ним остальные сановники покинули свои алтари и стали по углам
расстеленного знамени конфедератов. Клалиф, в руках которого оказалась
вдруг кавалерийская сабля, вышел вперед, осторожно приподнял нижний правый
угол полотнища и накрыл им библию. Потом он коснулся саблей незажженного
креста, вновь развернул флаг и возвратился на свое место.
подпалил крест. Мазут вспыхнул, и дымные красные языки полетели к
побледневшим вдруг звездам.
увенчанных солнцем людей, которые готовятся стать рыцарями Ку-клукс-клана.
Да живут они так, как подобает клансменам: всегда чтя Бога своего, Страну
свою и Братьев-рыцарей. Этих Благодатей просим мы во имя Иисуса Христа,
жизнь которого - пример для каждого клансмена. Аминь!
пели почему-то на мотив песенки <Со снежных гор Гренландии>.
липла к ногам, щекотала в горле и пахла чем-то далеким и милым, как
детство. И была она глиной, из которой сотворилась плоть. Так легко, так
хорошо возвращаться обратно. Назад к истокам. В первозданную глину. К
первобытному зверю. Во тьму. В инстинкт.
Иисусу Христу и догматам христианской религии?
держать флаг и уважать конституцию Соединенных Штатов?
должна оставаться всегда такой?
превосходства Белых и непорочности белых женщин?
и друг другу, что при любых обстоятельствах придете на помощь
братьям-клансменам, за исключением убийства?
четырехусловную клятву клансмена, клялись без всяких, даже мысленных,
оговорок?
- Встань и подойди к алтарю!..
знал, какие клятвы и на верность кому приносил. Не раздумывал над этим.
Говорил и делал так, как подсказывали встретившие его здесь люди. Но
теперь он очнулся от сна наяву и с удивлением осмотрелся кругом.
Недоумевал, как попал сюда. Забыл вдруг, зачем тут находится. Он хорошо
помнил, как только что расшифровывал тайное алхимическое сочинение в
библиотеке Рэне. На сем память кончалась.
огненно-рыжий человек в черном испанском костюме пристально поглядел среди
настороженной тишины на кавалера де Мирабо и тихо спросил:
шепот. - Или <гроссмейстер>!
назад и исчез между колонн.
Мирабо.
огненных плащах и крохотных шапочках с длинными тонкими перьями. Они
подхватили его под руки и повели.
когда нужно нагнуться, чтобы почти на четвереньках проползти по ослизлой
каменной трубе. Потом забрезжил свет и вольнее стало дышать. Пажи
проводили его до самого входа. Молча поклонились и оставили одного. Он
вошел в длинный зал с двойной колоннадой по обе стороны. В овальных нишах
между колонн горели светильники.
сводах. Полосатые тени ложились под ноги и сейчас же убегали во тьму. В
конце зала колоннада плавно переходила в круглый неф. Стоял там крылатый
козел со страшной мордой и бычьими, гневно раздутыми ноздрями. Между
крутыми могучими рогами горел факел, и свет его собирался в серебряной
пятилучевой звезде на лбу. Грудь у козла была человечья, женская, а живот,
как у гада, чешуйчатый и зеленый. Правой рукой указывал он на висевший меж
колонн белый рог месяца, левая, опущенная, уткнулась когтистым перстом в
черный рог. Чресла чудовища были задрапированы огненной юбкой,
спускавшейся до вывороченных колен. Твердо, уверенно стояли на земле
козлиные ноги, попирали ее раздвоенными копытами. Черно-белые крылья почти
целиком закрывали неф. Лишь между распущенных перьев проблескивали
какие-то письмена, молнии и стрелы всевозможные, Нептунов трезубец и
прочие символы темного могущества.
на вершине. От треугольника исходили колючие лучи, а внутри его словно
застыло в вечном удивлении широко раскрытое око с зеленым зрачком. Слева
же подымался на хвосте ушастый бронзовый змей. Как зачарованный глядел он
на удивительного козла, и злой огонь переливался в его рубиновых глазах.
котором - кто и когда? - столько нашептывал ему по ночам. И сразу же
сделалось нехорошо, точно сбылись самые худшие ожидания и предано все и
потеряно безвозвратно.
отозвался, как учили:
дьяконский бас трижды протяжно возгласил:
халдейский демон, а попросту Вельзевул.
переливы литургии:
повторяя аббревиатуру заклинания. - Inti, Inti, Inti!
надпись надкрестную
сполз он бессильной грудой костей и сухожилий на пол, прямо к мерзким
раздвоенным копытам. Хоть и не очень верил в бога, а невыносимо тошно
стало, когда продал его дьяволу.
Вместо пасхи - шабаш, вместо мессы - черная месса. Люцифериты ничем не
хуже и не лучше отцов иезуитов, охраняющих веру Христову ножом да ядом,
перед которым знаменитая aqua tofana Борджиа - просто рвотное зелье.
Наваррский сидит в своем кукольном королевстве за кубком вина с
какой-нибудь спелой огненной девкой. Но уже грядет вскормленный отцами
иезуитами Равальяк, который вскочит на ступеньку кареты и раз, раз, еще
раз... Даже не попытается бежать после, уверенный, что сделался вдруг
невидимым. Но это потом, потом... А пока Генрих III воюет с лигистами.
Распутывает козни Гизов. Опасается Беарнца. Бережется иезуитов. И не
ведает, что войдут невидимо в Париж рыцари Розы и Креста, что в подземных
храмах справляют дьявольские мистерии люцифериты - тайные последователи
распущенного ордена Храма, смертельные враги католической церкви.
которые, как известно, оправдывают цель. А приглядеться - клубок шипящих
змей. И не знаешь, какая из них хуже, опаснее. У каждой с загнутых иголок
зубов стекает яд нетерпимости.
было. Дьяволопоклонники, впрочем, как и верные слуги божьи, не любят,
когда разглашают их тайны. Мертвый не выдаст. Либо соучастник, либо труп.
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Ильин Андрей
Круз Андрей
Семенова Мария
Посняков Андрей