых тонких ветвей. Быстро взлетев по ветвям баньяна на его вершину,
возвышавшуюся над лесом на высоте почти семиэтажного дома, Агам взглянул вниз.
Акана и мальчик-колдун с такой высоты казались совсем крошечными, и Агам знал,
что если он сейчас сорвется, то разобьется насмерть, упав прямо на побеги
бамбука, которые проткнут его насквозь. Но Агам не боялся упасть, уверенный в
своей ловкости и силе своих рук. Он, балансируя, встал на ветке, придерживаясь
рукой за ствол и прикрыв козырьком ладони глаза от солнца, огляделся.

Перед ним на много сотен тысяч локтей раскинулся лес, к которому примыкала
обширная равнина. Вдали петляла река, а ещ" дальше начинались уже знакомые им
горы, за которыми в десятке дней пути было стойбище его родного племени.

Но сейчас Агама интересовало не это, а то что происходит поблизости. Он
всматривался в вершины деревьев, ища кострище Духа Огня. Шрам от кострища не
должен был ещ" зарости, потому что после падения Духа Огня прошло всего два
или три месяца.